Текст: Андрей Цунский
- Зощенко
- И рисуется ее глазам уж,
- Что она
- За Зощенку
- Выходит замуж.
Михаил Михайлович Зощенко отмечает день рождения. Не то чтобы он вдруг внезапно стал актуальным – по счастью, не полностью, не все им написанное и не каждый день возвращается в нашу жизнь, хотя с настоящим сатириком никогда не знаешь, как повернется. И с нашей жизнью тоже. Но никогда не перестанет быть актуальным мастерство стилиста, фантастическое владение формой, искусная игра с вниманием читателя.
- Рассказы Зощенко. Читает Андрей Цунский
Возможно, поэтому Зощенко продолжает жить на петербургских улицах, возвращая им на короткие мгновения ленинградский дух. Он никогда и не пропадал отсюда, всегда был здесь. Не стоит называть его «ленинградским призраком». Увы, до этого состояния его довели при жизни, когда он старался быть незаметным для прохожих – порядочные люди продолжали с ним здороваться даже после постановления о журналах «Звезда» и «Ленинград», но тогда у них могли быть из-за этого неприятности. И благородный Михал Михалыч превратился в призрак. «Я помогаю вам не здороваться со мной», - говорил он.
Но время прошло. Сперва ленинградцы стали показывать приезжей родне и знакомым мозаичное панно на стене Музея Суворова. И это ведь не легенда, а подтвержденный факт – в повести «Перед восходом солнца» есть такие слова: «В левом углу картины имеется зеленая елочка. Нижнюю ветку этой елочки делал я. Она получилась кривая, но папа был доволен моей работой...» Но в городе история обрела статус легенды. Одно дело, когда вам расскажет такое экскурсовод. Но если родственник или друг подведет тебя к музейной стене и сообщит, не повышая голоса, небольшой, но значительный городской секрет – другое дело. Это уже не информация, а приобщение. Не тайна – но не всякому известная подробность.
А как-то много лет назад, придя пообедать в ресторан «Чайка» (ну почему его больше нет? И так ли уж невозможно его возродить, причем в былом вместе с былыми интерьерами?) на канале Грибоедова, как раз напротив писательского дома, в прекрасный морозный полдень, я получил от старого швейцара с медалями инструкцию: «Садитесь вон в ту кабинку! Ее больше всех любил Михал Михалыч!» На мой вопрос «Какой Михал Михалыч?» он ужасно обиделся.
А другой знаменитый Михал Михалыч – одессит Жванецкий, переехав в город на Неве, даже начал понемногу косплеить великого ленинградца – портфели у них были почти одинаковые. И ведь сейчас даже не сказать, кто из них был более знаменит.
А сегодня совершенно не секрет, где Михал Михалыча можно поздравить: ну конечно, в музее-квартире, с 12.00 до 20.00, а если прийти к его дому в 13.00, то можно поучаствовать в возложении цветов к мемориальной доске. Гостям Санкт-Петербурга нужно просто приехать на станцию метро «Невский проспект», выйти к каналу Грибоедова, перейти канал на сторону, где Дом книги, и повернуть направо. В доме 9 – музей-квартира и мемориальная доска на стене, ближе к метро и Чебоксарскому переулку. От метро примерно минуты три пешком. В этом доме находится часть экспозиции Государственного литературного музея «ХХ век», все подробности на сайте.
Сегодня Михаил Михайлович раздает подарки всем, кто придет поздравить его с днем рождения: каждый билет в музей – это еще и билет беспроигрышной лотереи, а среди призов опять же билеты, но уже на новую выставку музея «Ловцы слов» в Гостином Дворе, музейные сувениры и даже… литературный парфюм.
А теперь несколько слов о Михал Михалыче Зощенко и о прекрасном музее – без лишнего официоза. С тремя сотрудницами музея завязался разговор, который мог стать обыкновенным интервью – вот только как им оставаться просто музейными работницами, если они каждый день у человека в квартире, если регулярно встречаются с его родственниками, держат в руках предметы, которыми тот пользовался?
Я в музее поражен спартанской скромностью кабинета Михал Михалыча. Этот человек был когда-то не просто популярен! В 1929 году ленинградская «Вечерняя красная газета» проводила опрос читателей «Кто в Ленинграде самый любимый и известный человек?». Оказалось – Зощенко. А комната весьма скромная, по нынешним представлениям о благополучии – просто очень бедная. А ведь не должен он был быть бедным.
Старший научный сотрудник музея Мария Сергеевна Инге-Вечтомова: В 1921 году он начал писать, все началось с «Серапионовых братьев», с внимания Горького. В 1922-м уже вышла его первая книга, «Рассказы Назара Ильича, господина Синебрюхова», в 1923-м «Разнотык», «Аристократка», «Веселая жизнь», и еще одна, и с 1922 по 1926 год вышло 25 сборников его рассказов, в 1929-м пришлось выпускать собрание его сочинений. Он ездил по всему СССР с концертными выступлениями, читал...
Заместитель директора музея по научной части Светлана Александровна Кузнецова не в силах сдержать смеха: И выяснилось, что у него родственников больше, чем у лейтенанта Шмидта. В некоторых городах, увидев его, удивлялись – вроде бы к нам уже приезжал ваш сын!
Мария Инге-Вечтомова: Среди литераторов он был безусловно самым популярным в конце 20-х годов. Про него появляются анекдоты, у него появляется первая писательская квартира на Канале Грибоедова, 9 – со своих гонораров он и может ее оплатить. Но, кстати, посетители нашего музея не заостряют внимания на аскетической обстановке в кабинете писателя. Она им кажется весьма неплохой, люди ведь меряют на свой лад. Да и никто не думает о том, что весь музей – двухкомнатная квартира площадью 46 метров».
Директор Музея Марина Валерьевна Линович улыбается: Ну, все же наш музей уже не самый маленький в городе! Интерьер его связан в большей степени с трагическими последними годами жизни писателя в ничем не заслуженной опале. Впрочем, кабинет писателя всегда был предельно скромным и воспроизведен по описаниям и письмам современников, по ним были выполнены эскизы художника Николая Михайловича Исправникова. Конечно, роскоши в последние годы в квартире Михал Михалыча поубавилось. Но…
Светлана Кузнецова: Не будем забывать о том, что роскошь присутствовала – но только в комнатах Веры Владимировны, жены писателя. Они отличались совсем другим обликом.
Мария Инге-Вечтомова: В гостиной у Веры Владимировны стояла великолепная белая мебель. Тогда в комиссионных магазинах продавали настоящие шедевры из прежней, дореволюционной обстановки, и Зощенко вполне мог себе позволить их купить. Но в кабинете все сохранялось в том виде, в котором вы можете видеть его сейчас: из дорогих вещей только красивая старинная люстра, а мебель простая и удобная, конторка была выполнена на заказ, с ней связано несколько любопытных историй. Пишущая машинка, железная кровать – что еще нужно?
Светлана Кузнецова: А после постановления «О журналах «Звезда» и «Ленинград» семье пришлось съехать из богатой пятикомнатной квартиры, а за новую, маленькую, ему помогал платить старый друг, один из «Серапионовых братьев», Михаил Слонимский – иногда даже таких денег не было.
Марина Линович: Быт аскетический. Но собственный внешний вид, образ для него был очень важен. Он пишет жене в одном из писем, что первым делом по приезде в Москву думает о том, как купить соответствующий пиджак. Он стремился в этом подражать своему любимому Оскару Уайльду, всегда прекрасно и модно одетому. Михал Михалыч всегда любил одеваться и выглядел франтом. Но, пожалуй, и на это слишком много не тратил – а вот на любимых людях никогда не экономил.
Светлана Кузнецова: Это верно, никогда не экономил на тех, кого он любил. Его жена никогда ни в чем себе не отказывала, он очень много и постоянно помогал родственникам. Правда, ничего для себя не хотел. Но обеспечить жизнь близких и друзей ему очень хотелось. Сам любил играть в карты – но не с гусарским размахом, это было для него именно игрой. Эмоциональным спортом, не более.
Мария Инге-Вечтомова: И ему было кому помочь. Братьям и сестрам – всегда и с неизменной щедростью, племяннице Валерии, которую он удочерил…
Светлана Кузнецова: А уж о меркантильных вопросах и его к ним отношении можно понять из его произведений – кто больше него надо всем этим смеялся?
До сих пор его любят, причем если в первые годы после создания музея-квартиры сюда приходили люди пожилые, те, которые помнили еще самого Михал Михалыча, то теперь идут люди молодые, приходят семьями с детьми. Я не скажу, что у нас постоянный ажиотаж, но двери не закрываются, частенько приходится, чтобы посетители не скучали в ожидании, предлагать им экскурсию по всему нашему дому, пока квартира не освободится. Так что где живет Зощенко – в городе знают! А когда-то из окна своей квартиры он видел хвост очереди в Дом книги в те дни, когда там продавали его очередной сборник или повесть.
Мария Инге-Вечтомова: И на улицах города его, конечно, узнавали – ведь везде продавались фотографии, открытки, у него была очень шумная слава.
Марина Линович: Она и сейчас продолжается! И нужно сказать, что его имя привело в наш музей очень много посетителей и продолжает приводить. Здесь у нас 195 оригинальных, родных экспонатов, посвященных Зощенко. Но к нам приносят все больше предметов, связанных с другими прекрасными представителями литературного Петербурга первой трети ХХ века.
5 июля мы открыли новую площадку в Гостином Дворе. Нужно зайти в Гостиный Двор, с угла Садовой и Ломоносовской улиц, на втором этаже найдете наше музейное пространство.
Сейчас там, как кажется нам самим и как говорят и профессионалы, и посетители, получилась очень интересная выставка, посвященная Николаю Алексеевичу Заболоцкому. Там воссоздан его кабинет, там множество уникальных экспонатов – предметов из его дома, тех, которые были с ним в заключении, вещи, которые сделал он сам, своими руками.
Мы создаем и передвижные выставки, которые познакомят с жизнью литературного Петербурга первой трети ХХ столетия жителей других городов и, надеюсь, что и других стран. Мы не прекращаем научную работу, пополняем коллекцию, и мы чувствуем доверие петербуржцев, доверие родственников наших прекрасных писателей и поэтов – к нам несут их личные вещи, детали интерьеров, нам есть с чем работать.
Марина Валерьевна, музей не очень велик, есть ли у вас место, где хранить эти уникальные вещи?
Марина Линович: Конечно, любой музей выполняет три задачи: сбережение, изучение и популяризация. Но мы стараемся показывать как можно больше наших экспонатов посетителям.
Готов подтвердить. Это – истинная правда.