Ленин. Всегда живой - Год Литературы

Лев Данилкин написал книгу о Ленине

Текст: Павел Басинский (писатель)

В последней колонке я, вслед за Соломоном Волковым, посетовал на то, что к юбилею Дмитрия Шостаковича роман о нем написал не русский писатель (например, Андрей Битов), а англичанин Джулиан Барнс. Но вот с некоторым запозданием прочитал в "Новом мире" (N 8 за этот год) главу из книги Льва Данилкина "Владимир Ленин", которая готовится к выходу в издательстве "Молодая гвардия". И сердце мое возрадовалось!

Глава называется "Ленин в Париже". Так же назывался советский фильм 1981 года - последняя работа Сергея Юткевича. Кинематограф - самый надежный датчик актуальности той или иной исторической фигуры. С 1937 года фильмы о Ленине или с участием Ленина снимались почти каждый год, а в 1965-м их появилось четыре - "На одной планете", "Сердце матери", "Ленин в Польше" и "Ленин в Швейцарии". Роль Ленина играли Борис Щукин, Максим Штраух, Михаил Ульянов, Кирилл Лавров, Иннокентий Смоктуновский, Андрей Мягков... Воплотить собой образ Ленина позволялось лучшим из лучших.

А вот на протяжении последней четверти века вышел единственный фильм о Ленине - "Телец" Александра Сокурова (2001) с Леонидом Мозговым в главной роли. Ленин здесь показан незадолго до своей смерти. Это физически разлагающийся диктатор,

мечтающий о самоубийстве, уговаривающий Сталина дать ему яд и получающий на это ответ: просьба будет вынесена на Политбюро.

Что-то подобное происходило с литературной "ленинианой". Писать о Ленине позволялось не каждому. Право "воспеть" вождя нужно было заслужить. Среди поэтов такое право получили Маяковский, Пастернак, Твардовский, Вознесенский; в прозе начало "ленинианы"

положил не кто-нибудь, а Горький. Воспоминания о Ленине Крупской и Бонч-Бруевича переиздавались ежегодно огромными тиражами, а вот Валентинову и Троцкому не повезло - их мемуары стали широко доступны после распада СССР. Но распад СССР обозначил и другую тенденцию. Затеянное "Политиздатом" в 1989 году десятитомное собрание воспоминаний о Ленине прекратило свой выход в 1991 году на восьмом томе.

"Живой Ленин" стал неактуален.

Как и пьесы о Ленине Михаила Шатрова, которые накануне и на заре "перестройки" многим казались такими смелыми.

Отдельный разговор - детская "лениниана". На этой ниве трудилась Мария Прилежаева, канонизировавшая образ вождя для детей и юношества. Но о "дедушке Ленине" писал и Михаил Зощенко ("Рассказы о Ленине").

После распада СССР писать о Ленине стало принято исключительно в негативном ключе. Впрочем, к тому времени в этом ключе уже были написаны и серьезная, даже мощная глава о Ленине Солженицына - "Ленин в Цюрихе", и "стебная" повестушка, компиляция из "ужасных" и "смешных" ленинских цитат, "Моя маленькая лениниана" Венедикта Ерофеева, и небольшая книжечка, по сути, статья - "Читая Ленина" Владимира Солоухина. Самым капитальным трудом этой эпохи стала книга "Ленин" Дмитрия Волкогонова из его трилогии "Вожди". Дальше - пустота.

Из крупных писателей, кажется, один Сергей Есин решился написать о Ленине роман - "Смерть титана" (2002). За что ему честь и хвала, потому что в этом романе впервые сделана попытка независимого, не политизированного психологического анализа Ульянова-Ленина. В то же время в романе был полемический заряд, такой ответ на огульное снижение образа Ленина в "перестроечные" годы. Появление этого романа как бы знаменовало: нет, подождите, с этим "товарищем" мы еще далеко не разобрались! И наконец должен был явиться писатель, который напишет о Ленине "просто так". Просто потому, что ему это

интересно.

Знакомьтесь, Лев Данилкин! Сноб, англоман, переводчик упомянутого Барнса, когда-то шеф-редактор русской версии журнала "Плейбой", обозреватель журнала "Афиша", автор книг о Проханове и Гагарине, ныне журналист-фрилансер - словом, герой нашего времени,

с какой стороны ни посмотри. Родился в 1974 году, то есть практически ровесник Владимира Ильича. Только спустя 100 лет.

Сначала чтение главы из будущей книги ошарашивает.

Так о Ленине не писали. Ни когда его канонизировали, ни когда его ниспровергали с пьедестала (ниспровергают до сих пор, причем в буквальном смысле, например, снося его памятники на Украине).

В манере повествования автора чувствуется какой-то подвох, как, скажем, в фильмах Квентина Тарантино или Гая Ричи. Но при этом в какой-то момент Лев Данилкин делается исключительно серьезен. Вот он анализирует цикл ленинских статей о Льве Толстом - блестящий анализ! Но тут же картинка: Ленин читает свои рефераты о "зеркале русской революции" в парижском

политическом клубе - аншлаг, не хватает билетов, давка, а потом - во время выступления - споры и драка...

Политэмигранты лупят друг друга зонтиками по котелкам, а Лев Данилкин, стоя в сторонке, хладнокровно замечает:

"Культура единоборств разнится от страны к стране, и, например, автор этих строк сам видел в Йемене уличную драку двух взрослых мужчин, которые при большом стечении народа лупили друг друга по голове тапками".

Хочется воскликнуть: так нельзя!

Или одно, или другое! Или всерьез, или каламбур!

Но и тут же задумываешься: а как? как нужно? Как вообще можно? После, с одной стороны, кубических километров мифологии, которая создавалась, между прочим, не последними актерами, режиссерами, писателями, художниками, монументалистами, а с другой - на фоне современного варварства, когда фигура человека, изменившего мир, валится наземь пацанами в "трениках", которые поливают ее желтой краской и скачут на ее обломках, как обезьяны.

Пока ясно одно.