Мы выбрали шорт-лист нашего конкурса, читательское голосование уже идет, но поскольку получили мы невероятное количество текстов, ещё несколькими хотели бы поделиться.
Текст: Витали Амелин
Ставрогин ехал из аэропорта в такси и с любопытством смотрел в окно. Почти за десять лет его отсутствия город не сильно изменился и даже слегка напоминал привычные ему окраины Берлина.
Мелькали неоновые вывески, рекламные щиты, а где-то вдали густо дышали трубы электростанций. Моросил дождь. Точно также как и тогда, когда он уезжал отсюда, поступив на первый курс Берлинского технического университета. Ставрогина охватывали смешные чувства: отвращение от замызганной грязью действительности и томительное чувство ностальгии; обида за тех, кто обречён жить здесь и радость за себя, что он тут лишь на несколько дней. Жена отговаривала его от поездки, считая это излишней авантюрой и убеждённая, что за каждым углом его будут поджидать агент КГБ, а он снова и снова, что у него нет выбора и он единственный говорящий по-русски представитель крупного холдинга. Кому как не ему ехать в Россию заключать контракт? В итоге она сдалась, он просил звонить каждый вечер и не затягивать с возращением.
До рабочей встречи было ещё около суток. Оставалось достаточно времени, чтобы проведать отца. Они никогда не ладили и после отъезда Ставрогина не поддерживали отношений. Хоть отец и был пьяницей, но он его не бросил в отличие от материи растил, как умел.
Ставрогин хотел нанести визит вежливости и сжимал в кармане потеплевший от его ладони ключ от квартиры, в которой вырос.
Такси остановилось в хвосте пробки, мерцающей красными огнями. Он достал телефон и набрал номер жены:
- Привет, - сказал он по-немецки. - Я прилетел, еду в отель.
- Хорошо, какие у тебя планы?
- Прежние. Заеду к отцу, завтра рабочая встреча…
- А после?
- Куплю тебе матрёшек и домой, - усмехнулся Ставрогин.
- Я уже скучаю… возвращайся скорей.
- У меня нет причин тут задерживаться и… Я тоже скучаю…
Ему удалось скоротать полчаса в ни к чему не обязывающей беседе.
Пробка исчезла так внезапно, как и появилась и такси снова рассекало столичные лужи.
Машина остановилась у помпезного отеля, сверкающего холодным гранитом. Ставрогин разместился в забронированном номере, разложил вещи, принял душ и снова вызвал такси. Пора отдать должное отцу. По пути он купил в супермаркете торт и пузатую бутылку коньяка. Тяжеловесный ампир центра остался позади и вдоль дороги протянулись безликие панельные многоэтажки, нагоняя тоску.
Двор его детства не коснулось ни время, ни цивилизация, лишь цокольные этажи облетели безвкусные вывески секонд-хендов, ночных магазинов и аптек.
Домофон выполнял декоративную функцию, совершенно не препятствуя движению в подъезд. Под ногами хрустели хлопья осыпающейся со стен краски. Ставрогин поднялся на третий этаж. Дверь отец так и не поменял, порог он по-прежнему проступал из-за потрескавшегося дерматина.
Ставрогин вдавил кнопку звонка. Раздался натужный электрический треск. Тишина. Он позвонил снова и прислушался. За дверью не послышалось даже шороха. Он достал ключ и открыл квартиру. Пахнуло незнакомым запахам. Ставрогин переступил порог и осмотрелся. Все было, другим… Видимо отец затеял ремонт. Странно, это не в его стиле. Протёртый линолеум в прихожей сменила кафельная плитка, стены были покрыты грунтовкой. Ставрогин опустил вниз взгляд – вдоль плинтуса стояли аккуратные ряды обуви. Женской и детской.
Он зашёл в свою спальню. Теперь там была детская, заставленная мягкими игрушками, а по центру стояли маленькая кроватка. Внимание Ставрогина привлекли фоторамки на комоде. Он присмотрелся: на всех фото были изображена обаятельная женщина с младенцем на руках.
Ставрогин смутился, вдруг ощутив себя каким-то вуайеристом.
В прихожей хлопнула дверь. Послышалось сюсюканье и детский смех.
В эту секунду ему больше всего захотелось оказаться где-нибудь ещё, но…альтернативы не было: он предстал перед вошедшими. В прихожей возилась с коляской женщина, которую он видел на фото, в левой руке она держала свёрток с малышом.
- Никогда не слышал этого имени.
Снова повисло молчание, лишь ребёнок что-то бормотал.
- Я думаю, вам лучше уйти, - сказала женщина.
- Да, конечно, - спохватился Ставрогин. – Извините за недоразумение.
Он вышел на улицу. Уже начинало темнеть, дождь усилился. Он закурил и глубоко задумался. Неужели отец перепродал квартиру? Хотя…почему нет? Прошло ведь целое десятилетие. Но как его теперь разыскать, за что браться?
В любом случае надо его найти, ведь неизвестно, когда удастся снова вернуться в Россию…
Неподалеку жил его одноклассник, с которым они ежегодно поздравляли друг друга с днём рождения и новым годам – единственный человек из прошлого, с которым он поддерживает хоть какие-то отношения. Ставрогин достал телефон. В этот раз ему повезло, одноклассник был онлайн:
- Привет, что делаешь? – написал Ставрогин.
- Кино смотрю, а ты? – сразу откликнулся одноклассник.
- Ты живёшь всё там же? – проигнорировал его вопрос Ставрогин.
- Да, а что?
- Я сейчас зайду.
Ставрогин прошёл несколько сот метров под холодной моросью, проклиная себя за то, что взял зонт. Окна маленького дома из силикатного кирпича приветливо горели жёлтым. Он постучал в окно, как было заведено ещё в юности. Через несколько мгновений дверь распахнулась. На него смотрел ошарашенный одноклассник.
- Быть не может… - проронил он, изучая гостя, стоящего под дождём.
- Привет, может я войду?
Они прошли в кухню. Ставрогин поставил на стол коньяк и торт. Одноклассник выглядел старше своих лет – сидячий образ жизни и постоянная работа за компьютером сильно отразилась на нём.
- Ты, конечно, извини, но… как так вышло, что ты целую вечность жил в Германии, а тут вдруг появился на ночь глядя с гостинцами?
Ставрогин опустился на стул и в деталях рассказал о случившемся.
- Какая-то мутная история, - поморщился одноклассник. И что ты думаешь делать? – он разлил коньяк в попавшиеся под руку рюмки.
- Не знаю, - вздохнул Ставрогин.
- Отец просто исчез… я даже не знаю, за что браться… - и выпил, чокнувшись со старым другом.
- У меня есть одна мысль, - помедлив, сказал одноклассник.
- Здесь в отделе у меня есть знакомый мент, я могу попросить его пробить по базе твоего батю.
- Что, прямо сейчас?
- А почему нет? – он взял со стола телефон и обнаружив в списке контактов нужный номер нажал кнопку вызова.
- Здорово, Жек, - он подмигнул Ставрогину. - Можешь одного человека по базе пробить?... Ой, да не выдумывай, всё законно… У меня тут старый знакомый пытается старика своего разыскать… Да-да… Как там его. Ставрогин Всеволод Николаевич. Пятьдесят девятого года? – он посмотрел на Ставрогина, он в ответ кивнул.
- Да, Жек… Что? Быть не может… Ладно, давай – он отложил телефон в сторону и молча наполнил рюмки.
- Что там? – нетерпеливо спросил Ставрогин.
Одноклассник подвинул ему коньяк:
- Твой отец уже год как мёртв.
Ставрогин вернулся в отель с ощущением, будто стал героем какого-то артхаусного кино. Он принял горячий душ, чтобы согреться и, накинув махровый халат, сел за ноутбук. Попытки найти в интернете что-то похожее на некролог оказались тщетными. После перелета, прогулок под дождём и выпитого алкоголя самочувствие оставляло желать лучшего. Заснул он прямо за компьютером. Пробуждение стало пыткой, он проснулся: кости ломило, в горле першило, и руки дрожали как будто у него болезнь Паркинсона. Ставрогин заказал в номер омлет и двойной эспрессо. После завтрака стало немного легче. Большую часть дня он посвятил рабочим встречам и совещаниям. К вечеру все вопросы были решены, и он отправил отчёт в Германию. Согласно изначальным планам ему следовало возвращаться в Берлин , но история с отцом не давала ему покоя и он решил посвятить этой загадке пару дней. После обстоятельной беседы с женой он позвонил однокласснику:
- Не удалось узнать детали смерти? – после короткого приветствия, спросил он.
- Пока нет. У того чувака, который смотрел по базе отсыпные после дежурства, до него не дозвонится, а в сети я ничего не нашёл.
- Я тут подумал, - сказал Ставрогин, - может съездить в районный морг? Вдруг там что-то знают…
- Ну-ну… если возьмёшь бутылку водки и попадёшь там на дежурного врача, то может тебе и повезёт.
Ставрогин стоял у окна гостиничного номера и отстранённо смотрел на капли дождя, соскальзывающие по стеклу. Его вновь раздирали противоречивые эмоции: хотелось заказать горячего какао, забронировать билеты на рейс до Берлина и забыть об этом кошмаре, но в то же время ему не давал покоя странный перфекционизм – непреодолимое желание нравственный долг.
Он нашёл в интернете адрес морга и заказал такси. Не доезжая до пункта назначения, Ставрогин расплатился с водителем и зашёл в ночной магазин.
Холодный свет люминесцентных ламп едва ли контрастировал с мраком на улице. Ставрогин купил бутылку водки и пачку сигарет и, раскрыв зон, пошёл в направлении морга.
Внешний вид здания соответствовал его предназначению: посеревший от времени кирпич, дверь, густо покрытая масляной краской и лампочка, тускло освещающая сбитые ступени крыльца. Он нажал кнопку звонка. Звук гулким эхом пролетел по пустым коридорам. Где-то вдали раздался скрип и послышался стук шагов. Дверь приоткрылась и Ставрогин увидел человека в белом халате.
- Что Вам? – не очень вежливо спросил патологоанатом.
- Я хотел кое-что узнать у вас, - замялся Ставрогин, - примерно год назад здесь был мой отец… тело отца… мне нужно кое-какая информация.
Патологоанатом смотрел на него ничего не выражающим взглядом и молчал. Не находя, что сказать, Ставрогин приоткрыл пакет. Увидев водку, патологоанатом широко открыл дверь и пропустил его внутрь морга. Озираясь, Ставрогин вошёл внутрь. Избыток белого кафеля действовал тошнотворно. Врач провёл его в кабинет и извлёк из ящика пухлый журнал с пожелтевшими страницами.
- Фамилия? – спросил он.
- Ставрогин Всеволод Николаевич.
Поступил около года назад. Патологоанатом послюнявил пальцы и принялся с шелестом листать страницы. Он явно никуда не спешил и делал это по- садистски медленно. Устав стоять, Ставрогин присел на край дряхлой табуретки.
- Пятьдесят девятого года? – наконец спросил патологоанатом.
- Да-да, - Ставрогин почтительно проснулся.
- Я принимал тело, - сказал врач и звучно закрыл журнал.
Ставрогин аккуратно поставил пакет с водкой на стол:
- Вы помните какие-нибудь детали?
Патологоанатом покосился на пакет:
- Этого слишком мало.
Ставрогин достал из бумажника купюру в сто евро и протянул ему. Врач с сомнением изучил её и убрал в карман.
- Однако ножевая рана в сердце, - он сделал паузу.
- Опера между собой обсуждали это дело – всего лишь бытовое убийство: его заколол собутыльник и пошёл спать, если я правильно помню.
Ставрогин задумался:
- А может быть вы знаете, где он может быть похоронен?
- Если его хоронили за счёт государства, то там же, где хоронят всех бездомных, - он назвал адрес кладбища.
- Спасибо, - Ставрогин попрощался и снова вышел под дождь. Он знал это кладбище, оно было неподалёку. Самым разумным было вернуться в отель и продолжить расплетать этот клубок утром, но он не хотел терять времени и решился найти могилу отца сегодня же. Импульс, не свойственный ему.
Такси остановилось у запертых ворот кладбища. Ставрогин попросил водителя подождать и постучался в сторожку.
Из неё высунулся хмурый старик в жилетке из овчины:
- Что надо? – спросил он.
- Здравствуйте! Извините за позднее вторжение, - пробормотал Ставрогин.
- У меня скоро самолёт и я очень хотела бы посетить могилу отца…
- Славно, - буркнул старик. - Кладбище открывается в девять утра, - и попытался закрыть дверь.
- Подождите! - вцепился в дверь Ставрогин. - Я вам заплачу. Старик с алчным любопытством посмотрел на него:
- Сколько?
- Достаточно, но мне нужна будет ваша помощь…
Сторож долго ковырялся в каких-то реестрах, очень напоминающих журнал в морге, пока наконец не нашёл нужную запись.
- Это северная часть кладбища, - проворчал он. – Далеко…
Не без усилий они нашли в ночи успевший покоситься за год железный крест с выбитым на нём именем и датами рождения и смерти. Ни венка, ни цветов… Лишь влажная земля, поросшая бурьяном.
- Ты бы хоть цветы привёз, - пробормотал старик, с подозрением косясь на меня.
Но Ставрогин и сам не знал, зачем он здесь. Казалось, что до этого он не мог до конца поверить в случившееся и необходимо было увидеть всё самому, а теперь он смотрел на могилу в куцем свете фонаря и пытался увидеть хоть какую-нибудь зацепку, понимание, что делать дальше…
- Пойдём уже, - поёжился сторож,
- Холодно.
Ставрогин чуть кивнул, бросил последний взгляд на могилу и развернулся.
Всю ночь ему снились кошмары. Как в агонии он метался по постели, сбросив одеяло и стонал.
Харон в облике древнего старика в белом халате, протяжные коридоры и свет фонаря, мечущийся среди голых деревьев… что-то бессвязное, но преисполненное липкого, безотчётного страха.
Ставрогин проснулся в холодном поту, но его бил озноб. За окном на его бил озноб. За окном по-прежнему лили дождь, пронзая предрассветные сумерки. Он нашёл в чемодане таблетки от простуды и запил их минеральной водой, а потом снова замотался в одеяло и попытался заснуть, но заснуть не удавалось. Мозг уже включился и со скрипом принялся обрабатывать полученную вечером информацию. Через полчаса бесплодных размышлений ему в голову пришла мысль: ведь если отец был убит, то по наследству квартира должна была перейти к нему как к единственному родственнику, но теперь там живет эта девушка… возможно она стала жертвой «черных риелторов», он видел документальный фильм на эту тему и примерно представлял схему их работы. Надо обязательно поговорить с ней!...и сделать официальный запрос в полицию, чтобы узнать обстоятельства смерти отца. А потом домой… В Берлин!
Он привёл себя в порядок и вышел из отеля. В магазине одежды неподалёку он купил шерстяной шарф и сразу же плотно обмотал им шею. Стало немного уютней.
Через полчаса Ставрогин уже стоял на знакомой лестничной площадке. Замок в двери уже был другой. Он вежливо постучал. Дверь приоткрылась.
- Снова вы… - вздохнула молодая женщина.
- Что вы хотите от меня?
- Предостеречь, - сказал Ставрогин.
- Возможно, вы стали жертвой мошенников.
- Как так? – удивилась она и открыла дверь шире.
- Вы позволите мне пройти? Не хочу, чтобы нас слушали все соседи.
Женщина засомневалась, но все же пропустила его. Они прошли на кухню.
- Вы будете чай? – спросила она.
- Да, благодарю.
Пока она делала чай, Ставрогин наблюдал за ней. Девушка была красива и грациозна, последствия родов совершенно не отразились на ней. На вид ей было не больше тридцати лет, чуть младше самого Ставрогина.
- Как вас зовут? – спросил он.
- Мария. А вас?
- Николай.
Она поставила перед ним дымящуюся чашку.
- Так от чего вы хотели меня предостеречь? – Мария села напротив.
- После нашей прошлой встречи я попытался во всём разобраться и узнать, что отец оказался жертвой бытового убийства…
В комнате за стеной что-то упало.
- Вы не одни?
- Это кошка, - отмахнулась девушка. – Продолжайте.
- В виду этого квартира должна отойти законному наследнику, то есть – мне, но кто-то продал её вам. Я убеждён, что это дело рук «черных риелторов»; у них много подобных схем… У вас вед сохранился договор купли-продажи
- Да, должен был остаться, а зачем он вам?
- Я бы хотел взглянуть на имя продавца. В таком случае можно было что-то предпринять.
- Секунду, я поищу, - Мария вышла из кухни.
Через три минуты она вернулась и развела руками:
- Все документы дома у родителей, я забыла. Сами видите тут ремонт…
Ставрогин разочарованно вздохнул:
- Ладно, что-нибудь придумаем. Оставьте мне свой номер, чтобы я мог держать вас в курсе событий.
Едва он вышел из квартиры, открылась дверь напротив из неё высунулась голова с взъерошенной седой гривой:
- Николай! Ты, что ль?
Ставрогин удивлённо воскликнул:
- Дядя Миша?!
- Ну, а кто ещё? – пробормотал сосед. - Заходи, дело есть.
Ставрогин прошёл в обшарпанную квартиру. Выгоревшие обои уже начали отслаиваться от стен, а пенопластовые плинтуса пожелтели. В жилье царила атмосфера запустения и разрухи.
- У тебя, дядь Миш, ничего не меняется, - заметил Ставрогин.
- И cлава,Богу, - усмехнулся дед.
- Короче, малой, твой батя, царство небесное, просил кое-что тебе передать. Иди пока на кухню, я прощу конверт. Клеёнка на кухонном столе была усыпана крошками, груды грязной посуды косыми башнями покоились в раковине, и треснувшее оконное стекло было небрежно заклеено скотчем. Запыханный дядя Миша вошёл, держа в одной руке бутылку самогона, а в другой – конверт без подписи.
- Потом почитаешь. Давай сначала покойника помянем, - он, не дожидаясь ответа, налил мутную жидкость в фарфоровые кружки.
- Ну, земля ему будет пухом, хороший мужик был. Они выпили. Ставрогин поморщился, пойло было едким, как аккумуляторная кислота. Дядя Мина сразу же налил ещё.
Гость отодвинул кружку:
- Не сейчас, - и распечатал конверт. Внутри было два листка. Ставрогин поднёс бумажку к лицу и начал читать:
«Здравствуй, сынок! Пишу тебе, потому что чувствую, что уже не увидимся. Сколько лет уже не слышно о тебе? Восемь? Девять? Сначала я злился, что ты не сообщаешь о себе, а потом, через несколько лет стал понимать, в чём причина. На твоём месте я бы, наверное, тоже сжёг все мосты. Я был плохим отцом, теперь это очевидно. Но раньше, когда ты был ещё малышом, которого бросила мать, а я был, отцом-одиночкой всё казалось другим. Меня переполняла жалость к себе: я загубил карьеру, винил тебя в том, что развалился брак… С годами я раскаялся в этом… Когда в 1991-ом году был путч, все мои друзья были в центре событий, а я сидел с тобой дома потому, что у тебя была ветрянка; после, когда все ходили по свиданиям или устраивали бизнес, я пытался устроить тебя в детский сад, а сам продавал ширпотреб на рынке. Во всём я винил тебя, а ведь на самом деле, среди враждебного мира, только мы с тобой были вместе. Родственные души. А слишком поздно понял, что ближе тебя у меня никого не было и уже, видимо не будет. Наверняка тебе неловко перед людьми, что твой отец–пьяница. Я не прошу меня просить – я прошу понять, что пристрастие к алкоголю для меня было единственным выходом. Я не мог изменить несправедливый и несовершенный мир. Я мог лишь затуманить свой взгляд на него, но алкоголь никогда не был смыслом моей жизни. Смысла вообще не было. Надеюсь, у тебя он есть. Никогда не уподобляйся мне. Ни в чём.
Твой папа.
P.s.: Недавно объявилась твоя мать. Откуда-то она знает о моих проблемах с печенью, настаивает, чтобы я переоформил квартиру на неё. Я ей отказал. Квартира только твоя. На всякий случай прилагаю нотариально заверенное завещание»
Дочитав письмо, Ставрогин пробежал глазами документ, и, спрятав листы в конверт, убрал его во внутренний карман. На душе стало одновременно горько от утраты и легко от исповеди отца. Он поднял рассеянный взгляд на захмелевшего дядю Мишу:
- А что за девушка живёт в квартире отца? - Помедлив спросил Ставрогин.
- Соседка, - крякнул старик.
- Это понятно. Давно она здесь живёт?
- Не знаю, пару месяцев квартира пустовала, и потом она заехала. Видно, на последние деньги купила…
- Почему ты так думаешь?
- Да она как ремонт затеяла, всё никак не закончит. Пару раз даже я ей по мелочи помогал. Но девка хорошая, добрая…
Ставрогин вышел из подъезда и закурил. Меланхолия всё больше охватила его. Почему он не приехал раньше?
Почему они с отцом не сели и не поговорили по душам? Он умер, так и не узнав, что сын его давно понял и простил, просто не успел сказать это…
Его размышления прервал крепкий удар кулаком в голову. Он не успел разглядеть нападавшего, как на него обрушился ещё один удар, от которого он упал на асфальт. Дальнейшие удары посыпались, как град. Били по голове, по рёбрам, по ногам. Единственное, что он успел понять, - что бьют его по меньшей мере трое. Когда избиение прекратилось, пара рук наскоро проверила его карманы, извлекая всё более-менее ценное.
- Оставьте документы, - простонал он, но в ответ получил пинок в живот. Перехватило дыхание. Кто-то склонился над ним и зло прошипел:
- Чтобы больше здесь не появлялся.
После этой реплики нападавшие исчезли так же внезапно, как и появились. Лишь напоследок бросили на асфальт его загранпаспорт. Только через несколько минут Ставрогин сумел подняться. Его мутило. Скорее всего, из-за сотрясения мозга. Кости, кажется, не были сломаны. Он вывернул карманы. Не было телефона, бумажника и самого главного – конверта. Ставрогин ощутил на себе настороженный взгляд и поднял голову. В окне третьего этажа стояла и смотрела на него Мария. Рядом с ней был кто-то ещё, но он не успел рассмотреть – его стошнило.
Под обложкой загранпаспорта лежала запасная банковская карта и небольшая сумма денег, благодаря которой он сумел беспрепятственно добраться до отеля. Он принял душ и посмотрел на себя в зеркало. Серьезных травм не было видно. Накинув халат, Ставрогин раскрыл ноутбук и позвонил жене. Он рассказал, что у него украли бумажник и телефон, а потом попросил забронировать билет на утренний рейс в Берлин. Завершив долгую беседу, он решил рассказать о случившемся однокласснику.
- А зачем тебе договор купли-продажи, если реестр есть в открытом доступе? – спросил он.
- Я уже пожалел, что полез во всё это, - признался Ставрогин.
- Тогда ради чего все это было? Чтобы в конце всё бросить?
Ставрогин не отвечал.
- Никуда не уходи, - пришло сообщение. - Я сейчас сам всё найду.
Любопытство всё же пересилило отчаяние, и Ставрогин терпеливо ждал, сидя у экрана. Одноклассник не заставил себя долго ждать и прислал документ, из которого было понятно, что квартира перешла в собственность согласно завещанию умершего. Никакой купли-продажи не было.
- Что за бред? – написал Ставрогин.
- Женщина-собственник… кто это?
- Откуда мне знать? Это запись реестра. Я посмотрел в социальных сетях, но там её нет.
- Ладно, у меня есть одна мысль. Надо проверить.
- Не забудь потом рассказать!
- Хорошо, - Ставрогин закрыл крышку ноутбука, и переодевшись вышел из номера.
Первым делом он зашёл в салон связи и обзавёлся телефоном, а затем решил пообедать в ресторане, размещённом в лобби отеля. За едой он без особого труда синхронизировал список контактов в новом телефоне и найдя номер Марии нажал кнопку вызова.
- Алло?
- Здравствуйте, это снова Николай.
- Ой, как вы себя чувствуете? – с тревогой в голосе спросила она. - Я видела, как на улице на вас напала шпана. Почему вы не зашли ко мне? Я бы вызвала скорую…
- Не было необходимости, - ответил он. - Это всего лишь царапины. Я тут кое-что раскопал. Мы могли бы встретиться?
- Что? Прямо сейчас?
- Не обязательно сейчас, но желательно сегодня.
- Секунду, - произнесла девушка и как будто прикрыла ладонью микрофон.
- Вы сможете приехать сегодня вечером?
- Да хорошо. До встречи.
День Ставрогин провёл, гуляя по центру города и приобретая незамысловатые сувениры друзьям и коллегам: открытки с Кремлём, матрёшками и прочий хлам. Упаковав всё это в отеле в чемодан, он вызвал такси и снова поехал в становившийся ненавистным спальный район.
Мария пропустила его внутрь квартиры.
- Что вам удалось ещё выяснить?
- Что это квартира не продавалась, а перешла по наследству, согласно завещанию, но, думаю, вам это известно.
Мария молча смотрела на него.
- Кто эта таинственная собственница?
- Моя мать, - сухо ответила она. Ставрогин запутался, но, переборов изумление, продолжил:
- А ещё сегодня мне передали письмо отца и его завещание…
Вдруг у него за спиной раздался звук рвущейся бумаги. Ставрогин резко развернулся.
- Ты наверное это имеешь в виду? - сказала стоящая в дверях пожилая женщина, разрывая на мелкие кусочки конверт, полученный им от дяди Миши.
- Кто вы? – спросил ошарашенный Ставрогин.
Женщина не отвечала. Подойдя к нему почти вплотную, она яростно произнесла:
- Ты зря разевал рот на эту квартиру, щенок. Ты ещё не заслужил.
- Я! Я! Намучалась с этим пьяницей! Мою молодость он загубил! Не твою! Пусть хотя бы теперь искупит всё зло, что натворил… - женщина с силой толкнула Ставрогина в грудь.
Его глаза округлились:
- Мама…
- Мама-мама, как же! Я тебя сразу узнала, едва ты переступил порог этой квартиры. Такой же алчный, как и твой папашка!..
Хлопнула входная дверь.
- Кто это? – испуганно спросила Мария.
- Это за ним, - бросила женщина.
В гостиную вошли два оперативника. Женщина ткнула пальцем в Ставрогина:
- Это он. Несколько дней в районе ошивается, дрянь какую-то раскладывает.
- Запрещённые предметы-вещества имеете?
- Нет…
Силовик прощупал его карманы и вдруг извлёк пачку свёртков с белым порошком.
- Руки за спину, - приказал силовик.
- Это не моё! – пролепетал Ставрогин, но его уже взяли под руки, и повели к выходу по рассыпанным по полу клочкам завещания.
- Мама, - услышал Ставрогин голос Марии. - Зачем же ты так!? Он же мой брат…
Ставрогина выволокли из квартиры и посадили в самую обычную малолитражку. Он взглянул в горящее жёлтым окно квартиры, в которой вырос. В окне темнели два силуэта – сводная сестра и мать. Снова начинался дождь. Машина тронулась. Окно удалялось, пока не пропало из виду.
У оперативника отчаянно зазвонил изъятый у Ставрогина телефон.
- Что значит «Ehefrau»? – спросил он, взглянув на экран.
- Жена, - сказал Ставрогин и обречённо склонил голову.
Ставрогин завершил длинное повествование протяжным взглядом в решёточное окно централа и вздохнул:
- Пока я тут, у меня родился сын, а жена всё никак не приедет из-за локдауна…
Я пропустил эту фразу мимо ушей, вспоминая, что около года назад со мной в камере находился пожилой мужчина, оказавшийся здесь за убийство собутыльника. Он упорно отрицал вину, утверждая, что спал на диване и сквозь пьяный сон слышал какой-то конфликт на кухне и отчётливо запомнил громкий женский голос. Я запомнил имя убитого, то было имя одного героя из «Бесов» Достоевского – Всеволод Николаевич Ставрогин.
Сказать Ставрогину-младшему, что его мать собственноручно убила отца ради квартиры для дочери от второго брака? Наверное, некоторых вещей нам лучше не знать, списывая события на случайность, чем в очередной раз убедиться в кровавой жажде обогащения рода человеческого.
- Gutenacht, Stavrogin, - сказал я и поплотнее завернулся в прохудившееся одеяло. Он еще долго смотрел в окно на огни города вдали.