Текст: Ольга Фатеева
Яблоки топорщились и лезли на Карпова отовсюду. Вот и в морге — дверью ошибся — на дерматиновой кушетке разбухли два белых мешка и раззявилась порванная с одного бока коробка. Фамилия ещё эта рыбная, как его только не дразнили, на последней работе приклеилось Карпуха, ни рыба ни мясо. А на памятнике, вдруг подумалось некстати, надо рыбу выдолбить вместо фотографии — он увидел бывшую жену, вот уж вобла, рядом чёрные женщины, держат её, пол-лица под очками темнее ночи, как она в них что-то видит.
Карпову про похороны сообщил следователь, бледный, яйцевидный и весь лысый, без намёка на рост волос. Там они и встретились. Коридор длинный, стена в окнах, следователь держался за тусклую деревянную дверь, а он вместо ритуального зала в сам морг, где вскрывают, запёрся, и тут яблоки, Карпов не ожидал. Пахнут подгнившим мясом и формалином.
Допросы не перечитывал, подписывал сразу, он виноватым быть не может, даже подозревать нечего. Деда тоже допрашивали. А кто за дедом после инсульта, кроме него, Карпухи, ходить будет. Дед не лежачий, конечно, и ест сам, и в туалет, но до магазина уже не может, да и еду, только кашу какую простую сварить, и всё.
Дед ничего не видел, яблоком хрустел. Хрустел в голове у Карпова, будто он сам эту антоновку грыз. Антоновка и в морге была навалена, в мешках. Края закатаны, как штаны, яблоки в рыжую чересполосицу, перележали, октябрь всё же, и в земле. А в коробке краснобокие, вощёные, слишком нарядные.
С полиграфом явно жена его бывшая намутила, Карпов не сомневался. Следователь в морге странно так на него посмотрел, дверь отпустил даже.
— А я облысел полностью, представляете, в шесть лет, когда родители развелись.
Зачем ему это. Следователь много про их развод расспрашивал, с кем сын жил, как общались. Жена под протокол сказала: «Вы не знаете, на что способен этот человек», Карпов знакомился.
Следователь пригласил Карпова и с заключением судмедэкспертизы ознакомиться, я, говорит, вас не тороплю, изучайте, что не понятно, спрашивайте.
Карпову вроде всё понятно. «При вскрытии трупа Карпова АД обнаружено слепое огнестрельное ранение головы слева с повреждениями мягких тканей, костей черепа, оболочек и ткани головного мозга. Входная огнестрельная рана на границе лобной и левой височной областей». Дальше про поясок осаднения, штанц-марку. Любой мужик про штанц-марку понимает.
Дед как увидел Сашку на кровати, аж трость уронил и стоял без неё, ровно из мёртвых воскрес или прозрел незрячий. Пистолет его, Карпова, разрешение есть, всё по закону. У сейфа замок давно сломался, участковый строгий голос сделал, когда в последний раз проверял, но фиксировать не стал. Пистолет лежал на верхней полке в шифоньере, за старой дедовой рыбацкой одеждой, которую он не носит давно, на рыбалку не ходит, никто на эту полку и не лазил, дед не дотягивается уже, руки не слушаются. Сашка высокий, легко найти.
Следователь у Карпова всё расспрашивал, как часто Сашка к ним с дедом в гости приезжал, что делал, когда до этого был, оставался ли ночевать, где спал, о чём они говорили.
И всё то же самое по новой потом на полиграфе, полиграф — так следователь называл.
— В какое время потерпевший Карпов АД пришёл к вам в квартиру?
— В квартире постоянно проживаете вы и ваш отец, Карпов ВВ, всё верно?
— Где находились вы и ваш отец, когда Карпов АД зашёл в квартиру?
— Кто открывал ему дверь?
Бывшая жена гроб как будто охраняла, легла на него, худая, лёгкая, отпустила ноги и висела. Карпов издалека стоял, не пошёл целовать. Сашкино лицо в тёмно-красном задрапированном, ладанном зале глядело бескровной мумией, на месте дыры светилось розовое пятно.
Полез в карман за очками, рассмотреть, наткнулся на что-то шершавое, круглое, не доставая, обтёр изнутри о подкладку — тьфу, чёрт, яблоко, заблестело. Выходить неудобно, он выложил яблоко на столик распорядителя, яблоко почему-то покатилось по документам, по чёрному искусственному бархату и прямо за Карповым. Очков так и не нашлось ни в одном кармане, зато яблоки сыпались и извергались из-под рубашки, застревали в рукавах джемпера, елозили по телу, потом падали на стол, под ноги, подскакивали, переворачивались в полёте, больно били по голове, плечам, спине, возвращаясь.
— Вы выходили куда-нибудь из квартиры, когда в ней находился потерпевший Карпов АД?
— Что делал ваш отец Карпов ВВ, когда вы вернулись из магазина?
Следователь докапывался до мелочей, повторял вопросы, провода на Карпове дрожали вместе с дыханием и пульсом.
Дед уже лёг спать, покурил на кухне и ушёл к себе, табурет высунулся из-под стола, Карпов запнулся, когда побежал на хлопок. В заоконной темноте так и застыли расплывчатые очертания жёлтого плафона и красные сигнальные огни стройки напротив.
Дед возник рядом из ниоткуда, с тростью, с яблоком. Сашка ничком на кровати, ноги на полу, руки раскинуты, у правой пистолет, густая лужа вокруг головы, впитывается, уходит в бельё и матрас на глазах, сереет, и запах. Тягучий, терпкий. Антоновкой от деда, трость валяется, дед продолжает жевать и трясётся.
«Раневой канал проходит в направлении спереди назад, несколько снизу вверх и слева направо. В верхнем сагиттальном синусе обнаружен плотный инородный предмет неправильно шаровидной формы чёрного цвета с шероховатой поверхностью. В ткани мозга по ходу канала определяются мелкие фрагменты аналогичного характера».
— Какая рука у Карпова АД рабочая? Карпов АД правша или левша?
Сашка приезжал редко, на мать не жаловался, ходили за пивом, ничего крепче Карпов не позволял, сам запивал водкой, деду тоже брал пиво. Говорили они с дедом, Сашка отмалчивался чаще. Зачем приезжал, чёрт его знает, да как зачем, не чужие ведь. С бывшей женой развелись, Сашка в начальной школе учился, а теперь колледж заканчивает, заканчивал.
Оранжевые рабочие сгребают жёлтые листья в равномерные кучи зелёными граблями. От их с дедом дома до следователя на автобусе, удобно. Октябрь распогодился, солнце слепит, между утками на пруду перебегает рябь.
— Говорил ли Карпов АД про конфликты с однокурсниками?
— Было ли у Карпова АД, на ваш взгляд, пониженное, депрессивное настроение?
— Высказывал ли Карпов АД суицидальные мысли?
У подростков сейчас это быстро. Интересно, где дед яблоки взял, Карпов не покупал точно. А в секционном зале холодно, наверное. Вот Карпова приглашают зайти и яблоками угощают. Помещение светится синим, к потолку уходят низкие дверцы с ручками от старых холодильников — холодильники и есть, а потолка не видно. И зал простирается в туман без конца, а посреди на постаменте ванна на львиных лапах, Карпова приглашают ближе, только ничего не видно, высоко. Вокруг ездит кран, в люльке сидит врач, машет Карпову, зовёт посмотреть. Карпов встаёт на цыпочки, тянется, тянется, хочет ухватить люльку рукой, подтянуться. Врач смеётся, радуется карповской смелости, цепляет его за джемпер, за грудки. Карпов оглядывается, краснеет — одежду с похорон не сменил, а в ванной яблоки. Зелёные, коричневатые, красные, с гнилыми боками, с землёй и листьями, на узловатых ветках, средние, большие и мелкие ранетки. Вода вокруг бурлит, у стенок ванной на поверхность вырываются фонтанчики, пузыри всплывают и лопаются.
— Джакузи, сэр.
И к Карпову тянутся руки с полотенцем.
Вопросы на полиграфе одни и те же, одни и те же, Карпов начал засыпать, в затылке появилось убаюкивающее кружение, веки отяжелели. Всё из-за деда, первый раз он сказал, что ничего не слышал, пришёл в комнату, потому что не спалось, а на кухне никого не было. У них комнат две, в одной Карпов, в другой дед. Мебель везде дедова, с дедовыми вещами, Карпов у жены жил, потом вернулся. Дед невестку любит, вспоминает. Второй раз он сказал, что прибежали они с Карповым вместе, когда выстрелы услышали. Выстрел один был, у деда после инсульта с головой нехорошо, и слышит он плохо. Как Сашку увезли, Карпов матрас с бельём на помойку унёс сразу, не спать же в крови.
На домах круглые фонари, в арочных окнах низкой маленькой церкви, что оказалась, застроенная, загороженная, во дворах, блёклый свет из-за штор. Откуда в церкви шторы? Карпов замер, сузил глаза, потом раскрыл, заморгал часто-часто.
— Где вы находились, когда услышали звук, похожий на выстрел?
— Сколько выстрелов вы слышали?
— Что вы делали, когда услышали выстрел?
— Что вы сделали потом, когда услышали выстрел?
— Где находился ваш отец Карпов ВВ, когда прозвучали выстрелы?
«Высокая значимость проверочных вопросов вместе с отрицательными ответами, как правило, свидетельствует о неискренности испытуемого. Низкая значимость говорит, как правило, о правдивости ответов испытуемого. Средняя значимость проверочных вопросов может быть обусловлена эмоциональными ассоциациями либо ложью, связанной, по мнению испытуемого, с незначительными проступками. Коэффициент значимости определяется компьютерным и экспертным способами».
— Карпов ДВ, вы находились рядом с Карповым АД, когда прозвучали выстрели?
— Вы видели, как Карпов АД стрелял?
— Вы стреляли?
Карпов качает головой, трясёт, машет руками:
— Ну это же, это, это же, откуда, ну пойми, ну откуда? Какие шторы? Не положено. Но я точно помню, были шторы, были, такие, просвечивают. Запишите в протокол, я не ошибся, а дед не помнит, что с него взять, старый же, вы же понимаете, должны понять.
Синий свет зашипел, искры попрыгали в ванну, взрывая яблоки, кран закрутился во все стороны, люлька наклонилась. Приветливый врач вдруг достал из-за спины парашют и полетел в туман, оттолкнув Карпова.
— Нет! Нет! Нет! Не я.
Запикали приборы, Карпова вырвало, следователь и полиграфолог засуетились, стали вызывать врача. Карпов сам снял испачканные датчики, манжету тонометра:
— Вторая пуля в матрасе, ну.