«Уровень игры Яшина и всей команды СССР был настолько высок, что казалось, будто они играют на какой-то другой планете…»
«Советские спортсмены проявили невероятный дух коллективизма, их индивидуальные качества так же хороши, как и командная игра...»
«11 атлетов с бездонными легкими и стальными нитями вместо мышц…»
Все это цитаты из мировых футбольных изданий 50—60-х, касающиеся советской сборной, и по ходу развития сюжета ты невольно сравниваешь прочитанное с наблюдаемым у нынешней команды — хозяйки чемпионата мира. Западные журналисты в те же годы и с теми же эпитетами писали и об игре героя книги - и тут читатель уже может гордиться тем, что и на этой земле вырастали не просто выдающиеся - но лучшие футболисты планеты.
С самого начала книги создается впечатление, что «Лев Яшин. Я - легенда» написана с целью убедить в этом читателя. Яшин — кумир немецкого журналиста Дитриха Шульце-Мармелинга с юных лет, с тех пор, как тот увидел полуфинальную игру Германия — СССР в Ливерпуле в 1966-м, в которой его поразил русский вратарь, у которого, как показалось юноше, «было очень много рук».
Образ начинает рисоваться с первых страниц книги, где автор собрал восхищенные эпитеты в адрес своего героя от Франца Беккенбауэра, Гордона Бэнкса, Уве Зеелера и других суперзвезд. В предисловии журналист встречается с вдовой Яшина (от которой узнает о том, что вратарь выкуривал по 80 папирос в день и как ему доставалось на тренировках), по ходу книги движется по истории нашего футбола, начиная с его зарождения в орехово-зуевской мануфактуре в позапрошлом веке, цитируя Приказ Всесоюзного комитета по делам физической культуры по результатам проигрыша сборной югославам на Олимпиаде в 1952-м и заканчивая Гусом Хиддинком. Основательно поработавший с источниками Шульце-Мармелинг в подробностях знает,
как ковались «стальные нити» мышц и разрабатывались «бездонные легкие» советских спортсменов, зачем тренер Чернышев требовал от футболистов умения играть в хоккей
и что Эдуард Стрельцов забивал за сборную и после отсидки.
О некоторых вещах автор знает даже больше нашего - в подробностях разбирая игры советской сборной на всех турнирах, где за нее выступал Яшин, и на всех континентах, он тут и там щедро цитирует недоступную нам западную спортивную прессу тех лет, повествующую об играх нашей сборной. По большей части комплиментарную — но сам автор иной раз сбивается, на, мягко говоря, непроверенные источники. Объясняя, например, поражение советской сборной от шведов на чемпионате мира 58-го года в том числе и отсутствием в составе плеймейкера Сальникова, якобы наказанного за уход без разрешения к женщине (на самом деле тренер Качалин просто пытался «освежить» состав команды).
Яшин - центральная фигура каждого матча, автор не устает подчеркивать, что и в той, и в этой игре без того все бы пропало,
в перерывах между играми описывая, как украсил и развил герой книги вратарское мастерство. Как еще до появления в команде амплуа либеро или «чистильщика» (защитник, страхующий партнеров. - Ред.) он уже выполнял на поле эти роли, молниеносно выходя на перехват и начиная контратаки длинными передачами, что реакция и выбор позиции помогали Яшину не летать по углам, а встречать мяч в точке, куда тот летел, как из десяти пенальти вратарь «брал» девять…
Но главное, что удалось Шульце-Мармелингу в «самой полной биографии великого футболиста», - это лишний раз показать, что талант делает человека свободным.
Яшин, получается по книге, был не просто «Черным пауком» (на матчи вратарь всегда выходил в черном свитере) с «руками-граблями», мимо которых не пролетал ни один мяч, но и улыбчивым высоченным парнем, свободным в общении с Беккенбауэром и всем остальным миром, обезоруживающе обаятельным с женщинами, без церемоний дающим интервью, любящим легкий вермут и «Битлз».
В него были влюблены все вплоть до немецкого пацана Дитриха. Яшин был равным среди великих - и других таких в нашем футболе с тех пор не появилось.
х х х х х
РЫБАЛКА С ЯШИНЫМ
На чемпионате мира в сборной Советского Союза было семь московских динамовцев. Это был третий после парагвайской «Олимпии» и мексиканского «Атласа» размер представительства одного клуба на ЧМ-1958. Девятнадцать из двадцати двух игроков приехали из московских клубов (пятеро — из «Спартака», среди них — Игорь Нетто, Сергей Сальников и Анатолий Ильин, четверо — из «Торпедо»: Леонид Островский и Валентин Иванов, двое — из «Локомотива» и один — из ЦСК МО). Остальные игроки приехали из «Динамо» (Киев) (двое, в том числе Юрий Войнов) и из «Зенита» (Ленинград) (Александр Иванов). Незадолго до чемпионата травму получил Игорь Нетто, который смог выйти на поле лишь в матче группового турнира против Бразилии.
В Швецию также отправился немецкий журналист Ханс Бликенсдорфер, который вел репортажи о советской сборной, и в первую очередь о Яшине. Советские спортсмены остановились в известном местечке для зимнего спорта Хиндос, в 30 км от Гётеборга. Курт Тухольский снимал там виллу «Недсолюнд» в 1929 году, где он жил после эмиграции и вплоть до своей смерти.
Бликенсдорфер: «Советские спортсмены разместились в Хиндос. (...) У каждого, кто хотел их навестить, создавалось ощущение, что Берлинской стены еще нет.
Позади каждого дерева в парке отеля стоял агент КГБ, а еженедельная пресс-конференция тренера Гавриила Качалина была похожа на «московский магазин с пустыми полками».
Качалин никого не выдавал и ничего не говорил. На его фоне Гербергер (тренер сборной Германии. - Ред.) выглядел щедрым кондитером».
Бликенсдорфер подружился с радиокорреспондентом ГДР Вольфганом Хемпелем. Тот рассказал ему, что Яшин являлся единственным игроком, у которого были привилегии.
«Качалин просто признал, что в мире нет лучшего игрока. Он должен был выставить его на игру, потому что тренер фактически находился в руках Яшина». Но как подойти к Яшину, если Качалин, как утверждает Хемпель, ненавидел не только женщин, но и журналистов? Хемпель посоветовал своему западногерманскому коллеге отправиться с Яшиным на рыбалку.
В 500 метрах от советского отеля располагалось озеро, где Яшин обычно ловил рыбу. Бликенсдорфер вскоре направился туда и, выдав себя за скромного, неприметного рыбака, действительно встретил Яшина: «В пяти метрах от озера я поставил свой раскладной стул и закурил сигарету, как обычный рыбак. Рыбаки не любят шумного общества, однако всегда восхищаются, когда люди просто наблюдают за их «искусством ловли». Мне показалось, что Яшин был ко мне расположен. Когда он ловко вытащил пойманную рыбу, по-дружески подмигнул мне перед тем, как бросить ее в ведро. А затем он вытащил из кармана штанов инструменты, которые чаще всего носят скорее монтажники, а не футболисты. Снова кивнул мне и закурил свою русскую папиросу, скрученную из двух листов бумаги. Такой, как Яшин, не будет заворачивать крошки махорки в газету «Правда».
Спустя некоторое время разговор все-таки состоялся, и немецкому журналисту в этом помог его «обиходный» русский язык, которого он наслушался во время Второй мировой войны в боях под Москвой и Сталинградом. Как он говорил: «Каждый немец немного знает русский язык, иначе не было бы больше ничего смешного». К его словарному запасу относился в основном русский мат и просторечные выражения, которые соответствуют, например, английскому mother fucking или русскому «твою мать».
Немецкий журналист показал на ведро, в котором бултыхались три рыбешки, и сказал это крепкое русское словцо. У Яшина было ошарашенное лицо, и он разразился смехом.
Футболист рассказал, что они немного поездили по Гётеборгу, и с усмешкой добавил, что их команда не настолько притязательна, как, например, команда Бразилии, которая в отеле напротив принимала у себя целый автобус шведских блондинок. Говорили также о том, что Яшин начал курить уже в девять лет. Потом наконец-то псевдорыбак Бликенсдорфер осмелился спросить: «Вы хотите выиграть чемпионат мира?» Яшин закинул удочку в воду и
сказал: «Стать чемпионом мира? Я им уже стал. Дома, в Москве, люди уже и так это знают. Но к этому нужно добавить удачу, которая рождается не в Кремле, а в игре».
Бликенсдорфер: «Яшин знает это лучше всех. Красная площадь — это не футбольное поле», — добавил он.
Бликенсдорфер превратил этот диалог в интервью, которое вызвало большой интерес и неоднократно было перепечатано. Как вспоминал журналист, это было честно и подло одновременно, потому что собеседник не знал, с кем он имеет дело. Впоследствии он уже не мог рыбачить на озере Хиндос, поскольку о его разговоре узнал Гавриил Качалин. Но тренер не мог заменить Яшина, потому что тот был лучшим. Поэтому Яшин остался в воротах, а дружба, которая зародилась на озере Хиндос, продолжилась. Каждый раз, когда они встречались на каком-нибудь мероприятии или соревновании, Яшин всегда спрашивал: «Ну что, будем говорить открыто или сначала пойдем рыбачить?»
«РЫБАК В ВОРОТАХ»
Когда репортер Freie Welt Дитер Клаус навестил Яшина поздним летом 1969 года в Москве, они вместе поехали на тренировочную базу «Динамо», которая находилась в подмосковном Новогорске. Недалеко от места проживания располагалось небольшое лесное озеро, где Клаус общался с Яшиным во время рыбалки. Тот объяснил репортеру,чему может научиться вратарь на рыбалке: «Для меня важно не поймать рыбу, а получить удовольствие от процесса. Мне важно засечь момент, когда рыба приближается к наживке, когда она клюет, чтобы подсечь ее вовремя. Если потянешь раньше — безрезультатно, если поздно — упустишь ее.
В футболе то же самое: покинул ворота слишком рано или поздно — остался с носом, мяч уже в воротах. Очень важна своевременность».
Клаус: «Яшин точно знал, насколько это непросто - в водовороте игры поймать правильный и единственно возможный момент, который превратит вратаря в победителя или побежденного. Что касается его чутья в решающих эпизодах, то в этом Яшин был непревзойденным стратегом. Говорят, что у него было шестое чувство на такие моменты».
На вопрос, как можно развить такое умение, Яшин отвечал: «Прежде всего это талант, далее - опыт и, конечно, тренировки и еще раз тренировки. А также железная воля преодолевать свои слабости. Ты сам вскрываешь свои ошибки и признаешь их в мгновение ока».
Уже сорокалетним, Яшин все так же волновался перед каждой игрой, как в первый раз: «Это был не тот страх, который я испытал двадцать лет назад, когда впервые вышел на поле. Скорее внутреннее напряжение. Публика, команда ожидали многого от Яшина. Оправдаю ли я на этот раз их ожидания? Этот вопрос терзал меня снова и снова, добавляя волнения. Впрочем, это было естественно, тот спортсмен, который любит свое дело, всегда испытывает предстартовую лихорадку».
Яшин знал, что голкипер был последним, кто вправе проявлять признаки нервозности перед командой и фанатами. Поэтому дебютанту в воротах предоставляли большую опеку, чем полевому игроку. С ним проводили подготовку, подбадривали, старались максимально придать уверенности в себе.
Яшин: «Я научился скрывать чувство беспокойства. Товарищи по команде всегда смотрят на меня, и им необходима моя уверенность и поддержка. Поэтому уже после стартового свистка мой пульс приходит в норму. Это очень важно, ведь пульс голкипера — это пульс всей команды».
Французский журналист Ж.Ф. Ретакер был впечатлен спокойствием Яшина и его энергетикой: «Он излучал такую уверенность в своих действиях, что она мгновенно передавалась игрокам. Яшин стоял в воротах всегда спокойно и
уверенно». Не обходилось и без всем известного «допинга». Когда Яшина спросили, как он готовится к игре за несколько минут до свистка, он ответил: «Выкуриваю сигарету, чтобы успокоить нервы, и выпиваю что-нибудь покрепче, чтобы расслабить мышцы».