Текст: Александр Чанцев
Mieko Kawakami. Heaven. – English translation by Sam Bett and David Boyd. New York: Europa Editions, 2021. – 168 с.
Молодую писательницу Миэко Каваками у нас, кажется, знают не особо – Рунет признался в переводе только одного ее рассказа на русский. Между тем, в Японии она настоящая айдору (звезда, культовый персонаж) от литературы – собрала почти все литературные премии: имени Акутагавы, Танидзаки, Мурасаки Сикибу и еще с десяток других. Как настоящая айдору, да еще и с внешностью модели, она задействована не только в прозаической активности – выпускает стихи, музыкальные альбомы, ведет блог с 200 000 подписчиков, выступает на радио и ТВ, один раз даже в танцевальной постановке участвовала. Кроме того, издала серию интервью с Харуки Мураками, в которых пытала вопросами его о роли женщины и прочих острых темах.
Это характерно – Каваками хорошо вписывается в современный международный мейнстрим, ибо не только пишет на остросоциальные темы, но и часто актуализирует местную специфику: скажем, использует Осака-бэн, диалект жителей Осака и окрестностей. Такая вот не глобализация, а – более новый термин – глокализация даже.
Международное признание и не заставило себя долго ждать – ее хорошо переводят, а англоязычное издание ее романа «Грудь и яйцо» было отмечено New York Times и Time (в числе топ-10 книг 2020 года).
Все эти регалии могут даже и отпугнуть – не слишком ли она правильная и «трендовая»? Действительно ли настоящий писатель? Да, настоящий.
Ее более локальный роман «Небеса» (по-японски, кстати, будет так же – неизменную любовь японцев к английскому и гайрайго, «заимствованным словам», не выкорчевывать топором) отлично демонстрирует, как она работает. Неспешно, просто, даже скучно плетя действие, Каваками ненароком роняет зазевавшегося читателя в ту экзистенциальную бездну, которая, словно тот самый пляж из известного лозунга студенческого мая 68 во Франции, таится под асфальтом.
Итак, в «Heaven» она берет проблему школьного идзимэ – издевательств; можно еще перевести как дедовщину, или, если тоже использовать гайрайго, буллинг. В до сих пор иерархическом и классовом японском обществе проблема весьма актуальная – уровень суицида от подобных вещей стабильно высок. Мальчик с проблемами со зрением по прозвищу Глаз (никто, даже он сам ни разу не называет своего настоящего имени) и девочка Кодзима становятся изгоями в классе. И объектами третирования самого широкого профиля – их обзывают, заставляют пить воду из унитаза и в конце концов избивают так, что весь пол в спортзале в крови – ужасаются даже в больнице. Они, конечно, молчат, что тоже укоренено в японском менталитете – нельзя жаловаться на свои личные сложности, нельзя выступать против коллектива, того, что заведено и, пусть и молчаливо, как бы одобрено.
Голос прорезывается постепенно, «голос слабости». Глаз начинает получать записки в школе. После долгой переписки встреча – это Кодзима. Они будут дружить, болтать ни о чем, постепенно и очень, очень осторожно, будто ощупывая темноту перед собой пораненными пальцами, идти навстречу друг другу. Нет, никакого романа и любви – просто единственный друг, «другого у меня никогда больше не будет». Кульминацией их отношений будет поездка «на поездах в лето», в музей на дальней станции, где есть волшебная картина. Правда, с дурацким названием – поэтому Кодзима переименовала ее в «Небеса» или даже в «Рай».
Следующие записки несчастная девочка напишет уже не сама, а под диктовку тех самых королей школьной банды, что третировали их. И наступит кульминация. Для кого-то фатальная, для кого-то – с почти счастливым концом.
Каваками, кстати, действительно очень социальный писатель – вспомнить для сравнения что советских реалистов, что современных конъюнктурщиков и продавцов травмы вроде Ханьи Янагихары – поэтому в книге будет еще много проблем современного японского общества, вроде замкнувшихся и мечтающих о самоубийстве детей, разводящихся родителей, не работающих, но мечтающих о собственном призвании домохозяек и т.п. Проблем, данных тонкими, как в традиционной японской живописи, но ощутимыми мазками. Не от всех от них получится сбежать в картину в летнем музее или операционную, где могут исправить зрение.