Текст: Сергей Глезеров
Текст предоставлен в рамках информационного партнерства «Российской газеты» с газетой «Санкт-Петербургские ведомости» (Санкт-Петербург)
Пандемия спутала многие планы. Так, еще в декабре должен был распахнуть свои двери после реставрации Мемориальный музей-квартира Николая Алексеевича Некрасова на Литейном проспекте, 36. Теперь открытие перенесли на лето. Однако сейчас работы практически полностью завершены, сотрудники музея занимаются созданием экспозиции, которая претерпела немалые изменения.
На наших глазах заведующая музеем Антонина Артихович бережно расставляет в шкафу посуду и столовую утварь, которой когда-то пользовался поэт. Бокалы желтого стекла, стаканы, кофейную мельницу. Рядом – миниатюрная ступка.
– Николай Алексеевич очень любил миндаль, толченный с сахаром, – это было его любимое лакомство. А могли использовать эту ступку и для лекарств, – поясняет Антонина Петровна.
При реставрации старались учесть каждую деталь. По сохранившимся фрагментам с помощью компьютерного моделирования были воссозданы исторические обои. Сложность оказалась в том, что, как выяснилось, ни одна фабрика в нашей стране бумажные обои нынче не выпускает. Удалось найти небольшое производство, и там для музея выполнили спецзаказ. Удовольствие дорогое, ведь в каждой комнате свои цвет и рисунок...
– Реставрация была плановая. Время пришло: последний раз она осуществлялась в 1985 году, с тех пор прошло уже больше тридцати лет. Спасибо Министерству культуры, которое выделило средства, – поясняет Татьяна Борисовна Вергун, замдиректора Всероссийского музея А. С. Пушкина (именно его отделом является Музей-квартира Некрасова).
Не секрет, что любая мемориальная экспозиция включает не только подлинные вещи. Есть еще и целый ряд предметов, которые выступают как типологические, соответствующие стилю, духу и времени. В прежней экспозиции часть мебели была взята «напрокат» в других музеях. Теперь ее возвращают владельцам, поскольку за последние годы музей обзавелся собственными аналогичными предметами.
Реставрация стала поводом провести и серьезную реэкспозицию. По словам Татьяны Вергун, главной задачей было максимально оживить историческое пространство. К примеру, на большом обеденном столе прежде не было ничего, кроме канделябров со свечами и нескольких книг. А ведь, по воспоминаниям современников, бывавших у Некрасова, по утрам он пил чай в столовой и тут же просматривал корреспонденцию, «держал корректуру», как говорили в то время. Стол был завален газетами, рукописями... Ведь тут помещалась святая святых – редакция журнала «Современник», а затем «Отечественных записок». И тем и другим руководил Николай Некрасов.
– Вот мы и решили воссоздать эту атмосферу: накрываем стол – медный самовар, посуда и здесь же рядом раскладываем рукописи, корректуру, газеты. Как будто бы Некрасов только что вышел из столовой в кабинет. Эффект присутствия – главное принципиальное отличие новой экспозиции, – поясняет Татьяна Вергун.
Кстати, та же фирма, которая выполнила для музея реплику обоев, напечатала на хлопковой бумаге копии корректурных листов, с которыми когда-то работал Некрасов. Выглядят они как настоящие: бумага желтоватая, мягкая, но в то же время очень прочная...
Вообще эта квартира особенная. После Некрасова в ней были и другие жильцы, в частности знаменитый изобретатель Павел Яблочков, и именно здесь впервые в Петербурге были зажжены электрические лампочки. Тем не менее она сохранила сам дух присутствия Николая Алексеевича. Как будто бы он был здесь только вчера. И скрип половиц сохранил его шаги.
– Мы даже не стали перебирать все полы, произвели только выборочную шурфовку. Здесь все дышит подлинностью, – говорит Вергун.
В свое время создатель этого музея, открывшегося в 1946 году, и его первый хранитель Евгений Максимов правильно обозначил идею экспозиции: показать место жизни поэта. В немалой степени осуществить эту задумку удается только теперь.
Впервые наполнятся бытовыми подробностями служебные помещения квартиры Некрасова – прежде в них размещалась литературная экспозиция. В гардеробную приобрели платяной шкаф середины XIX века, а из приоткрытого комода будет выглядывать столовое белье.
Соседнее помещение – камердинерская. По воспоминаниям, когда к Некрасову приезжали гости, их слуги сидели здесь на сундуках в ожидании своих господ. А друзья к Некрасову приходили надолго, могли засидеться далеко за полночь... Здесь же камердинер чистил одежду, что-то ремонтировал. Ждал звонка – подать, принести, помочь.
– Впервые мы воссоздаем и буфетную, примыкавшую к столовой, – показывает Антонина Артихович. – Черная лестница, которая вела в нее, была утрачена при позднейших перепланировках здания. Между тем именно по ней из кухни, расположенной в одном из флигелей во дворе, в больших емкостях доставляли готовую еду. Чтобы она не остывала, как правило, предварительно подогревали тарелки...
Одним словом, в музее будет больше житейского быта. Но и литературные дела никуда не денутся. Главное – показать, что здесь жил человек с достатком, редактор известного журнала и властитель дум. А вот что касается подробностей его непростой личной жизни, то их в новой экспозиции смаковать не собираются. Да, факт налицо: в квартире были три жильца: Николай Некрасов, его друг Иван Панаев и законная жена последнего Авдотья, перешедшая жить к Николаю Алексеевичу и ставшая его лирической музой. Несмотря на это, Панаев остался товарищем, соратником и соиздателем поэта.
– Получить развод тогда было, как известно, чрезвычайно трудно, поэтому надо воспринимать личные дела Некрасова просто как данность, не ерничая и не осуждая никого с позиций сегодняшнего дня. Более того, мы в экспозиции несколько сместили акцент: в прежней гостиная Панаева была выполнена как дамская, хотя она никогда не была таковой. Это была гостиная Ивана Панаева! Теперь она изменит свой облик, будет гораздо ближе к подлинной, – говорит Татьяна Вергун.
Оригинальный материал: «Санкт-Петербургские ведомости»