«Подростки читают переводное фэнтези…»

Начала М. О. Чудакова с того, какую роль в ее жизни сыграли колыбельные песни, услышанные от няни - маминой односельчанки из села Вишенки, и сама ее речь.

— Это был замечательный подарок в моей жизни, потому что тот язык, который я слышала из уст своей няни, нигде больше я услышать не могла. Бесподобной красоты русский язык, весь пересыпанный поговорками и пословицам.

— Сейчас стоит совершенно особая проблема, - подчеркнула М. О. Чудакова, - сегодняшние дети не понимают русских стихов.

Активный пользователь интернета, она следит за дискуссией о классической поэзии, развернувшейся на форумах и в социальных сетях. Суть ее в том, что второклашкам оказалось сложно выучить отрывок из стихотворения «Осень» А. С. Пушкина, а конкретно - восьмую строфу, которая начинается со слов: «Унылая пора! Очей очарованье!» и которую легко учили предшествующие поколения русских людей! Некоторые дети не понимают больше половины слов в стихотворении, а их родители, вместо того, чтобы объяснить ребенку значение «сложных» слов, просто требуют убрать его из программы. То же происходит и в старших классах с поэмой Н. А. Некрасова «Мороз, Красный нос».

«Савраска увяз в половине сугроба». При проведении опроса среди школьников выяснилось, что ученики не знают, кто такой «савраска».

Мариэтта Омаровна считает, что это происходит в немалой степени потому, что наши подростки (в отличие от поколения их родителей и более старших) читают почти исключительно переводные фэнтези. Это обстоятельство подтолкнуло писательницу в 2003 году написать детскую книжку, которая потом стала трилогией «Дела и ужасы Жени Осинкиной».

— Я хотела, чтобы ее читатели, как все дети на свете, что-то знали о своей реальной стране, а не только о волшебных странах, - объяснила она.

По мнению М. О. Чудаковой, в переводной литературе, которую по правилам перевода нельзя подвергать заметной русификации, почти полностью исключены предшествующие пласты русского языка - такие, которые широко представлены не только в классике, но и в творчестве, скажем, Валентина Распутина или Виктора Астафьева. Недаром детский писатель Борис Житков, когда ему не нравился язык произведения, говорил - «Переводно!» Сам он стремился сохранять устную основу языка - чтобы повествование было близким к сказу.

Как известно, мир фэнтези стоит на трех китах: Толкин, Уайт, Пик. Двух последних я имел честь и удовольствие переводить и могу сказать только одно: это литература. Другое дело, что самый последний попал в киты по случайному стечению обстоятельств.

Хорошо бы еще понять, что есть фэнтези. Я когда-то держал в руках американский каталог рассылки всяких книг, так в его разделе фэнтези, озаглавленном «Целое царство и полпринцессы в придачу», первой строкой значился «Янки при дворе короля Артура». Могла бы значиться и «Илиада». Потому как жанр этот из самых древних, он много старше и слова «фэнтези», появившегося в начале прошлого века, и несколько более пожилого слова «реализм». Кстати сказать, у нас и непереводного фэнтези более чем достаточно. Навскидку - «Руслан и Людмила», молодой Гоголь, «Черная курица» Погорельского (чистейший образчик жанра), наконец Булгаков, столь Мариэтте Омаровне близкий. «Подростки читают переводное фэнтези». Подразумевается, плохое. Дети, добавлю, его тоже читают. Но как оно попадает в невинные детские руки? Кто виноват? Ответ мне представляется таким:

1. Издатели из тех, которым было бы фэнтези, а там хоть не рассветай;
2. Недоброкачественные переводчики, коих выбирают, числом поболее, ценою подешевле, все те же Издатели;
3. Этих самых детей Родители, покупающие что под руку подвернется. Вот с этого конца и следует начинать «что делать».

Существовал когда-то обычай: читать детям книжки на ночь. Я отдал ему положену дань и теперь детьми моими премного доволен. Пушкин, Гоголь, Твен, Чехонте - поначалу выбирал, что посмешнее. Прочитал семилетней дочери и «Хоббита», взял грех на душу. Она спросила: есть ли продолжение? Я ответил: есть, вон оно стоит, но до него ты еще не доросла. От жгучей обиды бедная девочка заболела, слегла с высокой температурой и пролежала дня три, за которые этого самого «Властелина» и убрала. Теперь она уж филфак РГГУ закончила, написав диплом по любимому Джозефу Хеллеру.