Текст: Наталья Лебедева
Фото предоставлены Ириной Мурзак
В том, что русская классическая литература — величайшая в мире, у нас в России не сомневается никто. Но считают ли так же, например, в Америке? Знают ли американцы, кто такие Пушкин, Бродский или Ахматова? Изучают ли они наших авторов в школе? О том, что американцы думают о нашей литературе, рассказала доцент кафедры русской литературы Института гуманитарных наук Московского городского университета (МГПУ), один из авторов серии учебников для школы «В мире литературы», член Американской ассоциации русского языка и культуры, кандидат филологических наук Ирина Мурзак.
Каких русских писателей с ходу сможет назвать среднестатистический американец? Толстой и Пушкин не в счет, все-таки есть англоязычные экранизации «Анны Карениной» и «Евгения Онегина».
Ирина Мурзак: И у нас, и в Америке авторов классической литературы сегодня чаще узнают по киноверсиям. Чего только стоят фильмы Вуди Аллена по текстам Толстого и Достоевского. Но если неподготовленный зритель посмотрит «Любовь и смерть» (снятый Вуди Алленом в 1975 году), то он может подумать, что великие русские классики были не мыслителями, а хулиганами.
Если серьезно, то русских авторов в Америке читают и в школе, и в университетах, но не в формате «модной» или «вечной» литературы, а как объект изучения.
А вот Пушкин для них, скорее, бренд и контент.
Его знают как персонификацию русской культуры, но не как автора поэм и романов. Например, на территории студенческого городка Университета Джорджа Вашингтона стоит памятник Пушкину, но на мой вопрос студентам, что написал Пушкин, никто не ответил.
И как американских школьников знакомят с русской литературой?
Ирина Мурзак: Литературу в разных учебных заведениях изучают по-разному, ведь в американской образовательной системе нет обязательной программы. В элитных школах русскую литературу изучают очень подробно, а в муниципальных - поверхностно. В Америке многое зависит от школы, там даже цена на аренду жилья напрямую зависит от того, какая школа (заметьте, не какая инфраструктура или престижность района) находится в этой эрии.
Легко ли в американских книжных магазинах найти произведения русских авторов?
Ирина Мурзак: Книжные магазины — отдельный и очень интересный разговор. Если возьмем художественную литературу, то русских авторов очень много. Классика ХIХ века представлена полно и с очень интересными иллюстрациями. Мы со студентами даже спецкурс проводим по иллюстрациям русской классики за рубежом. Можно и кейс-уроки проводить, например, почему на обложке «Анны Карениной» изображены бинокли? Много на полках и комиксов по мотивам известных романов, но это вовсе не адаптация текста или жалкое переложение знаменитого сюжета. Нет, это серьезное иллюстративное прочтение. К каждому комиксу написано методическое пособие, где есть и комментарии, и система вопросов, и отсылки к авторитетным исследованиям.
А кто готов изучать русскую литературу более глубоко: выходцы из бывшего Советского Союза и их дети, студенты славянских отделений…
Ирина Мурзак: Русскую литературу изучают не только студенты славянских отделений. В Америке вообще очень серьезная научная школа по изучению русской классики. Читают произведения наших писателей и те, кто ходит на тематические вечера в библиотеку. Интересно наблюдать за тем, как представители разных профессий увлеченно читают и изучают русскую классику. Но вот парадокс: герои наши, но читатель другой, не наш. И это приводит к неожиданным результатам.
Например, героев Достоевского американцы считают непредсказуемыми, нелогичными и импульсивными, в которых никто не видит основ «положительно прекрасного человека».
А доктора Живаго они воспринимают не отражением сложных исторический перипетий, а неуверенным поэтом и несостоявшимся любовником.
Но это легко объяснимо. В любой американской школе с младших классов учат воспринимать текст без оглядки на литературную традицию или авторитетное суждение критиков и учебников, они учатся интерпретации, пониманию и осмыслению прочитанного.
Расскажите подробнее об американских учебниках по русской литературе…
Ирина Мурзак: Повторюсь, учебников и учебной литературы много, но особой популярностью пользуется у педагогов продукция ScottForesman. Их учебник Literature and Integrated Studies мне тоже показался интересным. В нем представлен курс русской литературы вне исторического и культурологического контекста. Да и набор авторов, произведений кажется нам странным. В одном учебнике Анна Ахматова, Лев Толстой, Андрей Вознесенский. У Толстого, например, выбран текст «Много ли человеку земли нужно?» — один из назидательных народных рассказов писателя. Выбор для русского читателя совсем неочевидный.
Учебники в этой компании пишет не один автор и даже не коллектив, а серьезная команда, куда входят филологи, педагоги, психологи, культурологи, текстологи и даже студенты. Статья о произведении организована так: before reading (подготовка к чтению) - text (сам текст) - after reading (обсуждение после прочтения). Обязательно есть vocabulary study (изучение незнакомых слов) и задание: expressing your ideas (эссе о тех идеях, которые пришли в процессе чтения). Завершается изучение произведения сочинением на проблемную тему, которую формулирует педагог для каждого ученика отдельно.
Какие наши авторы, по мнению американских исследователей, как-то особо повлияли на мировую и в том числе американскую литературу?
Ирина Мурзак: Здесь, увы, сюрпризов нет. Американские писатели ХХ века, конечно, признавали некоторое влияние русских гениев. И Фицджеральд, и Стейнбек, и Хемингуэй не раз цитировали Достоевского и Толстого. А вот писатели XXI века уже используют только «готовую форму»: они тоже обращаются к прецедентным русским текстам, но не вступают в полемику, не наследуют традицию, не признают влияния. Неожиданность в другом.
Например, американцы плохо знают творчество Набокова или Бродского, но читают Улицкую и Шишкина.
Видимо, сказалось влияние СМИ и интернета.
Исследователи русской литературы готовы учить русский язык или большинство довольствуется переводами? И можно ли оценить качество этих переводов?
Ирина Мурзак: Говорить о качестве перевода с профессиональной точки зрения бесперспективно, потому что есть несколько традиций перевода художественной литературы. У американцев она изначально не была основана на художественном опыте. Переводами занимались лингвисты, а не писатели, как в России (где переводческая традиция начинала формироваться с Тредиаковского, Карамзина и Жуковского). Буквальный перевод не может стать живым текстом, отражающим мир переводимого произведения. Именно поэтому Владимир Набоков сам перевел «Лолиту» на русский язык. Не доверял он переводчикам. И поэтому же посвятил несколько лет переводу пушкинского «Евгения Онегина», но в итоге так и не счел его совершенным. И потребовался четырехтомный комментарий.
Но что американцы делают хорошо, так это перевод классики на язык кино.
И сколько бы ни ругали голливудские версии «Анны Карениной» или «Братьев Карамазовых», эти кинотексты культуры создавались не для нас, русских зрителей, а для зрителей всего мира. Режиссеры представляли свои интерпретации этих классических произведений и, естественно, выступали в роли читателя, а каждое прочтение — это уже другой текст.