Текст: Федор Косичкин
Про этот грустный юбилей хочется сказать «всего шестьдесят». В наши дни - время творческой зрелости, сулящей еще долгие годы продуктивной работы. Но Илья Кормильцев уже 12 лет по ту сторону жизни - он скончался 4 февраля 2007 года от неоперабельной опухоли позвоночника. Успев написать в самый день смерти в своем ЖЖ 
karmakom, долгие годы бывшем трибуной яростных инвектив и ожесточённой ответной ругани: «Был потрясен тем, что я вам так дорог, и что вы прониклись таким участием к моей судьбе. Огромное спасибо за поддержку. Постараюсь ответить всем лично».
Ответить не удалось. Но в этом уже не было необходимости. Потому что за него много лет отвечали его песни. Точнее, его стихи, ставшие песнями. И это была уникальная особенность самого Ильи (так не ставшего толком «Ильёй Валерьевичем») и группы «Наутилус Помпилиус», с которой он навсегда ассоциировался - хотя писал и для «Урфина Джюса», и для Насти Полевой, и для других птенцов гнезда уральского рока. В русском роке не было недостатка в ярких лидерах. Но чувствовалась острая нехватка творческих дуэтов, Инь-Ян, в которых лиризм уравновешивался бы гражданственностью, а мелодизм - смыслом. Леннон-Маккартни, короче говоря. Бутусов с Кормильцевым и были такими Ленноном с Маккартни à la russe. При этом, как ни странно, суровый, со словно вырезанным бритвой лицом Слава де-факто выполнял роль Пола - обаяшки (правда, в особом уральском стиле) и мелодиста божьей милостью, а смолоду полноватый, добродушный на вид очкарик Илья как раз и был настоящим Джоном - нон-конформистом и задирой, мастером кручения словес и чеканного афоризма.
Именно они, эти афоризмы Кормильцева, разлетелись по стране со сцены, на которой он даже не стоял. «Одни слова для кухонь, - другие для улиц, и я держу равнение даже целуясь!», «Ален Делон не пьет одеколон!». И совсем гениальное: «Правда всегда одна, это сказал фараон, он был очень умен, и потому называли его Тутанхамон».
Что, скажете вы, гениального в этих строках? А то, что умница и эрудит Кормильцев знал, разумеется, что Тутанхамон не отличался ни мудростью, ни славой - он был болезненным и умер молодым, ему просто повезло: его гробница дошла до нас неразграбленной - и поэтому ничтожный фараон стал символом древней мудрости таинственного Египта в народном сознании. С которым кормильцевская поэзия полностью слилась. В двухтысячные годы, когда Илья переехал в столицу и занялся совсем другими делами, посетителям книжных выставок и московских клубов было странно: вот стоит за стендом с книжками или сидит за столиком с пивом сам русский фольклор.
Но самому Илье было на это плевать. Резко размежевавшись с Бутусовым, начавшим петь на прокремлевских «молодёжных лагерях», Кормильцев в конце девяностых в неполные сорок ушел из громогласного рока в тихое книжное дело. В первую очередь - в художественный перевод. Казалось невероятным, что рок-поэт, способный высечь яркие искры смыслов из коротких песенных строк, окажется способен переводить толстые романы. Ведь ремесло переводчика требует «железной задницы» не в меньшей степени, чем вдохновения. Но он переводил. Причем с разных языков. Библиография переводов Кормильцева на его страничке в Википедии насчитывает сейчас 32 позиции - от Бегбедера до Берроуза, от Ника Кейва (как романиста) до битников Алена Гинсберга и Грегори Корсо, от Мишеля Уэльбека (как поэта) до Чака Паланика, от Клайва С. Льюиса и Мишеля Фейбера и даже до Алистера Кроули.
Этот последний показывает жгучий интерес Кормильцева ко всему непричёсанному, крайнему, радикальному. Чем и занималось созданное им вместе с молодыми леваками и альтерглобалистами издательство «Ультра.Культура», осененное слоганом, не уступающим выразительностью кормильцевским песням: «Всё, что ты знаешь - ложь!» Жизнь его оказалась недолгой, 2003—2007, но чрезвычайно яркой: настолько, что многие выпущенные им книги невозможно сейчас даже здесь упомянуть из-за безусловной пропаганды экстремизма и наркотиков, а благоприличное издательство «Иностранка», в то время еще не до конца оторвавшееся от одноименного журнала, поспешило объявить о разрыве сотрудничества с Кормильцевым - хотя до этого успешно использовало его имя в качестве бренда. И, в общем, их трудно за это упрекать.
На рубеже 2006—2007 годов Кормильцев уехал в Лондон. Отчасти по семейным причинам, отчасти - по политическим. Там могла начаться его четвертая жизнь. Но не началась. Три полноценные жизни - это и так невероятно много. Многим не удается прожить и одну.