Текст: Наталья Лебедева
Что такое неисторический роман и как современные авторы отражают ушедшие времена в своих книгах? Имеют ли они право на искажение фактов и есть ли границы у художественной свободы? Ответы на эти непростые вопросы на «Главной сцене» Книжного фестиваля «Красная площадь» искали популярные авторы Гузель Яхина, Андрей Рубанов и Евгений Водолазкин.
Евгений Водолазкин, который обратился к гостям фестиваля с большого экрана, честно признался, что не является фанатом исторического романа. По его мнению, если хочешь узнать о прошлом, нужно читать научные исторические книги, а не беллетристику. Но это не значит, что у художественных текстов нет своего очарования и притягательности.
«Мы отправляемся в прошлое только ради того, чтобы поговорить о современности», - заключил автор «Лавра», «Авиатора» и «Оправдания острова».
Каждый роман Гузель Яхиной – это путешествие в наше непростое советское прошлое. Но для самой писательницы история – это способ поговорить о том, что находится вне времени. Например, в романе «Дети мои» Яхина предлагает поразмышлять о том, сможет ли маленький человек убежать от страшной истории, которая творится рядом с ним. Не случайно, напоминает она, Бах убегает на другой берег. В новой книге «Эшелон на Самарканд» Гузель намеренно вытаскивает на первый план конкретный исторический период – голод в Поволжье. Здесь уже большая история как бы подталкивает историю маленького человека.
«Это большая удача, когда у тебя в голове есть герой, с которым что-то происходит. Так родилась история Зулейхи, которая насильно едет в Сибирь, чтобы там обрести истинную свободу и найти свое счастье», - рассказывает Яхина.
Работать намного сложнее, признается писательница, если отталкиваться не от героя, а от исторического времени. «Этот путь более затратный и результат совсем не гарантирован», - говорит Яхина, вспоминая работу над книгой «Дети мои».
Так же непросто было работать с «Эшелоном на Самарканд». Правда, здесь Яхина отталкивалась уже не от времени, а от конкретных исторических материалов. «Они обладают неимоверной силой, но было не очень понятно, как все соединить, какие эпизоды выбрать», - объясняет она.
Андрей Рубанов был как всегда прямолинеен: «Книги пишутся потому, что автору есть что сказать». Это первично, а все остальное – лишь средство. И он не советует учить историю по художественным романам, для этого есть другие книги.
Что касается процесса творчества, то Рубанов всегда отталкивается от материала. «Цепляешься за какой-то факт или их цепочку и начинаешь раскручивать», - говорит он.
В этом, по его словам, главное отличие писателя от историка: историк – человек факта, а писатель может и подсочинить. «Я могу сделать книгу увлекательной и себя заодно показать», - заметил писатель.
Конечно, писательская фантазия может завести очень далеко, но всегда должна оставаться голова на плечах. Глупо, считает Рубанов, превращать исторического нехорошего персонажа в хорошего человека. «Художественного романа не бывает без вымысла, но это надо делать со вкусом, вниманием и любовью к истории. И тогда писатель может себе позволить вести читателя не по логике факта, а по своей истории», - заключил он.
«Соотношения правды и вымысла в романе определяет автор, - поддержала коллегу Гузель Яхина. – В «Эшелона на Самарканд», например, много правды, но она запрятана в мысли, фантазии и сны героев и кажется вымыслом. А иногда исторические факты бывают настолько яркими и «сказочными», что они воспринимаются как вымысел. Маленькая деталь – люди, одетые в бочки. Такого же быть не может, скажете вы. А на самом деле так и было, эти люди были так бедны, что эта бочка была им и одеждой, и домом».