Текст: Наталья Соколова/РГ
Обложка предоставлена издательством
В ИМЛИ вышел семисотстраничный том, в котором впервые опубликована переписка Александра Блока с женой Любовью Менделеевой*. Полнее сборника еще не было. Этот огромный труд, безупречно откомментированный, изданный на высочайшем уровне, — по-другому в ИМЛИ просто не умеют — появился совместно с РГАЛИ, в котором хранится основной корпус писем знаменитого поэта (а это почти 2500 единиц документов).
В 1978 году увидел свет том «Письма к жене» Блока в составе «Литературного наследства». Это 317 писем поэта сначала к невесте, а потом к жене — с 1901 по 1917 гг. Подготовкой издания занимался литературовед, искусствовед и коллекционер Илья Зильберштейн. Роль Ильи Самойловича в сохранении эпистолярного архива Блока огромна. Весной 1939 года он приобрел его у Любови Дмитриевны Блок для Государственного литературного музея. А в 1941-м рукописные фонды Литературного музея перешли в ЦГАЛИ, ставший в 1992 году РГАЛИ.
Издать полную переписку четы Блок было давней мечтой литературоведов. Но в 1978 году вышла не переписка, а только письма поэта, без ответов его Прекрасной Дамы, с большими изъятиями. Свод писем Любови Дмитриевны был готов к публикации, но по цензурным соображениям они отправились в комментарии. Цензоры руководствовались соображением: не мог Блок изменять жене, заводить интриги и романы на стороне, он — монументальная фигура. Тем не менее авторы в сносках, в комментариях пытались добавлять фрагменты писем Любови Дмитриевны, отрывки из ее автобиографии "И быль, и небылицы о Блоке и о себе".
Идея нынешнего тома родилась еще в 2005 году, но из-за сложностей с подачей заявки на грант и просто кропотливой работы над научным комментированием писем книга была готова только в конце 2017 года. Кстати, вступительную статью к тому, «Роман в письмах», подготовила один из самых известных и авторитетных сегодня блоковедов Дина Магомедова.
Будущие поэт и актриса познакомились в детстве. Их отцы знали друг друга. А их первое, совсем неосознанное знакомство произошло, когда няни Саши и Любы выгуливали их в колясках на набережной Невы.
А осознанное знакомство произошло в подмосковной усадьбе Менделеева Боблово, где в домашнем театре ставили «Гамлета». Блоку — 17, он уже пережил бурную страсть к 37-летней Ксении Садовской, Любе всего 16. Любовь Дмитриевна вспоминала, что в их первую осознанную встречу Блок ей совсем не понравился. Он же увидел в ней ту самую Офелию, идеал, достойный поклонения поэта.
Во всем, что опубликовано об отношениях Блока и Менделеевой, и филологи, и простые читатели всегда ищут истоки и причины их любовной драмы. Почему в их отношения постоянно вмешивался символистский миф о Прекрасной Даме, сделавший обоих, но в большей степени Любовь Менделееву, несчастной?
Идеальная Любовь Дмитриевна — плод воображения поэта или правда, сон или все-таки явь?
В стихах адресат поэзии Блока — живая, цветущая, розовощекая Офелия, Прекрасная Дама, Владычица Вселенной, «Дева, Заря, Купина». Такая же она и в письмах: «Ты — мое солнце, мое небо, мое Блаженство. Я не могу без Тебя жить ни здесь, ни там. Ты Первая моя Тайна и Последняя Моя Надежда. Моя жизнь вся без изъятий принадлежит Тебе с начала и до конца. Играй ей, если это может быть Тебе забавой…»
Но из них двоих играл как раз Блок, он превратил отношения с Любовью Дмитриевной в игру, как будто от начала и до конца написал за нее сценарий их отношений и их жизни. Постоянное расхождение с придуманным Идеалом, поэтическим образом и реальным человеком с живым сердцем, эмоциями, печалями — корень драмы отношений Блока и Менделеевой. Оба страдали от того, что Блок воспринимал Любовь Дмитриевну как божество. «Я была во всем покорной ученицей Саши; если я думала и чувствовала не так, как он - я была не права», - напишет потом Любовь Дмитриевна в своей нашумевшей автобиографии «И быль, и небылицы о Блоке и о себе». И как крик души:
«Я живой человек и хочу им быть, хотя бы со всеми недостатками; когда же на меня смотрят как на какую-то отвлеченность, хотя бы и идеальнейшую, мне это невыносимо, оскорбительно, чуждо…»
Во многом это особое отношение связано с тем, что Любовь Дмитриевна была дочерью исключительного человека, великого ученого, посвященного если не во все, то почти во все тайны Вселенной. Андрей Белый называл Менделеева «Темным хаосом», подслушавшим ритмы материи и начертавшим пред миром симфонию из атомных весов». С таким же пиететом к Менделееву относился весь Серебряный век.
Но важнее всего было то, как по-особому Блок истолковал брак с Любовью Дмитриевной: под влиянием исканий Владимира Соловьева (не совсем верно восприняв его учение) он решил, что в таком браке-служении не может быть плотских отношений. Но с другими они были. И это не могло не оскорблять Любовь Дмитриевну…
Любовь Дмитриевна постоянно искала себя, ей не хотелось быть просто женой известного поэта. Она играла в театре, снималась в кино, изучала историю балета, психологию, занималась переводами и редактурой, пыталась писать стихи. Блока это в некоторой степени раздражало. И, конечно, она хотела полноценных отношений. Отсюда бесконечные романы, взаимные измены. Несмотря на это, брак Любови Дмитриевны и Блока прервался только со смертью поэта. Запутанные, истязающие отношения. В опубликованной переписке — ключ к их разгадке. А в комментариях — подробности быта и бытия супругов: что читали, какой философией увлекались, что происходило в Петербурге и Москве — подробный контекст эпохи.
Кстати, том украшают редкие фотографии, открытки, автографы и рисунки Блока — шаржи на жену и самого себя.
*А. А. Блок – Л. Д. Менделеева-Блок. Переписка 1901—1917 гг. Редкол. А. В. Лавров (научн.ред.), Е. В. Глухова, Е. В. Бронникова, В. А. Резвый; предисл. Д. М. Магомедова; послесл. Ю. Е. Галаниной; коммент. Ю. Е. Галаниной, Е. В. Глуховой, Е. Е. Чугуновой-Полсон; указат. сост. Е. Е. Чугуновой-Полсон.
НАГЛЯДНО
Л. Д. Менделеева А. А. Блоку
<25 декабря 1902. Петербург>
«…я могу, я должна и хочу жить только для тебя, что вне моей любви к тебе — нет ничего, что в ней мое единственное, возможное счастье и цель моего существования. Я повторяю, кажется, что писала прежде, но мне хочется говорить об этом, я так ясно сознаю, ощущаю это сегодня».
КСТАТИ
В течение этого года ожидается допечатка к тиражу издания, так как том стал почти библиографической редкостью.