Текст: Дмитрий Шеваров/РГ
Нынешние слова слезам не верят. Во всяком случае, те слова, что в ходу у нас. Те, что выпрыгивают на экран монитора из-под руки, бьющей по пластиковым буквам клавиатуры.
Слова, которые рождаются от удара, - сумеют ли они кого-то утешить и приласкать? Сумеют ли возвысить так, как возвышают нас до сих пор пушкинские слова, написанные пером, сжатым в молитвенном троеперстии? Или упадет слово камнем на душу?.. "И упало каменное слово на мою еще живую грудь..."
Нет, не хочу проклинать современные технологии, ведь и Пушкину пришлось бы сегодня пользоваться компьютером, но хочу понять.
Наверное, тут важнее всего, чья рука касается клавиатуры. От этого и зависит - вносит ли эта рука в жизнь радость и гармонию или обрушивает камни на наши головы.
Валентин Яковлевич Курбатов последние годы писал на компьютере. Но слово его оставалось по духу письменным, рожденным от руки и сердца.
Курбатов считался литературным критиком, хотя за свою жизнь не раскритиковал ни одного писателя. Если Курбатов не принимал какого-либо произведения в современной литературе, он лишь тихо печаловался об авторе.
Валентин Яковлевич не оставил нам романов. Он вообще не писал того, что сейчас важно именуется "текстом". Его небольшие статьи в малотиражных изданиях, заметки на полях чужих книг, короткие эссе - это были разговоры с читателем под стук вагонных колес.
Ты принимался искать другие его статьи, потому что тебе хотелось, чтобы этот человек еще раз поговорил с тобой. Не важно о чем - о поэте-самородке, пропадающем где-нибудь в глухом углу России, и о соборах Флоренции, о судьбе древнего Пскова и апостоле Павле, да про камень Гребешок на реке Чусовой, близ которого в послевоенной землянке жил с дедушкой мальчик Валя...
Важно было просто услышать курбатовскую интонацию, курбатовский слог - трепетный, пульсирующий, с легкой задышкой сердечного волнения. Слог чуть старомодный в своем целомудрии и серьезности, будто выплывший из тех времен, когда русские люди еще не ведали желчной иронии и язвительных "приколов", не знали, что словом можно забавляться.
Когда-нибудь все будет собрано: и статьи Курбатова, разбросанные по пожелтевшим подшивкам газет и журналов, и его несравненные письма, много лет разлетавшиеся по сотням адресатов. А еще - сценарии, дневниковые заметки, искусствоведческие работы, рецензии на фильмы и спектакли, рисунки и живописные этюды...
Так откроется людям половодье радости, печали и любви.
Вешними ручьями вольются в эту реку и стихи Валентина Курбатова.
Избранное
- Где ласточки до вечера живут?
- Все зяблики одни да трясогузки.
- А чуть закат - и вон кроят и ткут
- Притихший свод своим лекалом узким.
- А где свой день проводит соловей,
- Когда кругом у каждого работа
- И все в трудах скворец и воробей?
- Должно быть перелистывает ноты.
- А только-только солнце на покой,
- Он ахнет вдруг с немыслимою силой!
- И ну всю ночь с пропащей головой
- И петь и плакать для невзрачной милой!
* * *
- Тишина, тишине, тишины...
- Ах, немного бы сердцу покоя
- И такие бы виделись сны -
- Незабудки, фиалки, левкои...
- А покоя-то в сердце и нет.
- Сны прекрасные смотрят другие...
- Что ж, тянись бесконечный рассвет -
- Сныть, крапива да лютики злые.
* * *
- Свету нет. Что хочешь делай!
- Ночи нет конца...
- Кто-то поступью несмелой
- Ходит у крыльца.
- То ли ночь, а то ли совесть
- Под слепым окном.
- И душа, обеспокоясь,
- Молится тайком.
* * *
- Милая, спишь? Просыпайся скорее!
- Видишь, как звезды горят!
- Холодно блещет Кассиопея,
- В яблонях - жемчуг Плеяд.
- Сад засмотрелся в немом восхищенье
- На ликованье небес,
- Лебедь в алмазном летит оперенье,
- Смотрит Медведица в лес.
- Милая, слышишь - восторг и тревога
- В два наши сердца стучат!
- Страшно душе у Господня порога!
- ...Звездные хоры гремят.
* * *
- Когда б меня спросили: что есть рай?
- Я показал бы вечер из окошка,
- Соринки ласточек и неба алый край,
- И как цветет веселая картошка.
- Поспел укроп. Пускает стрелы лук,
- Капуста распустила кринолины,
- Проворный поползень промеривает сук,
- И ноготки оранжево-карминны.
- И тишина так счастливо-полна,
- Что сердце поневоле ищет звука.
- Щедра Христовой нежности волна
- Проста Твоя, о Господи, наука!..
* * *
- Наверно там - в сиянье полноты,
- Где издаются книги нашей жизни,
- Оплачем эти бедные листы,
- По-русски спохватившись
- лишь на тризне...
Из дневника
Наше спасение - в единстве любви, а не в рыночной экономике, не в мощи армии и ловкой политике. Большое государство держится маленьким сердцем, солнечным утром, узором листвы, письмом сына...
Источник: rg.ru