Текст: ГодЛитературы.РФ
Правозащитница, журналистка и член Общественного совета ФСИН России Ева Меркачёва объездила вместе с коллегами немало тюрем, добиваясь улучшения условий содержания заключенных. Результатом поездок стала, в том числе, эта книга, где Ева Михайловна зафиксировала положение дел в российской тюрьме на 2022 год. Условия содержания заключенных, тюремная медицина, питание, режим, обстановка в камерах и — увы — случаи превышения должностных полномочий, издевательства и т.д. — обо всем этом вы узнаете из этого уникального "путеводителя" по тюрьмам современной России и судьбам тех, кто так или иначе оказался связан с тюремной системой.
Скажете — зачем вам читать про это все, если вы законопослушный гражданин? "Мало кто исключает для себя гипотетическую возможность оказаться за решеткой, — отвечает Меркачева. — Ученый, преподаватель, инженер, бизнесмен, продавщица — неважно, кто вы по профессии, — поместить в СИЗО вас могут и за дело, и по злому умыслу, и по ошибке. Я собрала рекомендации о том, как правильно вести себя за решеткой, если, не дай Бог, туда приведет судьба".
«Кому на Руси сидеть хорошо? Как устроены тюрьмы в современной России». Ева Михайловна Меркачёва
М.: Альпина Паблишер, 2023. — 376 с.
Центр им. Сербского: как проходят экспертизу маньяки
В Национальном медицинском исследовательском центре психиатрии и наркологии имени Сербского проходят судебно-психиатрическую экспертизу те, в чьем психическом здоровье сомневаются следователи. Я постараюсь описать вам один из своих визитов туда в 2022 году. На момент посещения там содержалось «стражных» пациентов — так называют тех, кто прибыл из СИЗО.
Центр Москвы, Кропоткинский переулок, жилой квартал. Прямо посреди многоэтажек стоит высоченный бетонный забор, поверх которого видны спирали колючей проволоки. «Главная психушка СССР» — так долгие годы называли Центр им. Сербского — до сих пор носит печать своего мрачного прошлого. А ведь когда-то здесь был обычный полицейский участок, куда свозили в том числе пьяных прохожих. В архиве, по словам сотрудников, есть сведения, что сюда доставляли нетрезвого философа-писателя Александра Герцена.
С тех пор как на этом месте возникла именно психиатрическая клиника (называлась она тогда Пречистенская психиатрическая лечебница для заключенных), минуло 100 лет. Точнее, Центр им. Сербского отметил свой вековой юбилей в мае 2021 года. Наивно было бы полагать, что здание осталось в первозданном виде, но внутри многое действительно словно бы законсервировалось. Особенно впечатляют характерные для больниц советской эпохи огромные дверные проемы и высокие потолки, а также мраморные лестницы.
Нынешний главврач центра Григорий Фастовцов по нашей просьбе открыл небольшое помещение, которое можно было бы назвать музейной комнатой (тут же проходят выездные судебные заседания и вообще много чего другого). Там на нас со стен смотрели портреты руководителей учреждения. Среди них были и высокопоставленные сотрудники КГБ...
А вообще мало кто хотел бы оказаться здесь, скажем, в 1940–1970-е годы. В этот период «ставили диагнозы» и «лечили» врачи, которые носили погоны и часто забывали про клятву Гиппократа.
Вот только один факт из истории «главной психушки СССР». В 1938 году здесь появилось специальное отделение, куда помещались подследственные, обвинявшиеся по статье 58 УК РСФСР — «Контрреволюционная деятельность». Медики на полном серьезе доказывали, что человек, будучи в трезвом уме и здравой памяти, не станет спорить с действующей властью...
Вообще, к тому времени здесь проводились судебно-психиатрические экспертизы по всем наиболее важным уголовным делам. Когда появились диссиденты, врачи этой больницы придумали и стали активно использовать диагноз «вялотекущая шизофрения», который потом был осужден на международном уровне.
— Это кабинет Сербского, который на самом деле здесь ни разу не был, — говорит Фастовцов.
Если бы великий Владимир Петрович только мог догадываться, во что превратится психиатрия, как ее будут использовать в своих целях спецслужбы... Впрочем, в стенах этого здания было немало и хорошего. В 1920-х годах медики активно продвигали в жизнь идеи Ломброзо о том, что психически здоровый человек в принципе не пойдет на преступление.
Собственно, это то, о чем мы, правозащитники, говорим и сейчас: если у человека есть преступные намерения, то ему требуется психологическая или психиатрическая, а также социальная помощь. И сейчас в Центре им. Сербского идет работа по изучению преступников и предотвращению самых страшных преступлений. Со времен, когда здесь были маньяки Чикатило и Пичушкин, врачи Центра исследовали не одну сотню серийных убийц и насильников.
Итак, на момент нашей проверки в Центре находились 52 мужчины, 7 женщин и ни одного несовершеннолетнего. Почти все пациенты обвинялись в тяжких преступлениях (убийства, изнасилования, грабежи) и были направлены на судмедэкспертизу следствием или судом. За безопасность этих заключенных-пациентов отвечают сотрудники ФСИН, которых тут несколько десятков.
Вообще, те, кто возвращался из Центра им. Сербского в СИЗО, обычно жаловались на несколько вещей: отсутствие зеркала и туалета в палате, ограничение времени просмотра телевизора, скудный перечень литературы.
Мужское отделение. Большая палата на 10 человек. Три окна, на которых вместо решеток прямоугольник ограждения. Железные кровати, привинченные к полу. Ни тумбочек, ни умывальников, вообще ничего лишнего. Из «аксессуаров» только узенькая вмонтированная в стену полка для книг.
— Но пациенты могут выходить в коридор в течение дня, — говорит персонал. — И тут вот, пожалуйста, висит большое зеркало. А это туалет. Вот душевая — и снова: сколько хочешь, столько и мойся. А это комната для просмотра телевизора. Два часа в день могут тут проводить.
— Что смотрите? — спрашиваем у арестантов.
Смотрят в основном фильмы, спортивные передачи и немного новостей, чтобы не отставать от жизни. Пульт им в руки не дают (он у сотрудников, которые переключают на тот канал, который просят заключенные).
— Мы тут, конечно, под надежной защитой, но вот хотелось бы побриться одноразовым станком, а не дают, — сетует мужчина. — Здесь почему-то разрешена только электробритва. Пусть позволят в присутствии сотрудников одноразовым станком воспользоваться, очень прошу вас.
Нам обещают, что конкретно этому пациенту пойдут навстречу. При этом поясняют, что все правила тут продуманы с целью не допустить суицидов, травм, нападений, побегов. Последние, между тем, тут нередко случались за столетнюю историю. И кирпичные стены пациенты разбирали, и через забор во время прогулки пытались перепрыгнуть, и заложников брали...
Пока мы ходили по палатам, подошло время обеда. Кормили пациентов куриным супом с макаронами, отварным картофелем с мясом. Потом мы найдем в «музейной комнате» меню почти столетней давности. Так вот, в этот же день тогда подавали лапшу и картофельное пюре. Чувствуется, как говорится, преемственность.
— Мне бы табачку своего хотелось бы, — выступает вперед один из арестантов. — Табак, с которым я приехал сюда из СИЗО, лежит на складе. Ну и книги. Кстати, вообще хотелось бы классической литературы — французской, немецкой, английской. Тут очень скудный библиотечный фонд. А с воли передать книжки практически невозможно — не принимают.
— Так он, наверное, хочет не просто классику, а книжки по сатанизму, — предположил сотрудник.
Заключенным, который просил табаку и книжек, оказался Александр Перевозчиков-Хмурый. Александр — один из четырех молодых людей, которые проходят экспертизу на вменяемость. Вместе с ним в ритуальных убийствах подозревается его супруга Татьяна, а также сожители Андрей Трегубенко и Ольга Большакова.
Эта история такая мрачная, что даже не хочется посвящать читателя в детали. Версия следствия: жительница Подмосковья Ольга Большакова увлеклась сатанизмом, стала своего рода учителем в этой сфере. У нее собирались молодые люди, которых она посвящала в разные таинства. Во время таких месс она и познакомилась со своим будущим сожителем и подельником Андреем Трегубенко.
Дальше — больше. Религиозно-мистическое движение поклонения Сатане подразумевает жертвоприношения. В материалах дела говорится об убийстве девушки в лесу в Карелии (удары, по версии следствия, наносил Трегубенко) и мужчины в Ленинградской области (участие, как считают следователи, принимали Александр и Татьяна Перевозчиковы-Хмурые). Дело ведет Главное следственное управление СКР, четырем молодым людям вменяется статья 105 УК РФ «Убийство», но вот часть этой статьи у каждого своя, в зависимости от выполняемой роли.
Следствие вроде как настаивает: организатор именно Ольга. У нее, кстати, двое детей — двух и четырех лет.
— С кем сейчас ваши малыши? — спрашиваем у молодой женщины, которая содержится в палате одна.
— С бабушкой, — отвечает Ольга.
— Как вам тут условия? К вам нормально относятся?
— Я тут уже две недели. До этого была в СИЗО Петрозаводска, Санкт-Петербурга и Москвы. Лучше всего в «шестерке» (Единственный столичный женский изолятор носит номер 6. — Прим. авт.). Тут тоже неплохо. Я читаю в основном. Детективы. Священник отец Владимир приходил, но я скорее атеистка...
У женщины, кажется, не совсем здоровый взгляд. В какой-то момент она чуть не расплакалась. Возможно, это потому, что осознаёт, что ее ждет, хотя, напомню, пожизненного срока для женщин нет.
Ее бывший сожитель (они якобы расстались незадолго до ареста) Андрей Трегубенко в момент нашей проверки в кабинете психолога рисовал чудищ. Надо сказать, что рисовал талантливо, но страшно. Сам он весь в татуировках (даже на лице есть черепа), которые сделал самостоятельно.
— Все рисунки имеют оккультное значение, — говорит Андрей. — Но знаете, это все ведь давно было. И детей мы родили уже после всего... Я к вере пришел, осознал, что совершил страшное. Это бес попутал! Я все рассказал, на сотрудничество со следствием пошел. Сейчас хотел бы исповедаться. Попросите, чтобы отец Владимир зашел ко мне в палату. Пожалуйста! Мне тут не хватает религиозной литературы. Я бы читал и молился.
Трегубенко рассказывает, что сатанистов на самом деле только в Москве десятки, на их руках много крови. Врет? А если и правда знает «адреса, пароли и явки»?
Вообще в Центре им. Сербского сатанисты не редкость. В начале 2000-х все первое отделение было отдано именно под таких пациентов.
Почему люди приходят к этому — вопрос открытый. Вот, скажем, Большакова, судя по всему, пыталась искать себя в творчестве, освоила несколько профессий (в том числе парикмахера). Но все это ей не приносило ни славы, ни денег. А вот когда она с таинственным видом стала рассказывать о мистическом учении Сатаны, люди к ней потянулись.
— Желание власти, превосходства приводит к изменению, — считает главврач. — Вменяема она или нет — решение примет медкомиссия по итогам полноценного обследования, которое пока еще не завершено.
Все рекомендации мы, правозащитники, для Центра вынесли. Одно из них — провести ремонт в женских палатах (там штукатурка прямо свисает кусками со стен). Просили мы и внимательнее относиться к желанию пациентов больше смотреть развлекательный контент, чем новостной. Что уж скрывать — некоторые передачи плохо действуют на психику...
На сайте центра есть телефон горячей линии, куда может позвонить и каждый вольный, ощутивший, что потерял почву под ногами в связи с последними событиями. От депрессии до преступления зачастую путь недалек. А еще в центре ожидают проявления «украинского синдрома» по типу «афганского» и «чеченского». Люди с неподготовленной психикой, прошедшие боевые действия, после возвращения нередко совершают тяжкие преступления. Главврач Центра им. Сербского провел целое исследование на эту тему на примере пациентов-военнослужащих. Но это уже другая история.