Текст: Михаил Визель
Алекс Громов. «Советские коммуналки»
М.: АСТ, 2025. – 288 с., серия "Мы – советские!"
Коммуналки, как справедливо, напоминает нам автор – писатель, журналист и не в последнюю очередь книжный пиарщик, – ярчайшее и характернейшее явление советского modus vivendi. Который невозможно сопоставить ни с внешне близкими им студенческими общежитиями, ни с «меблирашками». Первые объединяют людей, близких по возрасту (юному), вторые – близких по социальному статусу (невысокому). В то время как в советских коммуналках были вынуждены ютиться – или, если угодно, роскошествовали после землянок с удобствами на дворе – люди самого разного возраста, с семейного и, главное, социального положения. В одной 9- или даже 30(!)-комнатной квартире могли существовать рабочий и профессор, буйный алкоголик и тихий шизофреник, что приводило к коллизиям отнюдь не комедийным.
Между тем коммуналки были отнюдь не «временной» и «вынужденной» мерой: еще до захвата власти, 1 октября 1917 года, Ленин постулировал в статье «Удержат ли большевики государственную власть?»: «Пролетарскому государству надо принудительно вселить крайне нуждающуюся семью в квартиру богатого человека…»
Юридически этот постулат был оформлен (Ульянов был всё-таки юристом) одним из первых декретов советской власти, который автор тоже приводит:
Немудрено, что, читая подобные революционные декреты, противники советской власти давали ей не больше года жизни: не может же столь противоестественный уклад сохраниться всерьёз и надолго! Но жизнь, как известно, показала противоположное.
Автор описывает коммунальный быт с разных сторон, даёт голоса разным людям, от всенародно известных артистов вроде Ширвиндта и Высоцкого, до рабочих и инженеров. Приводит поразительные примеры скудности советского быта: например, получив весной 1931 года повышение в столичное Управление боевой подготовки, Василевский и Жуков, в то время уже командиры полков, имевшие на предыдущих местах службы отдельные дома и даже выезд, то есть лошадей, обнаружили, что им выделено по комнате в коммуналках в Сокольниках!
Хотя книга не претендует на научность, в ней тоже приводится своего рода типологизация коммунальных типажей - ответственный квартиросъёмщик, местный балагур, местный хулиган и так далее, вплоть до тихого «бывшего», старавшегося привить детям соседей хоть крупицы дореволюционной культуры.
Автор больше сосредотачивается на коммуналках сталинского и раннего хрущёвского времени. От, литературно говоря, «Гадюки» и «Мастера и Маргариты» до «Покровских ворот». Хотя коммуналки так полностью и не исчезли с нашего горизонта – и, вероятно, не исчезнут, получив звучные названия «коливинг» и т.д.
Сергей Канунников «Хочу машину! Личный автомобиль в советской повседневности (1917–1991)»
М.: НЛО, 2025 – 376 с. Серия: "Культура повседневности"
Эта же книга посвящена второму члену негласного советского социального (но ни в коем случае не социалистического!) троеборья “квартира-машина-дача”. «Автомобиль стал одним из главных символов расслоения советского общества», - справедливо начинает автор. И поскольку вышла она в респектабельном НЛО, как раз претендует на научность подхода, хотя тоже в не большой степени, потому что её автор не академик, а практик, многолетний обозреватель журнала «За рулём», известного в советское время (о котором и идет речь) под ехидным прозвищем «за рублём», намекающим не столько на высокую цену единственного в СССР специализированного «журнала для автолюбителей», сколько на хорошее материальное положение тех, кому он был ориентирован, то есть тех самых автолюбителей.
Само это слово – тоже советский эвфемизм. Подразумевающий, что владельцы частных автомобилей просто любят возиться с автомобилями, как другие любят выпиливать лобзиком или вязать макраме. А не вынуждены заниматься всеми этими полуосями и распредвалами из-за кричащего советского дефицита. Ему, разумеется, в книге, отведено немалое место – и это действительно очень поучительно для современных читателей, успевших забыть (или, все чаще) уже не ведать с рождения славное словечко «доставать»: сейчас доставать нужно только деньги, а все остальное к ним прикладывается.
В книге даётся социальный срез и социальная динамика того, как в СССР вообще появилось понятие «личный автомобиль», и здесь ключевым можно считать распоряжение Совмина аж 1947 года, разрешающее продажу личных автомобилей. И, разумеется, перечисляются все марки, которые любой советский школьник знал наизусть. И которые сейчас канули в прошлое вместе с советским автопромом. От современного школьника скорее можно ожидать знания звучных, но совершенно понятных китайских слов, чем аббревиатур ГАЗ, ВАЗ, не говоря уж про ЗИС и или ИЖ.
Сергей Капков. «Легенды студии «Союзмультфильм»
М.: Бослен, 2024. – 432 с.
Сергей Капков. «Творческое объединение «Экран». История телеанимации от Леопольда до Пластилиновой вороны»
М.: Бослен, 2025 – 368 с.
Две книги Сергея В. Капкова, занимающего должность шеф-редактора киностудии «Союзмультфильм», описывают реальность такую же канувшую, как советский автопром – и так же, как он, делающую робкие и далеко не бесспорные попытки возрождения.
Эти две книги про советскую мультипликацию, она же анимация, устроены по-другому, чем две предыдущие: не авторское повествование, а полилог, в котором право голоса дается самим непосредственным участникам и героям описываемых событий – чьи имена за редким исключением (таким, как Шварцман, Хитрук, Татарский, Котеночкин, Саакянц) мало кому известны, зато их создания мало кому из бывших советских граждан НЕ известны: Крокодил Гена и Чебурашка, Волк и Заяц, кот Леопольд, Винни-Пух и Пятачок (без всякого Кристофера Робина!), Пластилиновая ворона, Говорящая Рыба и т.д.
«Союзмультфильм» был создан в 1936 году как советская «мега-фирма», монополист в анимации, «Экран» – гораздо позже, в 1973 году, сначала – для решения сугубо прикладных задач: делать межпрограммные заставки и маленькие мультики для заполнения возникающих пауз – например, когда вечернее кино заканчивалось чуть раньше 21:00, когда начиналась программа «Время». Но быстро стал решать другую важнейшую задачу, став отдушиной для людей не просто с «нестандартной нарезкой», но чудаков даже по киношным меркам.
Что, впрочем, в полной мере относилось и к "Союзмультфильму".
Простой принцип любой творческой профессии «надо любить своё дело и людей, с которыми работаешь, иначе ничего не получится», здесь, кажется, был доведён до абсолюта. Люди дневали и ночевали на студиях, устраивали изощренные розыгрыши и, об этом тоже прямо говорится от первого лица, грандиозные попойки. Но результат оправдывал такой modus operandi.
Грустно, что большинство из собеседников Капкова (а помещённые в обе книги интервью взяты в разные годы, с разбросом лет в пятнадцать – что, кстати, никак не оговаривается) перешли уже из мира анимации в мир теней. Порою – совершенно преждевременно, как тот же новатор Александр Татарский, скончавшийся в 2007 году в возрасте всего 57 лет. Удастся ли российской анимации XXI века создать сопоставимые шедевры, которые войдут в культурный код россиян XXI века? Из книг Капкова это не очевидно. Но, разумеется, хочется на это надеяться.