Текст: Михаил Зильев
Открывая встречу, ее ведущий Михаил Визель представил Сергея Носова как "писателя, краеведа и одного из самых затейливых ткачей петербургского текста русской литературы". И презентуемый роман вполне поддерживает такую характеристику. Его главный герой - литературовед, которому во время доклада в музее Достоевского по "Преступлению и наказанию" неожиданно открылась ослепительная истина: он-то сам и есть этот роман! Неудивительно, что это открытие привело его в скорбный дом - откуда он и пишет "заявку" на книгу, адресуя ее своему лечащему врачу - и эта заявка сама по себе оказалась 440-странчным романом.
В последующем оживленном разговоре автор - кстати, давний автор "Года Литературы" - рассказал, как и почему он выбрал столь затейливую повествовательную позицию. В частности, заверил, что отнюдь не собирался писать "нормальный" литературоведческий труд, а сразу задумывал свое сочинение именно таким.
Из чего, однако, совсем не следует, что она лишена литературоведческих достоинств. Отвечая на вопрос ведущего, автор признал, что он самостоятельно, первым подметил параллели между началом "Носа" (брадобрей Иван Яковлевич в ужасе бежит к набережной, выбросить найденный в булке нос) и "Преступления и наказания" (Родион Романыч тоже в ужасе бежит к набережной, но после действительно - в реальности текста - совершенного преступления), и некоторые другие тонкие наблюдения, обличающие хорошее знание автора не только с текстом, но и с ворохом наросших контекстов.
При этом автор категорически отрицал принадлежность своего сочинения к литературе постмодернистской. По его мнению, постмодернизм давно закончился - а настало что-то вроде пост-постмодернизма.
Редактор книги Алла Шлыкова объявила, что с этим сложным сочинением ей было работать гораздо лече, чем было работать Каткову с самим "Преступлением и наказанием", потому что Сергей Носов передал рукопись уже в законченном виде, где поправлять было уже практически нечего. Но, отвечая на "технический" вопрос Михаила о том, в какой "рукав" премиального процесса Редакция Елены Шубиной подаст эту книгу, фикшн или нон-фикшн, затруднилась с ответом. Еще не решили! Но вообще это всё-таки роман. С чем сам автор согласился.