Текст: Дмитрий Шеваров
- Взяв хлеб, благословил, преломил и подал им. Тогда открылись у них глаза...
- Евангелие от Луки, глава 24.
Поэт, бард и прозаик Андрей Дмитриевич Анпилов, как никто, умеет рассказывать о простых вещах с чувством их первозданности и святости. Детская варежка, плюшевый медвежонок, огарок свечи...
Ценить привычное, благоговеть перед простым – как это трудно. Мы привыкли ценить лишь то, за что мы заплатили, или то, что мы, к несчастью, потеряли. То, что рядом, кажется нам вечным. Во всяком случае мы надеемся, что это никуда не денется и никем не отнимется. Люди и вещи, которые мы видим каждый день, редко вызывают у нас восторг и благоговение. Привычка замыливает глаза.
Меж тем нет ничего более хрупкого и беззащитного, чем привычное и родное. И каждый писатель знает, что нет ничего труднее, чем написать о родных людях. Мы знаем о своих близких так много заветного, глубокого, что нам не хватит никаких словарей, никаких красок, чтобы нарисовать портреты дорогих людей.
Но Андрей Анпилов – кстати, художник по образованию – пишет о родных (чаще всего об отце и маме), и стихами, и прозой. Получается акварельно, солнечно. Образы выходят к нам навстречу в утренней дымке или в вечерних лучах. И мы, читатели, узнаем тех, кого никогда не видели, как узнавали бы соседей по двору детства.
Чтобы так писать, нужны особенно тихие слова, не звонкие, а может быть, даже чуть глуховатые. Так шепчут нам на ухо маленькие дети. Все в комнате слышат этот горячий шепот, но это именно шепот.
Вот и Андрей так пишет: всем ясно, всем слышно, но всегда – вполголоса. Впрочем, он и песни свои так поёт – напевает.
В этом году день рождения Андрея пришелся на Светлый Понедельник – первый день после Пасхи. В Евангелии повествуется о том, как в этот день Христос явился двум своим ученикам, в печали бредущим в селение Эммаус. Они не узнали путника, но угостили Его хлебом. Он благословил хлеб, преломил его и подал ученикам. Только тогда они узнали Учителя и забыли свою печаль. В дни Светлой недели без устали звонят колокола и поют птицы, а люди ходят в гости. Ведь Великим Постом мы обещали друг другу: «Встретимся на Светлой».
Вот мы и встретились!
Прямая речь
Хлеб и книгу не принято выбрасывать в мусор.
Нас так научили в начале шестидесятых вслепую, без объяснений.
Скажут, что хлеб – святыня, вспомнят голод военных лет – какая драгоценность бывает хлебная крошка, вот и теперь не надо бы пренебрегать.
И книга – драгоценность, «хлеб духовный», тем более в полуграмотной стране начала прошлого века. И не надо бы её касаться холодной рукой и отказывать от дома.
Причина нежелательности пренебрежения хлебом и книгой – в старинном запрете попирания святынь.
Хлеб является «телом Господним». Вроде бы – не всякий хлеб, а специально приготовленный. А сказано – взял хлеб… сие есть тело Мое. И не написано в книге – взял специально приготовленный хлеб. То есть – лучше на всякий случай никакой хлеб не осквернять.
А книга – это Библия. Любая книга является библией по-гречески. И собрание книг называется библиотекой, а читатель книг – библиофилом. Вот поэтому лучше уж и никакую книгу не попирать и не осквернять. Не выкидывать в помойку.
ОБЫЧНЫХ ВЕЩЕЙ ГОЛОСА
* * *
- Когда сухарь не взять на зуб,
- Нет выхода верней –
- Сварить в кастрюле хлебный суп
- Из чёрствых сухарей.
- Яйцо добавишь ты в бульон,
- Горсть корок из мешка,
- И вот уже он лезет вон,
- Как каша из горшка.
- Жильём и детством пахнет суп,
- Совсем такой как раз,
- Какой был мир – на радость скуп,
- На выдумки горазд.
- Глаза закрою, будто слеп,
- И чудится едва –
- Как стал вновь мягким чёрствый хлеб,
- Так мать ещё жива.
***
- Кто рядом – тех Бог и послал,
- Болезни, труды и заботы,
- Слова утешенья «Ну, что ты…»,
- Молитва за тех, кто устал.
- Ладони, живые глаза,
- Дрожащее в сумерках веко,
- Дыханье, душа человека,
- Обычных вещей голоса.
- Случайный ребёнок в метро,
- На улице встречный прохожий,
- Вас Бог посылает мне всё же –
- В платочке, в коляске, в пальто.
- Спроси – что я делаю здесь?
- Синица, мой ангел-хранитель,
- По ветке и веку сожитель,
- Ответит – спасение есть.
***
- Как на маленькой кобылке
- На подержанном авто
- Мы везём сдавать бутылки
- Лет, наверное, за сто.
- С крыши капают сосульки,
- Воробьи из лужи пьют,
- Колокольчики, свистульки
- Из багажника поют.
- И кобылка тихо-тихо
- Вдаль бежит, чтоб так и быть
- Увезти из мира лихо
- И посуду не разбить.
- Солнце светит, снег витает,
- До свидания, пока –
- Долго музыка не тает,
- Чуть звенит издалека.
***
- Старый карандашик
- Взял – и уцелел.
- Я им в детстве рисовал
- Сны, когда болел.
- Сам рисует карандаш
- Море, паруса,
- Снег за окнами, гараж,
- Звёзды, голоса.
- Облупилась краска,
- Стёрся стерженёк,
- Я им в детстве рисовал
- В поле огонёк,
- Шляпу, шпаги звон, маяк,
- Жаркие края
- И счастливые в морях
- Приключения.
- Вечный карандашик,
- Стёртый до трухи,
- Сам выводит до сих пор
- Песенки, стихи –
- Мама, тёплая ладонь,
- Тёмные глаза,
- Снег за окнами, огонь,
- Море, паруса.
***
- Зовут посадить два весенних цветка,
- А что ни помочь, раз свободен пока,
- Да хоть бы и занят? – пошёл и помог,
- Всё будет от жизни какой-нибудь прок.
- И ямку на грядке рыхлишь на вершок,
- Вправляешь рукой в глубину корешок,
- Присыпешь, землёю по кругу примнёшь,
- И сверху из лейки водою польёшь.
- И будут однажды на небо глядеть
- Анютины глазки и песенку петь,
- А то незабудки – уж как повезёт,
- Когда меня поезд домой увезёт.
- Позвали с утра покопаться в земле –
- Вот, стало быть, место твоё на земле,
- Берись да и делай, покуда дают.
- А песни? А песни – и так запоют.