Текст: Фёдор Косичкин

Коллаж: ГодЛитературы.РФ

Фрагмент книги и картинки предоставлены издательством «Октопус», 2017

Учитывая неиссякающую любовь русских читателей (и, разумеется, телезрителей) к английскому сыщику-джентльмену, появление этой книги вполне предсказуемо. Равно как и введение в число персонажей девочки Ирэн — единственной героини оригинальной холмсианы, которая может, хоть и с огромной натяжкой, претендовать на звание «девушки Бонда», то есть Холмса. Неожиданными оказались два момента: повествование в виде записок пса (привет Саше Черному и его «Дневнику Фокса Мики») с не очень типичным собачьим именем Джон (привет Джону Уотсону), и устройство каждой главы как логической задачки с непременной разгадкой в конце. Впрочем, ведь каждый оригинальный рассказ устроен точно так же. А современный читатель получает не только чистосердечный фан-фикшн, но и пособие по развитию наблюдательности. И не только наблюдательности.

Михаил Зайцев. «Джон Гаф. Мальчик Шерлок Холмс: Истории о детстве знаменитого сыщика, рассказанные его верным псом». Стихи-загадки Сергея Белорусца

Иллюстрации Анны Гошко.

М.: Издательство «Октопус», 2017. — 104 с.

Хрустальное сердце

Звери выстроились в ряд. В результате вышел яд.

Именно эту загадку разгадывал Шерлок, когда посыльный доставил приглашение от доктора Дулиттла. Мистер Дулиттл звал нас на ужин по случаю своих именин.

Добрейшей души человек, врач-ветеринар и мой тёзка, Джон Дулиттл дружил со всеми в округе. Зрелые годы он провёл в путешествиях, а под старость обосновался в имении неподалёку от Пикеринга. Остепенившись, мистер Дулиттл продолжил ветеринарную практику. Его у нас каждая собака знает. Что до меня, так я познакомился с ним в щенячьем возрасте — доктор купировал мне хвост.

Ровно в час пополудни супруги Холмсы с сыном и псом

заняли места в экипаже. Старый Том прикрикнул на лошадей, и мы отправились в гости.

Имение доктора во многом походило на наше, только сад чуть поменьше и дом на этаж повыше. Встретив нас, мистер Дулиттл обменялся рукопожатием с мистером

Холмсом, поцеловал руку миссис Холмс, похлопал по плечу Шерлока, а потом заглянул мне в уши, проверил мой прикус, пощупал живот и, убедившись, что я здоров, ободряюще потрепал по холке.

В подарок доктору мы привезли большой альбом в кожаном переплёте, с гравюрами, изображающими породистых лошадей. Подарок растрогал и обрадовал именинника. Он горячо благодарил, уверяя, что это лучший из всех подарков, полученных им сегодня. Конечно, добряк лукавил, желая сделать Холмсам приятное. Уверен, что

всем гостям он говорил те же благодарственные слова.

Специально для именинных подарков в доме отвели просторную комнату. Чего там только не было! И шотландская волынка, и модный зонтик, и лошадиная сбруя,

и набор для игры в крикет, и удочки разной длины... Но вся эта груда являлась лишь серым фоном для поистине драгоценного дара — огромного хрустального сердца, которое блистало посреди комнаты.

Размером с телячью голову, изготовленная из цельного куска горного хрусталя, скульптура в виде сердца занимала почётное место на отдельном столе. Женщины,

заходя в комнату, восторженно ахали. Мужчины уважительно хмыкали. Женщин восхищала огранка ювелирного чуда. Мужчин волновала его цена. Судя по габаритам, эта безделица стоила не одну сотню фунтов.

Хрустальное сердце доктору Дулиттлу преподнёс сэр Огастес Моран, человек солидный и наверняка чрезвычайно богатый, раз смог раскошелиться на столь дорогой подарок. Сэр Моран ходил среди гостей, задрав нос, важничал и поглядывал на всех свысока.

Сэр Моран прибыл на праздник вместе с воспитанницей — девочкой по имени Ирэн. Она была сиротой, о чём я узнал, случайно подслушав разговоры гостей. Сэр Моран приходился ей троюродным дядей. Наблюдая за девочкой, я заметил, что она побаивается своего опекуна.

Ирэн старалась не привлекать к себе лишнего внимания, вела себя тихо и скромно, чего нельзя было сказать о близнецах Уильяме и Гарри.

Мальчишки Уильям и Гарри всё время озорничали. Им делали замечания, близнецы успокаивались на пару минут, а затем снова находили повод для озорства. Они

слегка поутихли лишь после того, как доктор Дулиттл пригласил гостей за праздничный стол.

Леди и джентльмены расселись на отведённые им места, и начался торжественный ужин. Гости поднимали бокалы за здоровье именинника. Доктор смущался и сердечно благодарил за тёплые слова, произнесённые в его адрес.

Я обожаю торжественные застолья! Весь ужин я пролежал под стулом у ног Шерлока. Я вдоволь наслушался красивых речей и наелся от пуза. Меня так разморило, что десерт я проспал. Проснулся, когда дети уже вставали

из-за стола.

Взрослые остались допивать чай и вести занудные разговоры о политике и погоде, а детям, чтобы не скучали, сэр Дулиттл предложил сходить куда-нибудь поиграть.

Конечно же, я тоже был вовсе не прочь размяться. Мы вышли в коридор — трое мальчиков, девочка и собака.

— Во что будем играть? — спросила Ирэн.

— Отгадайте загадку, — предложил Шерлок и наизусть прочитал стишок про выстроившихся в ряд зверей. Ту самою загадку, над которой с утра ломал голову.

— Какая простая шарада, — улыбнулась Ирэн, едва дослушав стишок. — Мышь плюс як, получается — мышьяк!

— Да ну! Загадки — это неинтересно! — загалдели хором Уильям и Гарри. — Давайте лучше сыграем в прятки!

Шерлок не стал спорить, Ирэн — тоже: в прятки, так в прятки.

Посчитались, водить выпало Шерлоку. Он отвернулся лицом к стене, закрыл глаза и начал считать до ста. Ирэн и близнецы убежали прятаться. Наивные дети, они забыли, что у Шерлока есть я, а у меня есть нос! По следам мы их быстро разыщем, где б кто ни спрятался!

Досчитав до ста, Шерлок открыл глаза. Я тявкнул и уткнулся в пол носом.

— Нет, Джон, — Шерлок покачал головой. — Будем играть честно, без твоих собачьих подсказок.

И мой друг зашагал совсем не в ту сторону, куда уводили следы. Расстроенный и понурый, я поплёлся за ним. Я обижался на Шерлока и думал о том, как глупо быть честным, когда имеется возможность схитрить.

Не знаю, чем бы завершились наши поиски наобум, если бы игра продолжилась. Но дети не доиграли — прятки закончились раньше времени грандиозным скандалом.

Столовая, где остались взрослые, располагалась вблизи комнаты для подарков. Оттого все леди и джентльмены отлично слышали, как грохнулось на пол драгоценное хрустальное сердце. Его осколки разлетелись по комнате, точно шрапнель.

Дивной красоты вещь за один миг превратилась в блестящий и колкий мусор. От хрустального сердца осталось лишь множество рассыпанных по полу мелких осколков, похожих на кристаллики льда.

Не обязательно быть сыщиком, чтобы догадаться — сама по себе такая тяжёлая вещь упасть не могла. И даже собаке ясно, что виноват в этом кто-то из детей. Малышка Ирэн или близнецы Уильям и Гарри — кто-то из них спрятался под столом, неловко пошевелился, стол покачнулся, и хрупкое сердце грохнулось на паркет. А ребёнок, испугавшись, сбежал из комнаты очертя голову.

В доме началась кутерьма. Не прошло и трёх минут с момента падения сердца, как на месте «преступления» собрались все взрослые и трое подозреваемых, не считая

Шерлока и меня.

— Признавайтесь, негодники, кто из вас разбил мой подарок?! — заорал на детей разгневанный сэр Моран.

Братья-близнецы наперебой стали оправдываться.

— Это не мы! — затараторил Уильям.

— Мы прятались в кухне! — уверял Гарри.

Сэр Моран повернулся к Ирэн.

— Говори правду! — зашипел на девочку опекун. — Твоих рук дело?!

Девочка побледнела и в страхе попятилась.

— Это я! — шагнул вперёд Шерлок. — Я разбил сердце!

Шерлок умел удивлять, однако на сей раз он меня прямо-таки ошарашил.

— Мы играли, — продолжал говорить мальчик. — Я нечаянно задел ножку стола, сердце упало, я перепугался и убежал. Извините меня за трусость…

Сэр Моран рассвирепел.

— Ах ты, дрянной мальчишка! Отхлестать бы тебя розгами так, чтоб неделю сидеть не смог!

Мистер Холмс вступился за Шерлока.

— Сэр, держите себя в руках, — потребовал мистер Холмс. — Будьте любезны, прекратите повышать голос на моего сына.

Вмешался и доктор Дулиттл.

— Джентльмены, прошу вас, не ссорьтесь! — взмолился он. — Давайте позабудем об этом злосчастном сердце! Господа, вернёмся за стол! Пусть продолжится праздник!

Тем временем сэр Моран, мрачный, как туча, подошёл к девочке.

— Ирэн, дай руку, мы уезжаем, — опекун потянул воспитанницу к дверям.

Гости расступились, пропуская скандального сэра. Он ушёл по-английски, ни с кем не простившись.

Окончание вечера вышло скомканным. Воспитание не позволяло взрослым обсуждать при детях поведение сэра Морана, а обо всём прочем они уже успели наговориться. Проведя за столом не более часа, гости начали разъезжаться.

По пути домой, без посторонних ушей, миссис Холмс попросила сына ещё раз, поподробнее, рассказать, как он умудрился смахнуть со стола такое массивное сердце.

— Я его не ронял, — сознался мой друг. — Сердце разбила девочка. Мы с Джоном в это время находились в другом крыле дома. Я солгал, чтобы спасти Ирэн от гнева

опекуна.

Лицо миссис Холмс вытянулось от изумления. Брови мистера Холмса подпрыгнули вверх.

— Ты видел, как девочка уронила сердце? — спросила мама у притихшего сына.

Шерлок замотал головой.

— Нет, мама, я догадался. Кроме неё, больше некому. Близнецы действительно прятались в кухне, как и сказал Гарри. Доказательства — лук и мука. К ботинку Уильяма пристала луковая кожура, а Гарри испачкал рукав мукой.

Я восхищённо тявкнул. Надо же, какой зоркий глаз! Всё замечает, каждую мелочь!

Брови мистера Холмса поползли вниз. Сурово насупившись, он произнёс нравоучительным тоном:

— Джентльмен всегда обязан говорить правду. Твои благородные намерения, Шерлок, ни в коем случае тебя не оправдывают… Сын мой, ты поставил меня в сложное положение — я должен похвалить тебя за очевидное благородство и в то же время наказать за откровенную ложь. Право слово, я не знаю, что делать.

Подумав секунду, мальчик задал вопрос:

— Папа, а если один джентльмен схитрил, может ли

схитрить в ответ другой джентльмен?

— О чём это ты? — не понял вопроса Холмс-старший.

Шерлок попытался объяснить на примере:

— Папа, ты помнишь нашу хрустальную вазочку для конфет? Помнишь, когда я нечаянно её уронил, она раскололась на три куска?

— При чём здесь вазочка для конфет? — поморщился мистер Холмс.

Мой друг поспешил закончить:

— Настоящий хрусталь разбивается на большие куски, в то время как сердце разлетелось на маленькие кусочки. Сердце было стеклянным, потому и разбилось вдребезги. Сэр Моран схитрил, выдавая стекло за хрусталь.

Брови мистера Холмса снова поползли вверх.

Вот, оказывается, в чём дело! Как говорится: вот где собака зарыта! Желая прослыть богачом, сэр Моран выдавал дешёвый подарок за дорогой. Останься сердце целёхоньким, и вся округа ещё бы год судачила о невероятной

щедрости богача Морана. Разбившись, сердце разоблачило пройдоху. Хитрость не удалась, хитрец разозлился, и мне просто-таки страшно себе представить, какое наказание ожидало Ирэн, если бы не вмешался мой друг...

С тех пор я много размышлял о хитрости и честности. И пришёл к выводу, что всё-таки гораздо выгоднее быть честным. Хотя, конечно, иногда не грех и схитрить.

А когда и как поступать — это уже не моё собачье дело. Выбор за вами.