Хотите отправиться в трехдневное путешествие в Петербург Достоевского? У вас есть шанс! ГодЛитературы.РФ запустил конкурс короткого остросюжетного рассказа «Детектив Достоевский» с фантастическими призами. Отправить свой рассказ вы можете до 10 октября. Подробности – по ссылке.
Текст: Игорь Шумейко
Конкуренция, как когда-то «классовая борьба», обострилась. Семнадцать вузов схлопнулись только в Москве, только за последний год. Волна взметнувшаяся в 1990-е: «Отсрочка от армии, диплом государственного образца»… дойдя до какой-то «невидимой миру» точки, пошла в обратную сторону.
Но это так, фон, а сегодня, 10 сентября в университете свой собственный пожар. Час назад - вихрь по новостям: «Задержаны эко-фашисты (на половине новостных лент: эко-анархисты)». Фамилий пока не назвали, но звонок из ГУВД, уведомил: «трое задержанных - студенты вашего университета, предполагаемый главарь - ваш же четверокурсник Егор Карпов».
Вообще-то в мировом «зеленом движении» есть и эко-либертарианцы, и экологические леваки, экофашисты, «яблочники», и..., и… Проректор, доктор биологических наук Ломов равноудаленно ненавидел всех их: болтунов, засидевших жирными зелеными мухами его научную сферу…
Возражением, ну хотя бы примечанием ректора Ремизова к выслушанному выговору стала бы справка: Да, Европейская Партия Зеленых меняет веселую отвязность – на угрюмую борьбу с Северным Раз-Два и прочими «Потоками»… Задорный когда-то Даниэль Кон-Бендит вождь парижских студентов 1968 года («Запрещается запрещать», «Будьте реалистами – требуйте невозможного!») стал угрюмым боссом евро-зелёных. Эмблема - на сказать – жупел…
Сменили амбивалентность на ангажированность, но ведь всему миру известно: мотор этой перемены – подсолнухи (герб германских зеленых)! А его друг Гийом Панш, сопредседатель завтрашней конференции: бельгиец, валлонец, вообще француз. Да, всей 67-депутатной фракцией в Европарламенте командуют германцы, но Гийом-то к этому… Он даже, раза три, в известном, конечно, состоянии довольно громко произносил: «Чёртовы боши!»
Второе так и невысказанное примечание, точнее образ, придумавшийся Ремизову: «Зеленые, хоть и взяли цвет листьев, спасительного хлорофилла, но ведь оказались - в самом центре спектра! Прочитай заклинание Каждый Охотник Желает Знать Где Сидят Фазаны и убедись!»
Надо не забыть, вставить в завтрашнюю речь на открытии Конференции. Репортеры процитируют, подхватят. Этот журналистский приемчик (печать первой профессии не смываема) хоть немного отвлек Ремизова от выслушиваемого приговора.
Темы Экология, Терроризм, по которой проходили его оболтусы, заслонили две другие новостные вспышки.
Россия. Шальной буксир врезался в речной танкер, пробоина два метра, радужное пятно тянется по реке Лене, представитель сказал: на борту было 900 тонн зимней солярки. «Северный завоз» оборачивается эко-катастрофой.
Европа. Франция, Лион. Очередной «херой дня» разогнал грузовик на бульваре. Толпа услыхала лишь вопль «Аллах акбар!» поверх опущенного стекла. Отчасти французам повезло: наученные предыдущими атаками пешеходы уже воспринимали сей религиозный постулат как предупредительный сигнал, и рефлекторно, резвее, чем на любое бибиканье, бросились врассыпную, так что жертв оказалось не так много, трое…
Ремизов пояснил компании: Гийом Панш читает Достоевского с 14 лет, с 17-ти – в подлиннике, русский для того и выучил. Потом оказалось: не только для того. Стал экспертом по России, главным её адвокатом среди однопартийцев: бельгийских и французских зеленых. Интерпретатором её «трудной литературоцентричной истории». В диссертации Панша Революция 1917года комментировалась так: «Герои Достоевского перестреляли героев Льва Толстого». В подкрепление он приводил и знаменитую оценку Ромена на, когда тот в 1930-х посетил СССР, и в (долгую) очередь с Гербертом Уэлсом, Фейхтвангером пробился на разговор к Сталину, а вернулся совершенно потрясенный. Опубликовал в унисон с Максимом Горьким много лестного про СССР. Его теребили: Вы кого хвалите? Тиран! Репрессии! На что Ромен Роллан, потрясенный той командировкой, отвечал: - Да как ещё можно править страной, где население - сплошь герои романов Достоевского!
Сей в общем известный парадокс-возглас Ромен Роллана подкреплял своды диссертации Гийома Панша, в десятках статей, эссе, интервью он смаковал его на разные лады, оппоненты лишь разводили руками: «Ну да, Достоевский, да!» Но последние пять-шесть лет, обострение геополитической борьбы подточили и самое незыблемое. В «Фигаро» весной вышла желчная статья Сен-Леви про «полезного идиота Гийома Панша», коррупцию, Путина, Сталина, репрессии... В разоблачениях статья доходила до самых «гийомовых скреп»: Сталин просто подыскал ключики к слабостям Ромен Роллана, Максима Горького. Осыпал милостями, используя – изощренный подкуп! – даже московские театры. Детище великого Станиславского он приказал переименовать в «МХАТ Горького», а другой театр, в честь «полезного идиота Роллана» – «Ромэн».
«И, весьма симптоматично, - заключал Сен-Леви, - что и в путинской Москве эти театры по-прежнему хранят в названиях следы сталинского подкупа»… Гийом из московской командировки кроме очерков о новых российских природоохранных проектах, надеялся привезти эссе, а лучше: громовой памфлет, опровержение Сен-Левиных инсинуаций…
Когда-то давно, в ключевой для взлёта Ремизова год, именно Гийом настоял на включении в экспедицию по лесам Бразилии непременно - русского, советского журналиста и за тридцать с лишним лет убедился: красота спасет мир, Зеленый мир в том числе. Русский язык Гийома… Об этом стоит сказать. Вроде почти совершенен: весь Достоевский в подлиннике - не шутка. Но с такими жуткими ляпами: тут Гийом проигрывал даже корреспондентам с трехлетним московским стажем. У тех наборы готовых оборотов, затверженные клише, аккуратные шажки строго по середине языкового фарватера. Мимо идиоматики, игры слов. А Гийом, с отчаянной смелостью влюбленного бросался во все русские словесные омуты.
Периодически они брали пульт, включали звук, вылавливали в новостях упоминания про «эко-террористов, панк-анархистов из Международного Экологического Университета». И когда в международной сводке мелькнул сюжет о теракте в Лионе, с комментарием экс-президента Франции Николя Саркози - Гийом ткнув пластмассовой вилкой в сторону экрана, громогласно объявил: «О, с ним-то я хорошо знаком. Знаю этого Николя, как… залупленного!»
Так, через взрывы хохота, Гийом не смущаясь гнул восторженную линию. Октябрят с октябристами не путал, но его претензии на словесную брутальность просто умиляли. Вспоминал, как в позапрошлом году, увернувшись от лощеных интуристовских гостиниц, три дня в Костроме прожил «На квартире у бабы Вали. Настоящий барак, все бревна, доски как из замши сделаны, красиво, голубятня во дворе, только местные алкаши коврик у двери, весь… мочой обоссали!»
В представлениях Гийома Рай был - берег Байкала, где в окружении все- понимающих русских девушек и байкальских нерп он зачитывает со слезами любимые страницы «Братьев Карамазовых». Чуть вдали: Плато Путорана, из арки Музея Вечной мерзлоты выбегают красавицы-сахалярки… Всё? Нет, ещё его старинный друг Ремизофф - стал министр охраны природы, а линию скоростного поезда Евростар протянули до Иркутска. Лучше до Владивостока. Нет мазута, бензина, из радужного в реках - только форель. И никаких труб: ни вертикально дымящих, ни горизонтально лежащих «Северных Потоков – ни Раз, ни Два». Нет атомных станций, угольных карьеров. Гуляющих цветастых людей с высоты благословляют неспешные лопасти ветряков... Счастье? Но и практическая цель, политическая задача.
А задача Элика с Коляном была проще, поставлена утром проректором Ломовым, оплачена и практически уже выполнена. Ремизов «под контролем», никаких само- и университето-убийственных интервью никаким телеканалам не дал и сегодня уже точно не даст, завтра будет «как штык», с другом Гийомом - два штыка. Конференция спасена.
Оставалось только подождать, когда все под завязку наговорятся, насладятся экспромтным пикником на бензоколонке, и не перебивая, аккуратно пригласить продолжить разговоры по дороге. Впрочем и присланная стража любовалась абсурдной красотой момента…
Егор восхищенные взгляды француза «отзеркаливал», и потянувшись пластиковой вилкой к банке крабов процедил Элику, доценту Маркину: «Как же они достали со своим Достоевским!». Но может, громче, чем собирался, сказал, так что и Гийом услышал заветную фамилию в обрамлении невероятной интонации.
- Ега, не заводись. – не поспела Лиза.
«Под сводами» - пластиковым фальшпотолком кафешки повисло требование объясниться. Помедлив, Егор не воспользовался обычным закатыванием глаз (молодежный иероглиф обозначающий «как я устал от всего этого»), а ткнул вилкой в сторону подвешенного телеэкрана. Звук там давно выключили – в новостях двадцатый раз крутили теракт в Лионе: машина, прыгающие кадры и справа внизу врезка, фотография: блики глаз над полумесяцем черной щетины.
Прожевав, Егор объяснил-таки ждущему Гийому:
- Это, м-м… значит, если Бога нет, то всё позволено? Я в этом средневековье не разбираюсь, но знаю точно: знак там, если и был – поменялся напрочь. Теперь именно, если Бог есть – то всё и позволено. Кто вот ему (кивнул на телепанель с лионским репортажем) всё это позволил? Мари Лепэн, Пангимун? Дидье Дешам, проигравший Англии?
Спросите его: ну кто оторвал тебя от посудомойки или таксмотора? Да и не трудитесь, Гийом, всё уже спрошено-отвечено, запротоколировано. Не коммунисты же толкнули их подорвать небоскреб, замесить грузовиком толпу - это Бог-с. Только он, изволите видеть-с, все позводил, Бог-с.
Провисли несколько секунд. Доцент Элик скорее, чем Ремизов вспомнил свой педагогический статус:
- Фу, Карпов, как ты не по-русски! Человек со всей душой, с Карамазовыми, а ты… Ведь проходили же в курсе по литературе: «Россия – подсознание Европы. Русские писатели – с содранной кожей». Отправить тебя на пересдачу, да, Геннадий Артемович? – чтоб не подрывал имидж! Ведь русских и ценят за острую откровенность, выход на самые глубинные вопросы.
- Ага. В джунгли едем поглазеть на голых туземок, девочек пофоткать, а в Россию – за экзистенциальными разговорами, нервы пощекотать. А тут такой облом – одетые попадаются.