Текст: Михаил Визель
Иллюстрации предоставлены издательством «Эксмо»
Полезная познавательная серия наглядных книжек издательства «Эксмо» «Великие ученые в комиксах» вызвала скандал. В одной из них, посвященной Марии Склодовской-Кюри, при переводе обнаружились резкие антироссийские выпады, странно выглядящие в классической «мультяшной» стилистике, какой-либо неоднозначности не предполагающей. Шеф-редактор портала ГодЛитерауры.РФ, переведший с английского и итальянского языков немало детских книг и графических романов, объясняет, как так могло выйти.
Как у переводчика, довольно много занимающегося детскими книжками с картинками, у меня есть для читателей две новости, плохая и хорошая.
Хорошая заключается в том, что никакого злого умысла, идеологической диверсии и т. д. в действиях российского издательства «Эксмо» и испанского художника Хорди Баярри нет. Но — как говорил Талейран, «это хуже, чем преступление, это ошибка». Переводчик, спеша сдать текст к сроку, не задумался о том, что испанское ocupar не равно русскому «оккупировать». Это в русском языке со времен Великой Отечественной войны за словами «оккупант», «оккупация» тянется крайне негативный шлейф, а в Испании, не подвергавшейся оккупации со времен арабского завоевания VIII века и никого не оккупировавшей со времен Кортеса, слово ocupar значит просто «занять». Например, «занять стул» — ocupar la silla. Словом, типичный «ложный друг переводчика». Увы — вызванный, возможно, его недостаточной квалификацией и уж точно — спешкой, желанием хоть немного сместить в сторону приемлемости соотношение «время — деньги». Так что когда заведующий редакцией Владимир Обручев обещает, что «этот вопрос будет внимательно рассматриваться нашей редакцией с привлечением экспертов: лингвистов и историков», мне хочется шепнуть ему на ухо: «А вы не пробовали просто привлекать нормальных переводчиков за нормальные деньги?»
Менее понятно, почему на спорные пассажи не обратил внимание ответственный редактор книги. И не «смикшировал» их. Например, вместо «Русские запретили нам, полякам, изучать нашу собственную культуру» можно же написать «Царское правительство запретило…» — что соответствует исторической правде больше, чем «русские».
Хочется надеяться — редактор не обратил внимания на спорный пассаж из филологической добросовестности. Перевод соответствует оригиналу? Соответствует. А вмешиваться в содержание — не дело редактора. Во всяком случае, так учат на филфаках. Но реальное книгоиздание — не филфак. Перевод детской книги всегда есть адаптация, потому что в разных культурах встречается разное отношение даже к таким базовым вещам, как смерть, секс и т. д. То, что для испанского ребенка в порядке вещей, для русского может оказаться неприятным и просто непонятным.
Приведу наглядный пример. Слово «олигарх» до 90-х годов XX века было в русском языке академическим, им пользовались только историки-античники. И, может, экономисты-марксисты. А в наши дни усилиями желтой прессы, взахлеб пишущей о суперъяхтах и футбольных клубах, оно стало расхожим, чуть ли не просторечным. Так что в русской детской книжке оно прекрасно может быть использовано, особенно иронически. Но, хотя это слово существует во всех европейских языках, при переводе на любой из них его необходимо заменить на «богатей», «магнат» и тому подобное — потому что иначе его просто ни один европейский ребенок не поймет.
Это крайний пример, но, уверяю, при переводе с европейских языков такие «олигархи» встречаются на разных уровнях постоянно.
Так что «микширование» некоторых пассажей в детских книгах, а то и прямое переписывание их — не цензура, а обычная практика. При этом, разумеется, об имперской политике России по отношению к соседям в XVIII и последующих веках говорить и писать необходимо; но не походя — и не так, чтобы для юных и взрослых читателей это оказывалось «пасхальным яйцом», неожиданной «нагрузкой» к книге про радиацию!
Недавно на круглом столе в МГУ представительница издательства «Пешком в историю» рассказывала, как им приходилось «бодаться» с французскими авторами книги про микроорганизмы, на полном серьезе уверявшими, что вакцинацию придумал Луи Пастер. Российским издателям пришлось переписать этот разворот и объяснить правообладателям, что мы, конечно, восхищаемся Пастером, но вакцинацию за сто лет до него предложил английский доктор Эдвард Дженнер…
Патриотические чувства французов немного комичны, но извинительны; но резкие политические пассажи в книге испанского художника никакого отношения к патриотизму или, скажем, приверженности демократии не имеют. А имеют отношение к ремеслу писателя. Автору надо было создать драматическое напряжение — и он создает его всеми доступными средствами. В том числе — сильно преувеличивая степень вовлеченности Склодовской в политику. Он профессиональный сочинитель визуальных историй, он понимает, что драматизм и наглядность важнее исторической правды и полутонов.
И в этом заключается плохая часть новости. Казус с книжкой про Кюри — это просто ошибка. Но эта ошибка — системная. Есть еще одна грубая фраза, известная с глубочайшей древности: «Тот, кто не желает содержать свою армию, будет содержать чужую». Обычно ее повторяют военные, требуя миллиарды долларов, рублей, рупий, юаней на свои громоздкие смертоносные железяки. В упор не замечая того, что мы и так давно уже содержим чужие армии: армию киношников, армию разработчиков компьютерных игр и программного обеспечения и т. д. Наши киношники могут сколько угодно вручать друг другу свои награды и рапортовать об успехах, но касса пока что неумолимо свидетельствует: когда в прокат выходит очередной «Форсаж» или какие-нибудь еще звездные мстители — все наши мэтры могут на пару недель удалиться на свою Николину Гору курить березовый веник. И это на самом деле огромная проблема. Потому что современные дети с малых лет усваивают: настоящий герой — американский герой. А все прочие лишь неубедительно пыжатся. Грубо, но куда ж деваться. Министерство культуры, надо отдать ему должное, осознает проблему и, сжав зубы, продолжает финансировать «российские блокбастеры».
Книгоиздание — единственная культурная (или, если угодно, развлекательная) область, где с трудом, но держится паритет. Во всяком случае, во «взрослой» литературе. Выход новой книги Дэна Брауна не способен произвести в магазине такого сокрушительного удара по русским авторам, как выход нового фильма по этой книге. В области иллюстрированных детских книг и комиксов все гораздо хуже. Этот важнейший рынок сильно глобализирован. Тот же Хорди Баярри, работающий на весь огромный испаноязычный мир, от Арагона до Аргентины, не говоря уж про переводы, может позволить себе рисовать долго и тщательно — и результат при этом действительно оказывается превосходным. А то, что на одном из второстепенных для него рынков одна из его книг может оказаться не совсем удобной — это не его проблема.
Между тем российские издатели доказали, что могут деликатно «отрабатывать» даже самые трудные темы. Так, в книге издательства «Самокат» «Скажи мне “Здравствуй!”» честно и при этом совершенно корректно объясняется, почему в Москве так много таджикских дворников и белорусских сантехников. Но маленький «Самокат» и подобные ему независимые издатели не могут самостоятельно заказывать художникам книги про Кюри и Ньютона. На них не будет такого спроса, как на книги про Человека-паука. Потому им очень нужна направленная государственная поддержка. Денег потребуется на порядок меньше, чем в кино. А отдача — гораздо более долгосрочная. И тогда российские дети не будут заставать родителей врасплох вопросом: «А кто такие оккупанты?»
Читать по теме на сайте «Российской газеты»