Текст: Сергей Шулаков
Гранже Ж-К. День праха. Пер с фр. Ирины Волевич. – СПб.: Азбука-Аттикус, 2021. – 384 с.
Вышло так, что с «Днем праха» именитого француза Жана-Кристофа Гранже в России сначала познакомились по сериалу, и только теперь переведена книга. С обложки мрачно и проницательно глядит Жан Рено, к «Дню праха» отношения не имевший: Рено играл майора Пьера Ньемана в киноленте по другому роману Гранже, «Багровые реки». За ним последовал сиквел «Багровые реки 2: Ангелы апокалипсиса», сценаристом и продюсером которого стал Люк Бессон, а Гранже – лишь по авторскому праву на персонажей; второй фильм был, что называется, по мотивам. В книжном варианте «Багровых рек» Ньеман погиб в Альпах, но у Бессона герой лишь упоминает, что чуть не погиб – таким немудрящим способом авторы его «оживили».
В итоге Гранже написал еще два романа с участием Ньемана: второй в серии, «Последняя охота», и третий, «День праха», стали основой для сериала все с тем же названием – «Багровые реки». Роль Ньемана на этот раз досталась Оливье Маршалю, бывшему полицейскому, по завершении карьеры сделавшемуся актером и продюсером. Изменение экранного «лица» определенным образом оправдано – Гранже вернулся к Ньеману через двадцать лет после издания «Последней охоты». В «Дне праха», Ньеману, таким образом, было уже 58,– и Маршаль для этой роли подошел идеально.
По-хорошему, Гранже – добросовестный попсовик, эсксплуатирующий страхи французов и пришлых к ним, ровно как и создатели сериала «Сверхъестественное» 13 лет эксплуатировали фобии и городские легенды американцев. При этом никому не нужно объяснять, что экранизация, часто помимо воли режиссера, меняет литературный оригинал. Но в случае с романом «День праха» сериал совсем не портит восприятие, напротив, раскрашивая и дополняя впечатление.
Жан-Кристоф Гранже долго работал репортером ведущих французских изданий, объездил весь мир, но почему-то именно закрытые сообщества разного толка вызывают у него, мягко говоря, большую настороженность. Это видно по многим его романам – вот и в «Дне праха» речь идет о закрытом поселении французских сектантов, которых переводчик Ирина Волевич относит к анабаптисатам; протестантизм, как известно, пережил несколько расколов и по сей день продолжает дробиться, вплоть до самостоятельной «церкви» каждого поселения, как, например, в скандинавских странах. Описанные Гранже вымышленные эльзасские сектанты, именующие себя Посланниками Господа – условные старообрядцы: носят архаичные одежды, не признают электронных устройств, и лицемерно клянутся в отвращении ко всякому насилию. У них даже главного нет – только лжеепископ для отправления их обрядов…
Переводчица, к слову, отнеслась к своей работе весьма добросовестно: редкий десяток страниц обходится без сноски: искусствоведение и история религий, виды оружия и приемов рукопашного боя, французская административная география и достопримечательности, – прокомментировано буквально все, что может вызвать у читателя вопросы. Но не обошлось без нюансов: так, во французской Национальной полиции офицеры имеют звание и должност; Ньеман – комиссар в звании майора, обращаться к нему следует: «майор». Или, скажем, в тексте встречается выражение «выгравированные фрески», что это такое, не совсем понятно, зато присутствует сноска с описанием двух материалов фрески – по влажной и сухой штукатурке…
Роман разделен на три части: «Виноградник», «Кровь», «Огонь». Писатель умеет создать обстановку для интриги: мы ведь со времен Стивена Кинга помним, что если нам встречаются дети с ангельскими лицами и голосами, бежать надо без оглядки, бросив машину, подругу и совесть. В «Дне праха» сектанты всячески демонстрируют свою чистоту и стремление избежать скверны современного мира: дети-ангелочки, румяные матроны, собирающие гроздья винограда для изготовления редкостного вина – местный прокурор даже просит Ньемана быть с тружениками помягче, ведь на их виноделии держится благосостояние коммуны. В сравнении с идеально сконструированным кошмаром Гранже, нагруженные американским деревенским пафосом страшилки Кинга кажутся доморощенным эпатажем; впрочем, каждый для своего читателя старается.
В своем внесерийном романе «Мизерере» Гранже описывал звучание хорала с профессионализмом музыкального критика, в «Дне праха» речь идет о фресках, и писатель опять не ударил в грязь лицом – очень познавательно, в фильме такого при всем желании не расскажешь. Из беллетристов, помнится, так писал только Умберто Эко – впечатления юного Адсона, потрясенного архитектурой и монашеским пением в «Имени розы», переплетались с подробными описаниями, – Эко был человек ученый. Меж тем Эльзасская осень похожа на межсезонье нашей средней полосы – снег, слякоть и грязь, костры, в которых сжигается ненужная лоза и гнилые плоды, в точности по вырванным из контекста библейским изречениям, по улочкам городка кружатся долетающие с сектантского виноградника клочья пепла – обстановка у Гранже получается поистине готическая.
Конечно, если б текст состоял только из таких моментов, это был бы уже не триллер. И автор делает перерывы в своем повествовании о современных результатах Реформации. Майор Ньеман – не монашек Адсон, он загоняет во владения секты вооруженных жандармов. И в этих эпизодах писатель, по-видимому, торжествует, ибо в реальности современной Франции, хоть и очень жестко централизованной, для подобного проникновения на территорию религиозной общины требуется санкция очень высокого начальства.
И хотя в целом Гранже остается гуманистом, его человеколюбие обычно поддерживается отрядом жандармов, и майором Ньеманом с пистолетом – впереди.