Текст и фото: Лев Данилкин
Индийская пресса описывает Калькуттскую книжную ярмарку как «самую крупную в мире», и хотя кому-то может показаться, что это всего лишь поле для парковки на окраине 16-миллионного мегаполиса,
которое наскоро оснастили шатрами-времянками, - первое впечатление обманчиво. Среди шести сотен лавок, ларьков, палаток, киосков и павильонов обнаруживается огромный карминовый палаццо - один в один Розовый Дворец Ахсан Манзил в Дакке: территория бангладешских издателей; площадь с гигантскими комиксными скульптурами; высокотехнологичный павильон Франции (среди приглашенных авторов — Антуан Володин, лауреат премии Медичи и премии Андрея Белого); впечатляющий стенд Британского Совета и, наконец, российский, укомплектованный драгоценными томами Прилепина, Басинского и Юзефовича терем. Визит на ярмарку — одно из главных событий года; неудивительно, что трехмиллионная отметка была преолена посетителями уже за первые четыре дня; и пусть небольшая, но лестная порция внимания достойнейших из калькуттцев досталась делегации российских писателей.
Разумеется, нынешние российские писатели — экзотика для индийцев, однако идея отправиться на разговор с ними явно имела под собой некую давнюю подоплеку:
в русской-советской классике XIX—XX веков многие бенгальцы разбираются не хуже россиян.
И каким бы смехотворно малочисленным и маломощным ни казался «десант российских писателей» в Калькутту,
важность жеста очевидна: Россия дает понять, что ей известно о существовании давно сложившегося и чудом сохранившегося пласта готовых коммуникаций — и человеческих, и государственных, и культурных, — и она готова реанимировать возможности, связанные с этим «блаженным наследством».
«Калькуттский контакт» подтверждает острую необходимость в воскрешении и перезапуске тех институций, какими были издательства «Прогресс» и «Радуга» - сами переводившие советских авторов на 47 языков мира и экспортировавшие их книги. Рассчитывать на то, что невидимая рука рынка в один прекрасный день сама развезет русские книги по индийским книжным магазинам, не приходится: опыт работающих в Калькутте «Британского Совета» и «Гете-института» свидетельствует, что для участия в глобальной конкуренции за души аборигенов опираться следует не только на благие намерения, но и на государственные инвестиции. Нам нужны, в один голос гудят бенгальцы, не только «диалог с издателями», не только каталоги с проспектами и возможность купить авторские права — а живые, готовые, уже переведенные книги, - «как это было раньше». Сейчас за эту миссию распространения отечественной словесности отвечает «Институт Перевода», помогающий издателям русских авторов грантами, — однако этого явно недостаточно, чтобы вывести современную русскую литературу на сколько-нибудь высокую орбиту. Это именно тот случай, когда «позарез надо прямо сейчас»: просто потому, что иначе будет утрачена связь с тем поколением, для которого эталон вечнозеленой литературной классики — именно русская, а не британская или американская словесность.
Калькутту называют городом Рабиндраната Тагора и Сатьяджита Рая; но еще и — без преувеличения - Ленина, Гагарина и Горького. К бюсту Гагарина (первый космонавт приезжал сюда во время своего азиатского турне, и встречали его, по выражению Н. Каманина, будто Иисуса Христа) у планетария несут цветы; на улице Кумартули, где ремесленники создают из глины статуи разного рода существ, обладающих паранормальными способностями - Шивы, Вишну, Кали, перед годовщиной столетия Великой русской революции скульпторы в массовом порядке копировали установленный в центре Калькутты большой памятник Ленину. «Горки Садан» - Дом Горького, Российский центр науки и культуры, несмотря на злосчастия 90-х, не превратился в «мертвую станцию». Это живая институция, посылающая месседж не только своей непосредственной аудитории, но и нам с вами; текст его, ироническим образом, совпадает с содержанием телеграмм, которые отбивал персонаж булгаковского «Театрального романа» Аристарх Платонович: «Телом в Калькутте, душой с вами».
Субодх Саркар, поэт, лауреат ежегодно вручаемой Индийской Национальной Академией Словесности премии «Сахитья Академи»
В молодости, когда я был студентом, после литературы на бенгальском по значимости для нас была не английская литература, а русская! Мы выросли на ней. Я читал Пушкина, Ленина, Толстого, Достоевского и многих других. Все они были переведены на бенгали. Сейчас ситуация изменилась: мой сын, студент университета, тоже интересуется русской литературой — но читает он уже по-английски, ему сложно найти книги с бенгальскими переводами русской литературы. Но раньше у нас был целый океан русской литературы на бенгальском - а бенгали шестой по величине язык в мире, он очень важный. И еще одна интересная вещь: мы не просто читали русских авторов на бенгали, это было знакомство с культурой, этнографией, историей войн, миграций. Многие из нас узнавали о России только через литературу, и русские были героями бенгальцев. Прочитав книги, мы искали живописные и фотографические изображения русских героев войны — настолько велико было наше искреннее поклонение русской литературе. Сейчас все это в прошлом, все ушло — но мы очень надеемся на то, что русская литература вернется в Бенгалию.
Беллетристика всегда была важным источником для формирования представлений россиян об Индии. И если контуры «индийской вселенной» в сегодняшнем массовом сознании подозрительно совпадают с теми, что очерчены в романе австралийца Грегори Робертса «Шантарам», то собственно современная индийская литература в сознании массового читателя ассоциируется прежде всего с именем Салмана Рушди — индийца по происхождению и британца по паспорту; несколько меньше известны Арундати Рой («Бог мелочей»), Киран Десаи («Наследство разоренных»), Амитав Гош («Маковое море»). Тем, кто хотел бы составить представление о том, что такое Индия последнего десятилетия «на самом деле», есть смысл ознакомиться в первую очередь с двумя переведенными на русский романами Викаса Сварупа («Вопрос-ответ» и «Шесть подозреваемых») и «Белым тигром» Аравинда Адиги. Все три текста оснащены выдающимися сюжетными двигателями, насыщены экзотикой и складываются в энциклопедию индийской жизни начала XXI века; неудивительно, что именно они и стали интернациональными бестселлерами.