26.09.2023
В этот день родились

100 лет Александру Межирову

10 фактов о поэте и очерк о нем Евгения Евтушенко

Поэт и переводчик Александр Петрович Межиров родился 26 сентября 1923 года / Снимок Youtube
Поэт и переводчик Александр Петрович Межиров родился 26 сентября 1923 года / Снимок Youtube

Текст: ГодЛитературы.РФ

  • Две книги у меня. Одна
  • «Дорога далека». Война.
  • Подстрочники. Потеря друга
  • Плюс полублоковская вьюга
  • Александр Межиров

1. Александр Петрович Межиров родился в Москве 26 сентября 1923 года, в еврейской семье. Отец — юрист, мать учительница немецкого языка. Семья снимала квартиру в Лебяжьем переулке - буквально напротив Кремля.

2. Межиров — участник Великой Отечественной войны, воевал на Западном и Ленинградском фронтах. В самом начале войны, в 18 лет, был призван в армию, прошел курсы подготовки десантников.

Был ранен, в госпитале переболел тифом. В 1942—1943 годах воевал под Ленинградом. С 1942 года — заместитель командира стрелковой роты по политчасти, в 1943 году был принят в ВКП(б). Участник боёв по прорыву блокады Ленинграда. В марте 1943 года под Саблино был контужен. В 1944 году после лечения демобилизован в звании младшего лейтенанта. В автобиографии «О себе» писал: «Война потрясла меня до глубины души. Вмерзший в лед блокированный Ленинград. Окопы на Пулковских высотах. Рубежи под Синявином, в болотах, где нельзя рыть землянки, потому что под снегом незамерзающая вода. Костры и шалаши. Засыпая у костров, мы во сне инстинктивно ползли к огню, чтобы согреться, и вскакивали, когда загорались шинели. Было тяжело, но ощущение духовного подъема всего народа придавало силы, чтобы жить и бороться».

3. После войны учился в Литературном институте им. А. М. Горького (1943—1947). Некоторое время — на историческом факультете МГУ (1948). Член СП СССР с 1946 года.

4. Стихи писал с 1941 года. Первый сборник стихов «Дорога далека» при помощи П. Антокольского вышел в 1947 году — «Дорога далека»; в 1950 году вышла книга «Коммунисты, вперед!». За ними последовали сборники «Возвращение» (1955), «Подкова» (1957), «Ветровое стекло» (1961), «Ладожский лёд» (1965), «Лебяжий переулок» (1968) и другие, в которых поэт вновь и вновь обращался к военной теме. Начиная с 1960 года и до начала 1990-х его книги выходили в разных вариантах почти каждый год.

5. В конце 1980-х годов начал также писать стихи для детей. Активно переводил (по подстрочникам) с грузинского (И. Абашидзе, С. Чиковани), литовского (Ю. Марцинкявичюс), башкирского, казахского. Написанное в 1956 году стихотворение «Мы под Колпином скопом стоим, / Артиллерия бьёт по своим…» получило широкое хождение в самиздате. Лауреат Государственной премии СССР за 1986 год и Государственной премии Грузинской ССР за 1987 год.

6. Многие годы вёл поэтический семинар в Литературном институте и на Высших литературных курсах. Оказал влияние на молодых поэтов 1960-х годов — Евгения Евтушенко, Игоря Шкляревского, Олега Чухонцева..

7. Имел репутацию сильного бильярдиста и заядлого картёжника. По неосторожности в 1988 году сбил на автомобиле человека и уехал с места происшествия (эта информация оспаривается дочерью Межирова). Трагедия послужила поводом для многочисленных нападок на поэта.

8. С 1992 года 69-летний поэт уехал к дочери в США. Жил сначала в американском Портленде, штат Орегон, где в местном университете читал лекции о русской поэзии, затем — в Нью-Йорке.

9. Последней крупной работой считается поэма «Поземка», датированная 1993 годом. Стихи Межирова переведены на многие иностранные языки.

10. Умер в Нью-Йорке 22 мая 2009 года в 85-летнем возрасте. Прах захоронен в Переделкине.

Из книги Евгения Евтушенко «Строфы века. Антология русской поэзии»

  • Минск, Москва: Полифакт, 1995.

АЛЕКСАНДР МЕЖИРОВ

Род. в Москве. Отец, о котором Межиров впоследствии написал: "великий, убежденный, угрюмый гуманист", был юристом. Он и мать поэта привили сыну другое, гуманистическое образование, немыслимое в сталинской школе. Чистый беленький воротничок мальчика, выросшего в тихом Лебяжьем переулке, непоправимо высовывался из-под солдатской шинели во время блокады Ленинграда. Межиров и Наровчатов были, пожалуй, самыми образованными поэтами из всей фронтовой плеяды. Первую книгу "Дорога далека" (1947) я, еще мальчишкой, почти всю знал наизусть. Она была названа по строчке Глазкова, которого Межиров обожал. Межиров во времена ждановщины был неистовым пропагандистом не только других непризнанных поэтов, но и Библии. Именно за беспрестанное цитирование Библии в частных разговорах он однажды был почти исключен из Союза писателей. Никогда не будучи политически ортодоксальным, именно он написал стихотворение "Коммунисты, вперед", которому нельзя отказать в пронзительности, хотя последняя строфа была слеплена с газетной грубоватостью, ибо жизнь отчаянно сопротивлялась романтизации. Как бы ни относиться к этому стихотворению, это исторический документ, который, по словам Михаила Львова, "как руку от железа в стужу, без крови отодрать нельзя".

В годы холодной войны Межиров, как и некоторые другие фронтовые поэты, временно ушел в риторику, в ремесленничество, в переводческое донорство. Но истинная поэзия не покинула его, а возродилась с обновленной силой самобезжалостности и энергией одновременно классической и новаторской поэтики. Мне пришлось прочитать его потрясающее стихотворение "Артиллерия бьет по своим" в 1957-м на дискуссии о романе Дудинцева, как анонимные стихи убитого на войне поэта. Межиров горько улыбнулся: "А знаешь, это ведь правда". К счастью, это правдой не оказалось. В истории было несколько периодов, в каждом из которых он оказывался новым, но тем же самым блестящим мастером: фронтовой период, "оттепельный", период заморозков и застойной жижи. Не примыкая ни к каким литературным стадам и стаям, Межиров сохранил во все эти периоды независимость не только содержания, но и формы, не размытой никакими происходящими вакханалиями непрофессионального презрения к жизни и красоте слова. В период гласности он не идеализировал ее и горько предвидел драму неподготовленности к свободе. Парабола от "Коммунисты, вперед" до "Как хорошо лететь в Израиль на неисправном самолете" оказалась трагической. Но, как писал Винокуров, "трагическая тень лежит под каждою травинкой в поле.

СТИХИ АЛЕКСАНДРА МЕЖИРОВА

Ладожский лед

  • Страшный путь!
  • На тридцатой,
  • последней версте
  • Ничего не сулит хорошего.
  • Под моими ногами
  • устало
  • хрустеть
  • Ледяное,
  • ломкое
  • крошево.
  • Страшный путь!
  • Ты в блокаду меня ведешь,
  • Только небо с тобой,
  • над тобой
  • высоко.
  • И нет на тебе
  • никаких одёж:
  • Гол как сокол
  • Страшный путь!
  • Ты на пятой своей версте
  • Потерял
  • для меня конец,
  • И ветер устал
  • над тобой свистеть,
  • И устал
  • грохотать
  • свинец...
  • - Почему не проходит над Ладогой
  • мост?! -
  • Нам подошвы
  • невмочь
  • ото льда
  • оторвать.
  • Сумасшедшие мысли
  • буравят
  • мозг:
  • Почему на льду не растет трава?!
  • Самый страшный путь
  • из моих путей!
  • На двадцатой версте
  • как я мог идти!
  • Шли навстречу из города
  • сотни
  • детей...
  • Сотни детей!..
  • Замерзали в пути...
  • Одинокие дети
  • на взорванном льду -
  • Эту теплую смерть
  • распознать не могли они сами
  • И смотрели на падающую звезду
  • Непонимающими глазами.
  • Мне в атаках не надобно слова "вперед",
  • Под каким бы нам
  • ни бывать огнем -
  • У меня в зрачках
  • черный
  • ладожский
  • лед,
  • Ленинградские дети
  • лежат
  • на нем.
  • 1944

«Человек живет на белом свете...»

  • Человек живет на белом свете.
  • Где - не знаю. Суть совсем не в том.
  • Я - лежу в пристрелянном кювете,
  • Он - с мороза входит в теплый дом.

  • Человек живет на белом свете,
  • Он - в квартиру поднялся уже.
  • Я - лежу в пристрелянном кювете,
  • На перебомбленном рубеже.

  • Человек живет на белом свете
  • Он - в квартире зажигает свет
  • Я - лежу в пристрелянном кювете,
  • Я - вмерзаю в ледяной кювет.

  • Снег не тает. Губы, щеки, веки
  • Он засыпал. И велит дрожать...
  • С думой о далеком человеке
  • Легче до атаки мне лежать.

  • А потом подняться, разогнуться,
  • От кювета тело оторвать,
  • На ледовом поле не споткнуться
  • И пойти в атаку -
  • Воевать.

  • Я лежу в пристрелянном кювете.
  • Снег седой щетиной на скуле.
  • Где-то человек живет на свете -
  • На моей красавице земле!

  • Знаю, знаю - распрямлюсь, да встану,
  • Да чрез гробовую полосу
  • К вражьему ощеренному стану
  • Смертную прохладу понесу.

  • Я лежу в пристрелянном кювете,
  • Я к земле сквозь тусклый лед приник...
  • Человек живет на белом свете -
  • Мой далекий отсвет! Мой двойник!
  • 1944

***

  • Мы под Колпином скопом стоим,
  • Артиллерия бьет по своим.
  • Это наша разведка, наверно,
  • Ориентир указала неверно.

  • Недолет. Перелет. Недолет.
  • По своим артиллерия бьет.

  • Мы недаром присягу давали,
  • За собою мосты подрывали,—
  • Из окопов никто не уйдет.
  • По своим артиллерия бьет.

  • Мы под Колпином скопом лежим
  • Мы дрожим, прокопченные дымом.
  • Надо все-таки бить по чужим,
  • А она — по своим, по родимым.

  • Нас комбаты утешить хотят,
  • Нас великая Родина любит.
  • По своим артиллерия лупит.
  • Лес не рубят, а щепки летят.
  • 1956

Серпухов

  • Прилетела, сердце раня,
  • Телеграмма из села.
  • Прощай, Дуня, моя няня,-
  • Ты жила и не жила.

  • Паровозов хриплый хохот,
  • Стылых рельс двойная нить.
  • Заворачиваюсь в холод,
  • Уезжаю хоронить.

  • В Серпухове
  • на вокзале,
  • В очереди на такси:
  • - Не посадим,-
  • мне сказали,-
  • Не посадим,
  • не проси.

  • Мы начальников не возим.
  • Наш обычай не таков.
  • Ты пройдись-ка пёхом восемь
  • Километров до Данков...

  • А какой же я начальник,
  • И за что меня винить?
  • Не начальник я -
  • печальник,
  • Еду няню хоронить.

  • От безмерного страданья
  • Голова моя бела.
  • У меня такая няня,
  • Если б знали вы,
  • Была.

  • И жила большая сила
  • В няне маленькой моей.
  • Двух детей похоронила,
  • Потеряла двух мужей.

  • И судить ее не судим,
  • Что, с землей порвавши связь,
  • К присоветованным людям
  • Из деревни подалась.

  • Может быть, не в этом дело,
  • Может, в чем-нибудь другом?..
  • Все, что знала и умела,
  • Няня делала бегом.

  • Вот лежит она, не дышит,
  • Стужей лик покойный пышет,
  • Не зажег никто свечу.
  • При последней встрече с няней,
  • Вместо вздохов и стенаний,
  • Стиснув зубы - и молчу.

  • Не скажу о ней ни слова,
  • Потому что все слова -
  • Золотистая полова,
  • Яровая полова.

  • Сами вытащили сани,
  • Сами лошадь запрягли,
  • Гроб с холодным телом няни
  • На кладбище повезли.

  • Хмур могильщик. Возчик зол.
  • Маются от скуки оба.
  • Ковыляют возле гроба,
  • От сугроба до сугроба
  • Путь на кладбище тяжел.

  • Вдруг из ветхого сарая
  • На данковские снега,
  • Кувыркаясь и играя,
  • Выкатились два щенка.

  • Сразу с лиц слетела скука,
  • Не осталось ни следа.
  • - Все же выходила сука,
  • Да в такие холода...

  • И возникнул, вроде скрипок,
  • Неземной какой-то звук.
  • И подобие улыбок
  • Лица высветило вдруг.

  • А на Сретенке в клетушке,
  • В полутемной мастерской,
  • Где на каменной подушке
  • Спит Владимир Луговской,
  • Знаменитый скульптор Эрнст
  • Неизвестный
  • глину месит;
  • Весь в поту, не спит, не ест,
  • Руководство МОСХа бесит;
  • Не дает скучать Москве,
  • Не дает засохнуть глине.
  • По какой-то там из линий,
  • Славу богу, мы в родстве.

  • Он прервет свои исканья,
  • Когда я к нему приду,-
  • И могильную плиту
  • Няне вырубит из камня.

  • Ближе к пасхе дождь заладит,
  • Снег сойдет, земля осядет -
  • Подмосковный чернозем.
  • По весенней глине свежей,
  • По дороге непроезжей,
  • Мы надгробье повезем.

  • Ну, так бей крылом, беда,
  • По моей веселой жизни -
  • И на ней
  • ясней
  • оттисни
  • Образ няни - навсегда.

  • Родина моя, Россия...
  • Няна... Дуня... Евдокия...
  • 1954