Текст: Сергей Шулаков
Фицтек С. Осколок. – М.: Центрполиграф, 2020. – 280 с.
Под конец XIX века Зигмунд Фрейд указал изумленным народам на то, что человек в своей обыденной жизни руководствуется не осознанными суждениями, вытекающими из опыта, а темными и разрушительными сексуальными влечениями, прорывающимися из личного – Юнг добавил сюда и "коллективного" – бессознательного. Напуганные народы, до того дня тешившие себя рационалистическими иллюзиями, полностью отдались на волю всесильной бессознательной стихии.
До недавнего времени о триллере из Германии слышно было мало. Неравнодушный к медицинской тематике Себастьян Фитцек – как раз из тех немецких авторов, которые прямо сейчас поднимают тамошний остросюжетный роман до серьезных высот. Его «Осколок» – роман о феномене памяти. В послесловии, слепленном из характеристик различных препаратов и благодарностей экспертам, автор говорит, что ему помогла мысль, высказанная одним нейрохирургом из Ганновера: «Большинство людей ищет новые пути и техники, как легче и быстрее сохранить знания в мозге. Но лишь некоторые занимаются вопросом, как научиться забывать».
Братья с библейскими именами, старший, Марк, и младший, Беньямин, выросли в неблагополучной семье. Отец, мелкий адвокат, имел врожденные заболевания – в том числе цирроз печени с самого детства – и конструировал в мозгу воображаемую жизнь, которую якобы вел. Как будто этого было мало, он регулярно накачивался крепким спиртным, отчего рано покинул неуютный для него мир. Серьезный и волевой Марк не приобрел ничего из этого печального генетического наследства. Зато светловолосый красавчик Беньямин – сразу все: и цирроз, и, если можно так сказать, клиническую доброту. «Он не может абстрагироваться. Когда он проезжает мимо больницы, задумывается, сколько людей там сейчас умирает… Он не может забыть ничего, что когда-либо увидел, услышал или почувствовал». Иногда на каждого находит парализующая тоска о несовершенстве мира, но здесь автору удалось изобразить героя, который патологически не способен отогнать от себя эти мысли, постоянно живет с ними. А добрый доктор – один из персонажей, – опираясь на Фрейда, объяснит читателям, как же так вышло.
Беньямина жаль, несмотря на то, что он пошел по кривой дорожке. Да так увяз, что теперь ему нужно угробить одного журналиста, а в качестве доказательства предоставить отрезанные фаланги пальцев, которыми тот по клавиатуре стучал. Для этого герою даже вручают секатор со следами запекшейся крови предыдущей жертвы – Себастьян Фитцек и в прошлых своих романах крови не боялся. В итоге Марк упекает братца в клинику для душевно усталых, главным образом, чтобы изолировать того от плохой компании – разумеется, получается так себе. А еще в ванной у брата обнаруживается, как и почти в каждом западном триллере, похищенная девчонка. Тем временем у Марка и у самого все не слава богу: его беременная жена погибла в аварии, когда он был за рулем. В затылке у него теперь сидит осколок – осколок чего, не указано, – который рискованно удалять, и ему все время приходится принимать лекарства. Марку предлагают стать участникам эксперимента по забвению, своего рода чистке памяти. Он отказывается, но, лишь пройдя предварительное собеседование, словно теряет личность. Дальше в ход идет и привычный для подобного сюжета набор: кредитные карты не функционируют, на мобильном телефоне нет ни одного номера родни и знакомых, в полиции называют психом, товарка по несчастью наговаривает на собственный телефон голосовые сообщения самой себе, чтобы, если вдруг забудет, вспомнить, кто она и что делала час назад… Но выписано все это настолько правдоподобно, события происходят так быстро и писатель так умело приглашает читателя встать на место героя, что моментально становится неуютно. Это, однако, относится к предмету психологии творчества, и не к чему иному.
Некоторые моменты торчат из повествования, мешая глотать страницы. «Прежде чем забыть, необходимо вспомнить… Чтобы не допустить никаких обрывочных воспоминаний, которые позже начнут прорастать из вашего подсознания, как сорняки. – Бляйбтрой положил руку, покрытую старческими пятнами, Марку на плечо, и неожиданная близость переломила его инстинктивную оборонительную позицию». Еще бы за коленку пациента цапнул, в уединенном доме-то, в лесу под Берлином…
Казалось бы, комедия: братья, неврастеник с преступными наклонностями, и второй, который хочет не то вспомнить что-то, не то забыть, оба в бегах. Но взаимоотношения и характеры изображены точно, даже трогательно, Фрейд здесь куда-то скрывается, кроме, пожалуй, одного обстоятельства: оба брата были влюблены в одну девушку. Но это не влияет на искреннюю, тщательно скрываемую решимость к самопожертвованию каждого из них ради другого. Современный российский литературовед, профессор Иван Есаулов в одной из своих работ говорит о «психозе Фрейда» как общественном феномене. Может быть, невольно, но Себастьян Фицтек старается преодолеть этот психоз – его герои вырываются из него, обретая, вопреки усилиям дипломированных немецких докторов, подлинную сущность.