«Женщины моего дома»: калейдоскоп женских судеб

Текст: ГодЛитературы.РФ

8 Марта сам календарь велит опубликовать что-нибудь о женщинах — и кто мы такие, чтобы ему противиться.

Вот, например, сборник рассказов казахстанской писательницы (а по совместительству выпускницы МГИМО и мамы четверых детей) Унзилы Мынбай. «Женщины моего дома» — негромкие житейские истории о героинях, решающих знакомые нам всем проблемы: молодая мама, измученная декретом и поисками идеальной няни, женщина, решившаяся на естественные роды после кесарева сечения, старушка, утешающаяся разговорами с умной колонкой... Не все у них гладко в делах семейных, да и общественные стереотипы порой давят — но это не мешает героиням Мынбай стремиться к счастью, а ей самой писать о них с теплотой и даже с юмором.

Причем российскому читателю эти истории могут быть дополнительно интересны в том числе из-за культурного аспекта — все-таки традиционный уклад жизни в Казахстане несколько отличается от российского. А вдобавок сборник, родившийся в рамках сотрудничества «Альпины» и казахстанского Zerde Publishing, отлично демонстрирует, как ловко в повседневной жизни этой близкой нам страны соседствуют русский и казахский языки.

Женщины моего дома. Унзила Мынбай — “Альпина PRO”, Zerde Publishing — 2025, 115 с.

Ежик

Каждое воскресенье две женщины завтракали на кухне: шести десятилетняя вдова и ее сорокалетняя дочь. По утрам в будние дни они сталкивались в ванной или в прихожей, перекидывались парой слов и разбегались — каждая по своим делам. И только в выходной они проводили утренние часы вместе: пили чай с вареньем или с конфетами и печеньем, если про сыпались в настроении.

Айна апа жила со старшей дочерью Фадо (верующий дед в свое время назвал ее арабским именем Фадуа¹, тогда как младшая дочь Дилда, едва достигнув совершеннолетия, выскочила замуж за дипломата и уехала с семьей жить в Голландию, а потом и в Испанию. У Дилды было двое маленьких детей, которых очень любила Айна апа. Вечерами она обязательно разговаривала с внуками по видеосвязи. А иногда младшая дочь даже оставляла их под виртуальным присмотром бабушки, пока бегала в магазин за продуктами или в салон на маникюр.

У Фадо не было детей, и замужем она никогда не бывала, что терзало Айна апа. В каждой молитве, в каждом пожелании ко дню рождения она просила Аллаха, чтобы дочь обрела женское счастье, вкусила радость материнства. Тем временем Фадо шел уже пятый десяток. Она была худощавой, с копной черных с проседью волос, которые так и не научилась красиво укладывать, вздернутым носом, беззащитным подбородком и вертикальными морщинками между бровями, что выдавало ее склонность к серьезности и быстрому гневу. Она редко улыбалась, еще реже звучал ее смех, но мать знала, как угодить дочери. Фадо требовалось выслушать: что случилось на работе, с кем она поругалась и почему была права. С этим Айна апа справлялась на отлично, поэтому Фадо, жаждавшая выговориться, каждое воскресное утро обязательно предлагала: «По чашке кофе?»

Айна апа не была кофеманкой, но знала, что означало Фадосино «по чашке кофе». Дочь варила напиток в турке на газовой плите, наливала в красивую чайную пару из сер виза для гостей. После того как они выпивали по чашечке, следующий час — а если Айна апа хорошо себя чувствовала, то и полтора, — проводили за гаданием на кофейной гуще. Главное правило магии — смотреть в свою чашку нельзя. Так, мама в кофейной размазне Фадо всегда видела счастливое замужество: два лица и розу между ними, круги, сердечки, дерево, комету, цветы, рыбу, лебедя, утку. Если гуща выползала за чашку, это, по уверениям мамы, было к путешествию. Обязательно виделись ей парные пятерки, разбросанные по фарфоровому дну или стенкам, и она при говаривала: «Сплетни, а как же! Завистников много! Женщина ты незамужняя, а машина крутая, наверное, думают, что ты любовница богача. Не хотят признавать, что трудяга и умница. Пускай говорят, все равно ничего плохого тут нет».

— Это что, флаг? — спрашивала Фадо, заглядывая в чашку из-за плеча матери.

— Похоже… — кивала Айна апа, а следом добавляла: — Или топор?

— Давай посмотрим оба варианта, — отвечала потомственная гадалка и читала на экране телефона: — Ма, слышь? В общем, флаг — это удача, связанная с деньгами, а топор — скандальный исход дела.

— Больше похоже на флаг. Точно. Бывают же флажки на машинах президентов на официальных встречах? Один в один такой! Значит, продашь тот пентхаус.

— Пора бы. Столько потратилась. Я же это… мобилографа позвала, чтобы он покрасивше снял.

— И как?

— Жду. На днях скинет.

— Ну вот, видишь, а ты злилась.

— Ма, я же не просто так злилась! Ты как бы на эти про центы своим внукам подарки шлешь! Вот та твоя любимая дочка прислала тебе витамины, как обещала?

— Койш болды!² Опять начинаешь?

— Да я просто ненавижу, когда она обещает лишь бы сказать — и ты вся светишься! Істеді ме, істемеді ме, ісін жоқ сосын!³ Знаю я эту схему! Дилда, как всегда, обещала — не сделала. В итоге кто плохая? Фадо плохая! А Дилда бедная, у нее дети! Она даже в душ сходить не может! А ничего, что ты даже чаю выпить не можешь, пока смотришь за ее детьми! Почему она не думает ни о ком, кроме себя?

— Смотрю, значит, мне нравится смотреть! Жаным ашиды қызыма!⁴ Балалар⁵ не чужие же, сағынамын!⁶ Какое тебе дело? С тобой как ни сядешь кофе пить, опять на работе все тупые, одна ты умная.

— Мама! Конечно, тупые. Подбираем всех, кто под ногами валяется. Одна молодежь. Все заочники или с аула понаехавшие.

— Солай болса, не істеп отырсың сонда?⁷

— Ма, ты такая интересная! А кто кормит тебя? Кто этот кофе покупает? Я до сих пор там, потому что зарабатываю деньги и могу тебя по врачам возить.

— Ты финдиректором компании могла бы уже стать! Или министром экономики. Басың істейді!⁸ А сидишь в риелторах с заочниками.

— Я не сижу в риелторах! У меня риелторское агентство! Свое! Я людям зарплату плачу! Я тебе дом купила! — заголосила вдруг Фадо.

— Рақмет дедік қой, болды енді! Қоя ғой енді⁹. Прости, все. Успокойся.

— Ты не ценишь, что я делаю для тебя.

— Маған істемегенде кімге істейсің? Әлі байың, бала шағаң жоқ. Міндет қылмашы істегеніңді¹⁰.

— А вот ты не думала, что, может, поскольку я занимаюсь тобой, у меня и нет ни бая¹¹, ни бала-шаға?¹² Кто позаботится о тебе, если я буду жить отдельно?

— Бір нәрсе етіп тұрамын да енді¹³.

— Ма, это пустые разговоры! Ты не знаешь, когда какое лекарство пить! Ты не знаешь, как платить за комуслуги или делать каспи-перевод! Ты мой бай, моя бала-шаға!

— Айттың ба? Болды. Рақмет. Шайіңе де рақмет, әңгімеңе де¹⁴, — сказала Айна апа, тяжело поднялась со стула, взяла телефон и вышла из кухни.

Фадо завыла в голос, закричала что-то несвязное, начала рыдать и обвинять мать в том, что она ее никогда не любила. А потом взялась за уборку, швыряла грязную посуду в раковину, оттирала стенки духовки от присохшего жира.

Хлопнула входная дверь — мама ушла.

* * *

Фадуа отмыла кухню и, решив не забивать септик, вышла во двор с тазиком грязной воды, чтобы вылить под вишневое дерево. В саду на топчане сгорбилась Айна апа: она смотрела на экран телефона и смеялась. Пожилая женщина разговаривала с внуками, спрятавшись от разгневанной дочери. Она знала, что Фадо по сути своей добрая, заботливая, потому не обижалась на дочь, объясняя ее склочный характер одиночеством старой девы.

* * *

— Фадуа Дулатовна, помните, я говорила, что какой-то мужик всерьез заинтересовался евродвушкой на Иляева? Он сейчас хочет встретиться с вами, — прощебетала в трубку помощница-практикантка.

— Зачем со мной? Отрабатывай сама, Айман, — привычно ответила Фадуа.

— Он хочет скидку и спросил, кто главный, — испуганно настаивала девушка.

— Тогда пусть уважает и знает, что у меня выходной! — кипятилась женщина, но уже расстегивала застиранный халат, чтобы надеть деловой костюм и поехать на встречу. — Через час в моем кабинете, скажи ему.

— Спасибо! Поняла! — пропищала девчонка, не сообразив, что ей не достанется комиссионных.

* * *

Фадуа Дулатовна сидела в кабинете, когда туда вошел мужчина лет тридцати пяти, в рубашке с закатанными рукавами и в джинсах. Уверенно протянул руку и пред ставился:

— Айрат.

— Что вам нужно, Айрат? — деловито поинтересовалась хозяйка агентства.

— Понял. Время — деньги, — кивнул мужчина, — у меня есть двадцать миллионов.

— Зачем тогда смотреть за тридцать пять?

— Затем, что мы в Шымкенте, — подмигнул он, — тут все ставят цену, чтобы был коридор саудаласуға¹⁵.

— Тридцать три — окончательная цена хозяев.

— Мда. Это мне начирикала и ваша девочка. Я думал, вы, как главная, сможете предложить что-то другое.

— Ну не за двадцать же миллионов.

— А за сколько?

— Вам нужно с мебелью?

— Хорошо бы.

— С мебелью попробую договориться за тридцать три миллиона.

— Документы в порядке? Через банк попробуем. Или нужно хотя бы за двадцать пять.

— Хорошо, посидите, я переговорю с хозяйкой, — выдохнула Фадуа и вышла из кабинета.

Сделка совершилась только через две недели из-за банковских формальностей. Все эти дни ей названивал Айрат, Фадо уходила в свою комнату и разговаривала с ним по несколько часов. Улыбки дочери не остались незамеченными матерью, хоть и глуховатой, но не слепой. Пока Фадо пряталась у себя, Айна апа, вздыхая и славя Аллаха, пересказывала Дилде все, что знала о поклоннике Фадоси.

— Говорит, что не был женат, были, наверное, девушки, но, видимо, с работой, биздин кыз сиякты¹⁶, упустил время. Тренер сейчас. Одно но — младше Фадоши. Но в ее возрасте все разведенные или вдовцы. Ол тура алады ма биреудин балаларымен?¹⁷ Вот в чем вопрос. Так что кишкентай болганы даже жаксы¹⁸. Откуда я знаю? Туыстары комектескен шыгар?¹⁹ А что, тренер не может заработать на квартиру? Фадо кушти тусирип берди квартиранын багасын. Отыз үш миллионнан жиырма үш миллион истеп берди. Ленгірдің жигити, мамасы бирак азербайджанка екен. Бопты енди. Кыз куанып жүр²⁰ — самое главное.

Фадо действительно радовалась и улыбалась: ее больше не раздражали соседи, пропадающий интернет, громкие диалоги в турецких сериалах, которые так любила Айна апа. А все, наверное, потому, что она, сама того не заметив, влюбилась в Айрата. Он казался ей спокойным, мудрым и, несмотря на возраст, добрым. Рядом с ним доброй становилась и она. Ей нравилось, что он внимательно слушает и всегда с ней соглашается. «У него хватает мозгов признать, что неправ, он — не эго промеж яиц… и очень даже симпатичный, глаза хорошие. Правда, низковат, но, кажется, впервые, это единственный недостаток, — думала ночами женщина, пока лежала в кровати, которую отец соорудил малышке Фадошке на вырост. — Интересно, что сказал бы папа, если бы был жив? Айрат бы ему понравился. Точно понравился бы. Айрат и маме понравится. Как оформим сделку, надо маме сказать, чтобы накрыла стол. Позову Айрата отметить, заодно и познакомлю».

В назначенный день квартиру оформили на Айрата. После нотариуса они приехали в новое жилье, зашли внутрь. Фадо, воспитанная в казахских традициях, даже прихватила с собой конфеты и у порога сделала шашу²¹, чем удивила мужчину. Она и сама смутилась от громкого стука падающих на пол карамелек. Айрат поднял одну из них, закинул в рот, подмигнул женщине — и исчез за дверью в спальню. Послышался звук открывающихся шкафов. Фадо так и осталась стоять у порога, не смея зайти внутрь без приглашения, и крутила в руках пустой пакет из-под карамелек.

• 1 Фадуа (араб.) — жертвующая собой
• 2 Все, хватит! (каз.)
• 3 Выполнила обещание или нет — уже не имеет значения! (каз.)
• 4 Жалею дочку! (каз.)
• 5 Дети (каз.).
• 6 Скучаю (каз.).
• 7 Раз так, что ты там делаешь? (каз.)
• 8 Голова работает! (каз.)
• 9 Сказали же cпасибо, хватит! Прекращай (каз.).
• 10 Кому тебе помогать, если не мне? Ни мужа, ни детей до сих пор. Не на гнетай (каз.).
• 11 Муж (каз.).
• 12 Семья (каз.).
• 13 Как-нибудь, наверное, проживу (каз.).
• 14 Все сказала? Хватит. Спасибо. Спасибо и за чай, и за разговор (каз.).
• 15 Торговаться (каз.).
• 16 Как и наша девочка (каз.).
• 17 Сможет ли она жить с чужими детьми? (каз.)
• 18 Младше… лучше (каз.).
• 19 Родственники, может, помогли? (каз.)
• 20 Хорошо снизила цену квартиры. Из тридцати трех миллионов сделала двадцать три миллиона, жетисайский парень, мама — азербайджанка… Ну ладно… Девочка ходит радостной… (каз.)
• 21 Шашу — казахский национальный обычай; во время торжества в доме разбрасываются сладости. — Прим. ред.