Текст: Александр Соловьев
Фото: сайт премии
Второго декабря в рамках Биеннале поэтов состоялся вечер премии «Поэзия», совсем недавно объявившей победителей. Вечер прошел тихо — из поэтов и жюри почти никто не присутствовал, и большую часть времени Виталий Пуханов, организатор премии, рассказывал о своем детище, втором после безвременно почившего «Дебюта».
О премии «Поэзия» было написано и сказано очень много, часто елейного, еще чаще несправедливого. Как часто бывает в поэтическом сообществе, присутствие рядом имен, рядом, вообще говоря, слабопредставимых, вызвало бурю эмоций у самых разнообразных критиков (Константин Комаров, например, прошелся почти по всем стихотворениям списка, имеющим отношение к журналу «Воздух»).
Попробуем отстраниться от собственных пристрастий и лаконично подвести итог — чего смогла и чего не смогла добиться премия в течение своего первого сезона.
Сразу скажу, что ни критической, ни переводческой номинации я касаться не буду за своей некомпетентностью. Скажу лишь, что и Дмитрий Кузьмин кажется мне тонким и понимающим критиком, за много лет не потерявшим хватку, и Григорий Кружков является одним из лучших современных переводчиков поэзии в России.
Начать стоит с того, что выбор лауреатов является несомненным успехом премии. И Дмитрий Веденяпин, и Екатерина Симонова — прекрасные поэты, стихи, выбранные для премиального листа — вовсе не худшие их тексты. Кто-то может, правда, сказать, что выбор — ни нашим, ни вашим. Оба поэта находятся в рамках более-менее конвенциональных, но было бы, в общем, странно, если бы победителем стал радикальный текст, например, Ростислава Амелина — все же это не премия Аркадия Драгомощенко. Особенно очевиден прогресс по сравнению с премией «Поэт». Позволю себе процитировать Глеба Морева: «За все время существования премии жюри не смогло вырваться за пределы заранее известного узкого круга авторов, которых в большей или меньшей степени можно было счесть «консенсусными». Исчерпав этот короткий список и попутно предприняв жесты в сторону скандала (Олеся Николаева), «в никуда» (Геннадий Русаков) или просто «в сторону» (Юлий Ким), премия очутилась в цугцванге». Выбор «Поэзии» по сравнению с «Поэтом» - безусловный прогресс. Хочется, чтобы сказанное ниже воспринималось в свете этой победы.
Недостаток премии состоит, прежде всего, в расплывчатости формулировки. Что значит «Стихотворение года»? Лучшее стихотворение? Виталий Пуханов сам отмел такую версию. Стихотворение, вызвавшее наибольший резонанс (организатор сам часто повторял это слово в фейсбучных дебатах вокруг нашего предмета)? Тогда неясно, откуда в премиальном листе вполне камерные стихотворения, широкой читательской публикой незамеченные, — и, наоборот, где, к примеру, Оксана Васякина, ставшая самой громкой феминистской поэтессой этого года (притом в списке есть и Елена Костылева, и Галина Рымбу, и Ирина Котова — Васякина явно остается фигурой умолчания). Выходит, резонансность тоже не была единственным критерием. Кажется, что лист составлялся чуть ли не по квотам — какая-то часть громких стихотворений, стихи традиционные, стихи верлибром, стихи феминистские и т.д.
Никакого единого принципа отбора явно не было — и потому встает вопрос: а как вообще из этого списка можно аргументированно выбрать что-то одно?
Стихотворения Веры Полозковой, Сергея Завьялова и Светланы Кековой принадлежат к разным мирам, разным аудиториям, разным, если угодно, социальным кругам — никакого агона между ними состояться не может.
Продолжая говорить о премиальном списке — то тут, то там возникали пересказы разговоров, в которых некоторые члены жюри признавались, что читать стихотворения они не будут и выберут, как заведено, по критерию тусовки. Это стоит оставить на совести самих этих людей, однако одним из главных тезисов Пуханова является открытость и «антикоррупционность» премии. Выложенные в открытый доступ стихотворения, открытый список жюри — явное тому свидетельство. И все же один из самых важных этапов, а именно составление собственно премиального списка, непрозрачен совершенно. Почему одни стихотворения туда вошли, а другие нет, каким именно критерием руководствовались эксперты — неясно. В конце концов, можно задать вопрос, каким образом были выбраны стихотворения Вадима Банникова и Ильи Данишевского, существующие в рамках больших художественных проектов? В случае Банникова явно недолго думали, а взяли стихотворение из подборки в «Воздухе», хотя органичной средой существования его поэзии являются ленты соцсетей, и искать логичнее было бы там.
И наконец, последняя претензия, которая может быть выдвинута к премии, — это неоднозначная позиция организатора. Хочется вспомнить проект одного из поэтов-номинантов, Евгения Никитина, который каждый день выкладывал в фейсбуке краткую рецензию на одно из стихотворений списка, двигаясь в алфавитном порядке. Как водится, модерировать фейсбук невозможно, и часть комментариев оказались для отдельных авторов оскорбительными, после чего они сняли свои стихотворения. Проект Никитина кажется мне невероятно важным свидетельством того, что возможность обсуждать стихотворения исходя из собственного понимания и вкуса, а не литературных политик — возможно, и неважно, что заткнуть комментаторов фейсбука нельзя. Однако позиция Виталия Пуханова была однозначна — выбор экспертов является безусловным, обсуждать стихотворения списка — значит проявлять неуважение и к поэтам, и к организаторам премии. Несмотря на то, что сами поэты, в общем, вполне лояльно относились даже к критически настроенным разборам Никитина, Пуханов жестко встал на их защиту. Из-за возникшей ссоры свои тексты сняли сам Никитин, а также Лев Оборин и Василий Бородин.
Резонно возникающий вопрос — для чего нужна премия, которую нельзя обсуждать (или обсуждать только в непредсказуемо передвигающихся рамках, условно называемых «уважением к организатору и поэтам»)?
Фейсбук, к сожалению, часто развязывает язык людям, не каждого из которых нам приятно было бы услышать, однако это присуще самой природе соцсетей, и модерация комментариев здесь не поможет. Лист - как и выбор жюри - мог быть безусловным, если были бы сняты первые два вопроса, которые я обозначил в начале статьи. В ином случае, кажется, обсуждения работы премии будут возникать, и неизбежно некоторые из них будут критическими.
Еще раз повторюсь, что само появление премии «Поэзия», а также результаты первого года ее работы, вне сомнения, принадлежат к числу хороших новостей, несмотря на все ошибки, споры и неясности, которые им сопутствовали. Будем надеяться, что в следующие годы премия сможет преодолеть как собственные недостатки, так и нервическое настроение людей, составляющих поэтическое сообщество.