Текст: Валерия Энгельс
– «Конь ж5 и ферзь на а5 – шах. Я прикрываюсь слоном и теряю коня. Да, открытая диагональ явно моя слабость» – резюмирую я и продолжаю с большим трудом разбирать в голове только что неудачно сыгранную шахматную партию, направляясь при этом в сторону вокзала. Мой провал отлично резонирует с погодой. Серое небо, мелкий моросящий дождь и рваная рыжая листва под ногами. На подходе к железнодорожной станции вокруг меня сгущается какой-то неприятный запах вперемешку с сигаретным дымом. Привокзальная вонь прерывает мой шахматный анализ, и я вспоминаю, что после занятий обещала позвонить другу.
– Да! – отвечает чуть хриплым голосом Мишка.
– Я все. Уже иду на электричку!
– Ну, как все прошло?
– Нормально. Разбирали закрытый вариант сицилианской защиты, потом сыграли партию.
– И как?
– Плохо. Мне пока тяжело все это дается, но я не отчаиваюсь.
– Ничего. Тут нужен опыт и постоянные тренировки. Правильно сделала, что пошла заниматься.
– Спасибо. Олег Николаевич настоящий профессионал. Он рассказывал, что играл на чемпионатах страны, правда, призовых мест не занимал. Но это не отменяет того, что он мастер. Во всяком случае я чувствую прогресс, хотя занимаюсь всего чуть больше месяца. Кстати, представляешь, он свою доску кому-то одолжил и в итоге, знаешь, на чем мы играли?
– На чем? – с удивлением спросил Миша.
– На клетчатом плетеном коврике! – смеюсь я.
– Хм, оригинально.
– А чего? Клетка крупная, удобно. Только поля без обозначений. Слушай, я тебе перезвоню.
Свет проблесковых маячков немного разнообразил монотонный пейзаж, а толпа охающих людей оживила наш одинокий вокзал, но это явно не к добру. Обычно здесь никого нет. Всему виной электрички, которые ходят с большими интервалами. Тем временем взволнованная толпа разрасталась на глазах, из чего окончательно стало понятно, что обнаружен труп.
Я знала, что в городе орудует убийца, но по-настоящему страшно стало лишь сейчас, когда осознала, что жертва в двадцати метрах от меня. Я решила подойти ближе.
****
– «Она была такая красивая, будто спала. Ореховые густые волосы небрежно падали на лицо, а из-под песочного плаща ненароком выглядывал алый шелковый шарфик, который точно гармонировал с цветом помады на ее пухлых губах. Не знаю, какой черт дернул меня подойти, но внутри будто что-то екнуло, и я должна была это увидеть, понимаешь?» – говорю я маме, а затем делаю крохотный глоток крепкого горячего чая.
Мама украдкой на меня посмотрела, тяжело вздохнув. Я почувствовала, как неспокойно у нее на сердце, после чего она продолжила.
– Знаешь, ты уже взрослый человек и я не могу запереть тебя дома. Просто будь осторожнее. Я очень тебя прошу!
Мне казалось, что у нее застыл ком в горле и вот-вот польются слезы. Я обняла ее.
– Хорошо, мам!
****
Несмотря на все происходящее, утро понедельника началось с прекрасного. Сквозь шторы сочился солнечный свет, давая ощущение, что все плохое закончилось. Отчетливо доносился звон колоколов и стоит заметить, что сегодня он особенно мягкий, а его отголоски приятно ласкают слух. Если звуки имели бы цвета, то он был бы нежно-оранжевым. Мне к третьей паре и этот факт тоже не может не радовать. Мама давно на работе, но если прислушаться, то можно еще уловить едва заметный аромат кофе. Моя мама самый настоящий кофеман. А в связи со всеми этими событиями, она вообще перестала что-либо пить кроме кофе. Наверное, он уже течет по ее венам.
Когда я вынуждена завтракать в гордом одиночестве, то всегда слушаю радио. Музыка приободряет, да и новости слушать под треск жарившейся яичницы как-то интереснее. Если они, конечно, хорошие.
Песня оборвалась выпуском новостей и после фразы «Сегодня около семи утра возле озера в траве найден труп молодой женщины» мое лицо резко переменилось. Я сделала погромче.
Спустя пару минут я почувствовала запах гари. Черт, я совсем забыла про яичницу. Это и понятно, потому что в такие моменты внутри зреет жуткая паника, и ты словно выпадаешь из реальности. В общем, если коротко, то тело женщины обнаружил местный рыбак. Она также молода, красива, как и предыдущие жертвы. Следов насилия не обнаружено, но есть признаки удушения.
– «Это уже пятая жертва за три недели. Все они убиты как под копирку. По улицам города ходит серийный убийца. Скольких еще он убьет прежде чем его поймают?» – размышляю я, отскабливая пригоревшую яичницу от сковородки. Мне нужно собираться на учебу, а я не могу. Эта новость выбила меня из колеи.
****
– «Еще одна пара и домой» – подумала я и продолжила листать учебник с шахматными дебютами, совершенно не вникая в суть написанного. На самом деле мне нужно сосредоточиться на домашнем задании, которое я не успела сделать за выходные, но сдать должна сегодня. Олег Николаевич будет ругаться, потому что он сторонник системного и ответственного подхода. Мне ничего не остается, как успокаивать себя тем, что по пути домой я успею хотя бы решить задачи.
В идеале мне просто нужно выкинуть все эти дурные мысли, связанные с убийствами.
– «Но как это сделать, когда убийца на свободе?» – задаю себе этот вопрос снова и снова.
****
– «Пронесло», – приговаривала я, радостно маршируя в сторону своего дома. Идти всего полквартала.
Занятия шахматами приносят мне огромное удовольствие. Во-первых, это лучшая в мире игра, а во-вторых, в процессе изучения теории Олег Николаевич рассказывает много интересного из своей жизни. Он удивительный человек, открытый, а еще очень добрый. Этим он напоминает мне еще одного моего любимого учителя – Варникова Анатолия Геннадьевича, который преподает сольфеджио и нет ни одного человека, кто мог бы сказать про него хоть одно плохое слово.
С такой огромной порцией позитивных эмоций мои думы про убийства затихли, но ненадолго. Темнеть стало рано, а это значит, что надо быть начеку.
****
Дома меня ждали родители, а вместе с ними и вкусный ужин. Мне нравятся такие уютные вечера. Я рассказала об учебе и своих шахматных успехах, услышала много теплых слов и в очередной раз почувствовала силу, которую дает мне моя семья.
Перед сном по традиции все занимаются своими делами. Мама вяжет, я смотрю фильмы или решаю задачи, а папа читает газету. У него даже оформлена подписка.
Едва я успела погрузиться в таинственный мир кино, как возглас отца оторвал меня от просмотра. Я забегаю в комнату и внимательно слушаю. Мама подняла голову.
– Убийца-то этот – фетишист! – заверил папа, поглаживая указательным пальцем подбородок.
В комнате повисла тишина. Папа продолжил:
– Тут написано, что всех его жертв объединяет одна и та же длина волос – чуть ниже ушей! – выдержав паузу, он посмотрел на маму, а когда они встретились взглядами, оба перевели глаза на меня.
Я испугалась, потому что с недавних пор являюсь обладательницей каре. А еще перед глазами пронесся образ той девушки, тело которой было найдено в субботу на вокзале. У нее действительно были короткие волосы, примерно, как у меня. Папа не знает, что мне довелось ее увидеть лично, я рассказала об этом только маме, которая сейчас, в общем-то, начинает сильно нервничать. Отец продолжает читать и спустя двадцать секунд выдает:
– Нет, наоборот! Женщины изначально с длинными волосами, а он им их обрезает… – комментировать эту информацию папа не стал.
Я мельком подумала, что раз у меня короткие волосы, то убийца не обратит на меня внимание, но легче от этого не стало, ведь он может поменять свои пристрастия. Напряжение только нарастало, поэтому мы приняли решение, чтобы я какое-то время не ездила на учебу хотя бы в те дни, когда по расписанию репетиции, так как обычно они допоздна.
****
Рано утром меня разбудил звонок Миши. Это мой хороший друг, мы дружим с детства. В такое время он звонил последний раз недели две назад, чтобы рассказать об убийце. Как раз тогда он говорил, что следствием был установлен пол, и то, что он скорее всего одинок. Я почему-то не спрашивала откуда он все это узнаёт, но мне определенно нравится, что он всегда в курсе всех событий.
– Да, Миш! – сонным голосом бормочу я.
– Привет, ты чего, спишь что ли? – удивленно спросил он.
– Да, я сегодня не еду на учебу.
– А чего так?
– Решили с родителями, что в дни репетиций ходить пока не буду, потому что придется поздно возвращаться.
– Это в целях безопасности?
– Именно так.
– Ну, это правильное решение. Тем более, что сегодня опять нашли труп женщины… – протягивает он.
– Да сколько же можно? – раздосадованно спрашиваю я.
– Видимо, сколько угодно. Пока не поймают. Но стало еще кое-что известно… Убийца левша.
– Левша… А как это удалось узнать?
– По срезу волос. Экспертиза показала, что волосы у всех жертв срезаны слева направо и довольно аккуратно.
– А вдруг он собирал волосы в хвост и обрезал их, находясь перед лицом жертвы, то есть правой рукой, и если смотреть со спины, то срез идет как раз слева на… – тут Миша меня перебивает и продолжает:
– Говорю же, волосы срезаны аккуратно, почти ровно. Так можно сделать только если они естественно лежат, а человек при этом или сидит, или стоит, притом не сопротивляется.
– А, ну, да, тогда логично. Но как они собираются искать убийцу по руке? – тут я начала перебирать в голове всех своих знакомых, пытаясь вспомнить, кто какой рукой пишет. Мой круг общения довольно узкий, поэтому долго вспоминать не пришлось. Женский пол отпал сам собой, а из мужчин более-менее тесно я общалась только с Анатолием Геннадьевичем, который точно правша, потому как на уроках сольфеджио я постоянно наблюдаю за тем, как он записывает на доске музыкальные гармонии. Олег Николаевич тоже правша. Я помню, как он записывает шахматные ходы и листок лежит всегда напротив моей левой руки. А вот Мишка левша…
– Алё, ты меня слышишь? – немного раздраженно спросил Миша.
– Да-да, извини, отвлеклась. Повтори, пожалуйста.
– Я говорю, там вышли на след какого-то парикмахера, как я понял. Оказалось, что эта женщина у него недавно стриглась, – нашли записи в журнале, правда, других жертв в нем нет. Плюс ко всему он оказался левшой. Короче говоря, первый подозреваемый.
– А откуда ты об этом узнал? – настороженно спросила я, хотя знала, что это точно не Миша.
– Да отец рассказал, у него друг знаком со следователем.
– Ничего себе! Тогда понятно.
– Ладно, я побежал, а то опоздаю.
– Да, давай, пока. Спасибо, что позвонил!
¬– Вечером еще позвоню. Пока.
****
Прошло две недели. За это время был еще один подозреваемый. На него вышли через вокзальных пьяниц, которые видели его рано утром в районе вокзала с сумкой, из которой торчали волосы. Оказалось, что это была кукла, которую он вез для своей дочери, плюс ко всему он правша. А еще у него было алиби по времени и месту нахождения. Зато задержали того парикмахера, о котором рассказывал Миша и с тех пор убийства прекратились. Весь город воздохнул. Это было огромное счастье.
****
Впервые за последнее время я спокойно иду на шахматы. Олег Николаевич открыл мне дверь, и уже спустя несколько минут мы расположились за тем самым плетеным клетчатым ковриком, так как доску он до сих пор не забрал. Я играла белыми и выбрала в качестве начала дебют Рети. Вдруг позвонил Миша. Я беру трубку и быстро отвечаю:
– Привет, Миш, я сейчас занята, перезвоню позже, хорошо?
– Подожди. Я позвонил сообщить, что опять найден труп женщины. Почерк тот же. Так что поймали не того. Будь осторожнее. Больше не отвлекаю! – его голос прервали короткие гудки
– Что-то случилось? – спросил Олег Николаевич.
– Да. Поймали не убийцу, а невиновного.
– Господи… – сочувственно произнес Олег Николаевич.
У меня от этой новости очень сильно вспотели ладони, и я попросилась пойти помыть руки.
Я включила холодную воду, она немного успокаивала. Решила умыть и лицо. Раковина маленькая и неудобная, поэтому я перевела кран в ванную. И оцепенела…
Весь слив был забит женскими длинными волосами разных цветов, а насколько мне было известно, Олег Николаевич жил один. Он развелся со своей женой еще лет десять назад…
Я сильно испугалась, но пыталась себя успокоить, мало ли, чьи это волосы, может, у него есть любовницы, тем более он не левша. И решила приоткрыть полку, расположенную над стиральной машиной.
Там аккуратно лежали длинные пряди волос разных цветов, а в другом отсеке был жидкий клей и аппарат для запаивания пакетов.
– «Господи, не может быть!!! Этот плетеный клетчатый коврик, на который я ставила деревянные фигурки и который столько раз трогала… Он из волос тех убитых женщин» – с ужасом осознала я.
Мой страх усиливался, но мне ничего не оставалось, как держать себя в руках.
Я смогла скрыть внутреннюю истерику, которая разрасталась во мне со страшной силой. Под предлогом, что я плохо себя чувствую мне удалось спокойно уйти. Он ничего не заподозрил.
****
Вскоре приехала полиция, и господин Берестовский, он же Олег Николаевич, он же несостоявшийся шахматист и мужчина, брошенный длинноволосой женой во всем сознался. Его мотив был до ужаса банален, прост и, казалось бы, даже логичен, но по его поведению я никогда не смогла бы разглядеть в нем убийцу. Никогда. Если бы не те волосы в ванной, которые он сам упустил из виду. При обыске было обнаружено много улик, указывающих на его причастность к преступлениям, а также было найдено несколько таких плетеных ковриков, имитирующих шахматные доски. Экспертиза показала, что они были действительно из волос, которые принадлежали жертвам. А ведь я могла бы быть одной из них, если бы не отрезала свои волосы летом.
Меня мучал только один вопрос. Берестовский правша, а убийца вроде как левша…
****
Осеннее утро началось с кофе в кругу семьи и совместного чтения свежего выпуска газеты. Крупным шрифтом на главной странице пестрил громкий заголовок: «Амбидекстр. Сделал ход не той рукой и получил пожизненный мат».
Некоторое время мы сидели молча, но колокольные звуки решили оборвать эту непривычную тишину. Они медленно в нее вползали, становясь громче, и словно окутывали собой этот город.
– Какой сегодня красивый звон, – заметил отец.
Я вздохнула и с грустью освидетельствовала:
– Багровый.