Текст: Дмитрий Шеваров/РГ
- Не дай-то Бог обманывать того, кто верит каждому твоему слову.
- Александр Вампилов. "Старший сын". 1965
Для всякого, кто видел спектакли и фильмы по вампиловским пьесам, кто пережил их и навсегда оставил в душе, для того даты, связанные с Вампиловым, - это не сухие отметины литературного календаря. Это повод для грустной и тревожной оглядки окрест.
"Прощание в июне", "Старший сын", "Утиная охота", "Прошлым летом в Чулимске"... - эти пьесы, написанные более чем полвека назад совсем молодым драматургом, и сегодня идут в столичных и провинциальных театрах. Без них русский театр так же немыслим, как без Островского и Чехова.
Вампилов ухватил не быт народа, а его бытие, нечто глубокое. Поэтому не режиссеры, а сама жизнь ставит и ставит его пьесы, и мы играем в них то эпизодические, а то и главные роли. Впрочем, у Вампилова - все главные. Нет проходных героев, нет проходных реплик.
В финале "Старшего сына", когда открылся обман (помните, какой жестокий розыгрыш устроили два юнца - студент Володя Бусыгин и предприимчивый шалопай по кличке Сильва - просто из-за того, что им негде было переночевать в чужом городке), Сарафанов неожиданно говорит: "То, что случилось, - всё это ничего не меняет..."
Мне было четырнадцать лет, когда я впервые увидел фильм режиссера Виталия Мельникова по пьесе Вампилова. Фильм, как и пьеса, называется "Старший сын". Помню жгучую обиду за Сарафанова, бедного музыканта, в одиночку поднявшего детей и так жестоко обманутого проходимцами. Сарафанов показался мне просто растяпой. Мне хотелось крикнуть ему: "Андрей Григорьевич, вас же обманули, да что там - растоптали! Выкиньте этих оболтусов пинком под зад!"
Только через годы, услышав притчу о блудном сыне, я стал догадываться об истинном - евангельском! - смысле пьесы "Старший сын".
Правда, столкнувшись с обманом, я, кажется, не смогу, как Сарафанов, сказать: "То, что случилось, - всё это ничего не меняет..."
На экране Сарафанова воплотил Евгений Павлович Леонов. Он сыграл провинциального кларнетиста так, как играл бы, наверное, короля Лира.
В своем последнем интервью, которое Леонов дал Леониду Парфенову тридцать лет назад, Евгений Павлович настаивает, будто продолжая своего Сарафанова: "Выше закона может быть любовь, выше права - милость, выше справедливости может быть прощение..."
Кстати, в записных книжках Вампилова есть мысль - будто из оптинских старцев. Но это его, Вампилова, выстраданная мысль: "Если собираетесь кого-нибудь полюбить, научитесь сначала прощать".
Недавно при вручении премии "Лицей" на Красной площади 25-летний поэт Степан Самарин сказал речь длиной в полторы минуты. Собственно, речи так не говорят. Так думают вслух на кухне - сбивчиво, чуть медля в поисках самого важного слова. И это слово Степан нашел. И тут же признался: его подсказал ему Пушкин, который "милость к падшим призывал".
Из пушкинского "Памятника", давно заезженного школой, Степан "выцепил" (так он выразился) МИЛОСТЬ.
Степан говорил о том, что писание стихов для него - не что иное, как "поход за милостью, попытка добыть какую-то милость" для бушующего в слепой ярости мира.
Все присутствовавшие на церемонии недоуменно смотрели на стоящего у микрофона парня в распахнутой джинсовке. А мне показалось, что я слышу голос вампиловского Сарафанова, его интонации.
Поход за милостью - именно это и происходит в "Старшем сыне". Постыдная затея становится для циничных шалопаев обретением милости, которой до того они не знали.
Так кто же для нас Андрей Григорьевич Сарафанов? Блаженный неудачник? Несостоявшийся гений? Впавший в детство старик? А может, святой?..
Впрочем, так ли это важно. Главное, что благодаря Саше Вампилову и Евгению Павловичу Леонову мы однажды встретили Сарафанова и полюбили его.
От этого, быть может, один шаг до того, чтобы полюбить и Того, кто нас прощает.
А то, что вокруг нас происходит... - это ничего. Это пройдет. "Всё это ничего не меняет..."
Из юношеских записных книжек Александра Вампилова
- * * *
- Поэты родятся в провинции, в столице поэты умирают.
- * * *
- Несчастные имеют более верное и точное представление о счастье.
- * * *
- У дураков всегда больше принципов.
- * * *
- Хотел говорить то, что думает, но вспомнил, что у него нет денег.
- * * *
- В этом мире без неприятностей живут только свиньи и идиоты.
- * * *
- В будущем человек будет представлять из себя сытое, самодовольное животное, безобразного головастика, со сказочным удобством устроившегося на земле и размышляющего лишь о том, как бы устроиться еще удобнее. Время пушкиных и бетховенов будет рассматриваться как детство человечества. Головастик скажет: "Как ребячились люди! Занимались какой-то поэзией..."
- * * *
- Диалог. Взрыв за окном (рвут каменоломни).
- - Что это?
- - Ничего особенного. Просто Третья мировая война.
- * * *
- Человечество готовилось в свой последний крестовый поход.
- * * *
- Идеи мы отстоим, но у нас не будет детей. Для кого тогда идеи?
- * * *
- Все порядочное - сгоряча, все обдуманное - подлость.
- * * *
- Никто не должен знать, что мы дураки.
- * * *
- На земле все складывается так, как в плохом фантастическом романе: физика, война, конец мира.
- * * *
- Опричники, коммунисты, фашисты, лейбористы, маккартисты - все это временные категории. Дураки, умные, любимые, нелюбимые - категории вечные.
- * * *
- Он рисовал автопортрет. Она ворвалась в комнату, в клочки порвала копию и поцарапала оригинал.
- * * *
- Я люблю людей, с которыми все может случиться.
Николай Рубцов
Посвящение Саше Вампилову, по-настоящему дорогому человеку на земле
- Я уплыву на пароходе,
- Потом поеду на подводе,
- Потом еще на чем-то вроде,
- Потом верхом,
- потом пешком
- Пройду по улице с мешком -
- И буду жить в своем народе!
- 1967