Текст: Павел Басинский/РГ
Его статьи о современной и классической русской литературе неизменно становились ярчайшими событиями литературной жизни. Прямой и бескомпромиссный, он никогда не считался с дутыми авторитетами и не смущался критиковать авторитеты отнюдь не мнимые, если считал свою точку зрения верной. Его уважали, но и боялись. И это правильно. Что такое критик, которого никто не боится, чьего вердикта не ждут с опаской? К тому же он никогда не принадлежал ни к одной из литературных партий и не боялся высказывать свое жесткое мнение даже тогда, когда по каким-либо причинам высказывать его было неудобно.
Но он и не сдерживал себя в выражениях любви к писателям, которых высоко ценил и которые, по его убеждению, продолжали лучшие традиции великой русской литературы: Валентин Распутин, Василий Белов, Виктор Астафьев, Константин Воробьев, Василий Шукшин, Юрий Казаков, Георгий Владимов...
Поздние советские годы были не лучшим временем для критики, и однажды он, по собственному выражению, "эмигрировал в XIX век". Его книга о Н.В. Гоголе в серии ЖЗЛ стала одним из самых заметных событий этой биографической серии за все время ее существования. Она выдержала множество переизданий и по сей день остается самой авторитетной и популярной биографией Гоголя. С именем Гоголя связана также плодотворная работа Игоря Золотусского на ТВ, где он был автором сценария и ведущим нескольких фильмов о Гоголе.
Его деятельность в качестве просветителя на канале "Культура" - это особая и очень значительная веха в его биографии. Фильмы и документальные сериалы о Гоголе, Тютчеве, Карамзине, Набокове и других писателях собирали возле экрана огромную аудиторию и стали мощным просветительским проектом 2000-х годов. В этих фильмах не было ни скучного академизма, ни попытки "подогрева" зрителей разного рода киношными трюками. Тон автора был всегда выдержан, манера повествования спокойная и уверенная, а обращение к зрителю подчеркнуто доверительное, как к равному культурному собеседнику. Наверное, это и составляло главный секрет их широкого успеха.
Игорь Золотусский пишет и говорит с экрана как человек, имеющий право на свою точку зрения, свой, порой резко отличный от общепринятого, взгляд на литературные проблемы. Многие верят в это свое право, однако немногие могут похвалиться тем, что подобное право признано за ними. Игорь Золотусский этим правом, несомненно, обладает.
Его раннюю статью "Рапира Гамлета" заметил и оценил еще Корней Чуковский, а Корней Иванович был не только великим детским писателем, но и блестящим литературным критиком Серебряного века, к мнению которого прислушивались Толстой и Блок. Высокую оценку такого критика было непросто заслужить.
Этот образ - "рапира Гамлета" - не красивое выражение, но эхо сложной судьбы Игоря Петровича. Он родился в 1930 году. Его отец был советским разведчиком, и Игорь Петрович рассказывал мне в личной беседе, что "еще ребенком дважды пересек Атлантический океан" и побывал в Америке. "Когда горел Рейхстаг, я с отцом ехал в машине с Восточного вокзала Берлина в гостиницу. Мы оказались возле пожара, и штурмовики нас остановили. У отца был фальшивый американский паспорт. В машине сидел ребенок (я) и было много коробок с американскими наклейками. Согласно легенде, отец был американским коммерсантом. Нас отпустили. Они не хотели связываться с американцами. Но представьте себе, если бы отца разоблачили. Не нужен был бы Димитров".
В 1936 году семья Золотусских вернулась в СССР. В 1937-м был репрессирован отец, а в начале войны арестовали мать. Игорь был отправлен в детский спецприемник в бывшем Свято-Даниловом монастыре, том самом, где поначалу был похоронен Н.В. Гоголь. Затем был детский дом, откуда мальчик со своими товарищами сбежал и скитался по стране.
"Когда, сбежав из детдома (на дворе стоял март, и в Сибири была зима), мы меняли поезда, кто помогал нам? Добрые люди, мой народ. Я вспоминаю тех, кто выручал, кормил, делился последним, согревая озябшие души теплом сердца. А тепло сердца греет сильнее огня или теплой шинели - это я усвоил на всю жизнь", - вспоминает он в автобиографическом романе "Нас было трое".
Обида за отца и мать, которых он бесконечно любил, вылилась в чувство мести, которое, и он этого не скрывает, отчасти подтолкнуло его к ремеслу критика. Отсюда - "рапира Гамлета". Но потом, говорит он, "чувство мести переросло во мне в желание кем-то стать, что-то сделать, может быть, даже прославиться. В конце концов это вылилось в то, что я получил серебряную медаль в школе, которую с медалью окончил Владимир Ленин".
Это уже было в Ульяновске. А потом был Казанский университет, недолгая работа учителем в школе, трудный хлеб журналиста на Дальнем Востоке и, наконец, Москва и блистательный путь литературного критика и биографа Гоголя.
Я горжусь тем, что он был моим учителем и многое мне дал, когда я работал под его началом в "Литературной газете" в 90-е годы. Сегодня я понимаю, что все мои статьи, написанные в то время для "Литгазеты" и "толстых" журналов, я писал, чувствуя на себе придирчивый взгляд Игоря Петровича.
Это был такой контроль, под которым невозможно халтурить.
Спасибо вам - Игорь Петрович!
Многая лета!