Текст: Валерий Кичин/РГ
Еще недавно мы наслаждались волшебным искусством вечно молодого Андрея Мягкова, искрящегося лукавым юмором Резо Габриадзе, с нетерпением ждали новых, всегда неожиданных фильмов Владимира Меньшова, Сергея Соловьева, Александра Рогожкина, ждали новых песен Александра Градского и новых сногсшибательных авантюр Жана-Поля Бельмондо... Теперь уже не дождемся - эти великие художники и их наследие принадлежат истории.
Январь напоминает нам об этом новыми утратами. Вот ушел и Леонид Куравлев с его веселым прищуром, с его незабываемыми Афоней, Пашкой Колокольниковым, Шурой Балагановым, Аркашей из "Начала"... И сразу за ним - весть о смерти Виктора Мережко, автора "Полетов во сне и наяву", "Родни", Курочки Рябы", "Гражданки Никаноровой...", "Уходя - уходи". Это уходят бесценные пласты нашего искусства, целые художественные миры, подаренные нам этими талантливыми людьми.
Январь напомнил об этом юбилеями замечательных мастеров кино, литературы, музыки, оставивших нам на память свои фильмы, книги, симфонии и песни. Мы сегодня вспомним о режиссере Милоше Формане, о первой звезде советского кино Любови Орловой, о киногерое, который родился 60 лет назад, однако не стареет и не теряет былой энергии. А завершим, уже не впервые, давним фильмом-предвидением, сюжет которого четверть века назад казался страшной фантазией, но сегодня это уже сюжет нашей повседневной жизни.
Оптимистическое
Умрет, но не сейчас
2022-й - год Джеймса Бонда: 60 лет назад на экраны Лондона вышел "Доктор Ноу", и с той поры суперагент Ее Величества стал любимой сказкой миллионов, а кино Англии взяло реванш у заносчивого Голливуда.
Как известно, Ян Флеминг списал своего героя с реального Вернона Уолтерса, американского дипломата и агента. Уолтерс умер в 2002-м как раз в феврале. А Бонд если и умрет, то не скоро. Это феномен, без которого немыслим масскульт двух веков, - герой, выходящий из всех передряг, не испачкав манишки. Пуленепробиваемо даже его имя: Бонд - значит надежный. Такая элегантная игра. К реальности имеет отношение не больше, чем шахматы к политике.
Сам Флеминг не имел политических антипатий, фигурирующие в "бондиане" СМЕРШ или КГБ для него просто знаки мирового зла наподобие Фантомаса. Ему нужна была формула массового успеха - и он ее изобрел на десятилетия вперед.
Но куда же без политики! - Бонда в СССР квалифицировали как антисоветчика, особенно после фильма "Из России с любовью", где английский шпион влюбился в неотразимую советскую шпионку. Имя Бонда было у нас запретным, за просмотр его на видео сажали.
Первой это имя (но еще не фильмы) легализовала критик Майя Туровская: в книге "Герои безгеройного времени" заявила, что пришла пора таких суперменов - расторопных пластмассовых пупсов, задача которых компенсировать зрителю отсутствие ярких приключений. Они живут в пространстве очень красочном, но определяющих красок две - белая и черная: герой и его противники, которых нужно уложить на обе лопатки. Бонд спасает страну от злодеев, а планету от гибели, играючи охмуряет противников и особенно противниц, его любят женщины и он достаточно безлик, чтобы без проблем менять обличья: Дэниел Крэйг - шестой актер, сыгравший Бонда.
Это то кино, где неважен режиссер, а на авансцене продюсер - человек, который делает кино, чтобы на нем делать деньги. Брокколи и Зальцман в известности не уступают Коннери - это создатели самого финансово успешного сериала. Они заставили пересмотреть понятие о киногерое: Бонд не герой, а обаятельная функция. Его не мог бы сыграть актер психологической школы - сэр Лоуренс Оливье тут слишком сложен. Пионер "бондианы" Шон Коннери воплотил тип супермена из комикса: волевое лицо, квадратная челюсть и стальной взгляд. Важны безупречный пробор, костюм, улыбка и нацеленность на победу, а индивидуальность - лишнее. Она отвлечет от шикарного антуража бондовских фильмов: действие каждого охватывает пять-шесть экзотичнейших стран. Роскошная жвачка, пир для глаз и покой для эмоций: волноваться за неуязвимого героя нельзя.
Но время не могло не сказаться даже на Бонде. У Крэйга он коренаст, не так заботится о прическе, может вспотеть, и его бьют по заднице. В России за просмотр "бондианы" уже не сажают, и даже разрушение Петербурга в "Золотом глазе" воспринято как игра - беззлобно. Играть мы любим, и каждый раз, когда на экране тянутся знаменитые титры к очередной серии, замираем, предвкушая безопасное приключение без отрыва от дивана.
В новых выпусках Киноклуба продолжим наши воспоминания о "бондиане" - юбиляре года. А пока вопрос читателям: как вы думаете, почему франшиза стала долгожителем?
Реалистическое
Всевидящее око
Нашумевший и несправедливо забытый триллер Тони Скотта "Враг государства" особенно интересен в контексте политических разборок - как заграничных, так и наших. В свете актуального лозунга "Страна должна знать своих героев". И особенно - в свете его последствий для каждого из нас.
В основе - типичный для боевиков сюжет охоты на человека. Конгресс обсуждает закон о тотальной слежке - конечно, во имя общественной безопасности. Закон лоббирует высший госдеповский чин Рейнольдс (Джон Войт). Он в этом шкурно заинтересован - создать себе руководящее кресло. Он так заинтересован, что идет на преступление. Страшное свидетельство попадает в руки молодого адвоката, и за ним начинается охота. Адвоката играет Уилл Смит. Играет он не супермена с мускулами, а рядового смертного. На его месте мог оказаться любой.
Но дух захватывает не только от сюжета. В этом фильме планета увидела во всем размахе индустрию слежки. Когда мир становится прозрачным для "органов" (в США их зовут Большим Братом, а писавшие о фильме журналисты окрестили "электронным гестапо"). Когда их власть над людьми становится столь тотальной, что сама по себе граничит с преступлением, а возможность поставить их на службу криминалу - безграничной. Датчики в вентиляции, в телефонах, в подошвах обуви, в штанах. Видеокамеры в пуговицах, микрофоны в часах. Спутники всматриваются в земную твердь, - на мониторах можно проследить всю жизнь человека. Можно скомпрометировать невиновного, можно устранить любое препятствие, можно весь мир держать у себя в кулаке. Циклопические объемы информации ложатся в электронную память, и кажется, что одна половина человечества только тем и занята, что следит за другой.
Это не фантастика, а реальность, которую открывает перед нами технический прогресс. Торжество сорвавшегося с цепи интеллекта. В фильме есть тип, второстепенный по роли в сюжете, но по роли в ходе истории - главный. Технарь-очкарик - ученый, которому все равно, на чем зарабатывать деньги. Он и руководит охотой, координирует махину слежки, отлаживает ее и, любуясь собственным профессионализмом, решает самые головоломные задачки. Он родной брат тех наших голодных интеллектуалов, которые, отчаявшись накормить семью, идут на службу к криминалу (частному или государственному - без разницы). И тогда рождается оружие опаснее атомных бомб.
Беспомощность человека перед электронным всевидящим оком - тема фильма, и она придает фабуле особую напряженность. Этот фильм стоит смотреть всем - и не только для развлечения. Это близкое будущее, которое на глазах становится настоящим. И, как пророчили фантасты, если человечество погибнет, то не от кометы, астероида или нашествия инопланетян, а только от собственных рук и собственного легкомыслия.
Десять лет назад ушедший от такой жизни Тони Скотт мог бы порадоваться, что уже не видит, как самые жуткие его фантазмы превращаются в реальность.
Документальное
Звезды и художницы
В Киноклубе "Российской газеты" вы еще можете успеть насладиться уникальными документальными фильмами режиссера Галины Долматовской о суперзвезде русского немого кино Иване Мозжухине ("Пиковая дама", "Отец Сергий") и о самых известных в мире русских художницах Зинаиде и Екатерине Серебряковых. В пятницу эти фильмы сменились картиной той же Галины Долматовской "Возлюбленная солдата" - о замечательной актрисе красавице Валентине Серовой, которая вошла в нашу жизнь своими незабываемыми ролями в фильмах "Жди меня", "Девушка с характером", "Сердца четырех", "Дети Ванюшина"... Кроме этих фильмов, в клубе хранится уже немало интересного - от видеовстреч с режиссером Римасом Туминасом, композиторами Александром Журбиным и Алексеем Рыбниковым, режиссером Николаем Колядой и его театром до фильмов документалиста Владимира Непевного и прощальной картины об ушедшем в прошлом году режиссере Александре Рогожкине. Все это бесплатно на страницах сайта "РГ".
Приглашаем вас стать постоянным посетителем нашего Киноклуба - там интересно.
Певец вольности
Бунтарское
90 лет исполнилось бы Милошу Форману - выдающемуся режиссеру чешского происхождения, одному из буревестников Пражской весны, эмигрировавшему в Америку после вторжения советских войск в Чехословакию.
Его бунтарский дух проявился уже в первом большом фильме "Черный Петр", где в почти акварельных тонах, без натуги и деклараций, представал главный конфликт поколений, неспособных понять друг друга. В истории о подростке - молчаливом ученике продавца в магазине - неуловимо витала атмосфера вожделенной, недосягаемой, но органичной человеку свободы. Этот естественный для молодости инстинкт вольнодумства считался самым опасным для завинченного на все гайки режима. Картину молодого режиссера оценил фестиваль в Локарно, наградив ее главным призом. Затем, контрастом, явился ядовитый сатирический гротеск "Гори, моя барышня" (в советском прокате "Бал пожарных"), где отважные бойцы с огнем пировали на дне рождения своего шефа, когда рядом уже полыхало. Впрочем, и бал тоже не задался, потому что все приготовленные для юбиляра подарки разворовали. В фильме уже тогда были прозорливо замечены родовые признаки славянских земель, а режиссер закрепил свою славу белой вороны в дружной стае соцлагеря.
Уехав в США, Форман остался европейским режиссером, которому всегда нужно докопаться до самой сути общества. Американскому кино не привыкать питаться европейскими соками, и беглец смог продолжить свой фирменный мотив тяги к вольности - снял "Отрыв", где юная героиня бежала из дома и заново открывала для себя Нью-Йорк, непредсказуемый и небезопасный. Увидев свой образ, увиденный свежим взглядом, американцы даже хотели выслать пришельца обратно на родину, но тут подоспел Гран-при Каннского фестиваля, и все поняли, что в полку американских гениев прибыло. Это подтвердил следующий, самый триумфальный фильм Формана "Кто-то пролетел над гнездом кукушки" - метафорический портрет общества тотального насилия, представшего в формах обычной психушки, и героя, который пытается в одиночку восстать против бесчеловечных порядков. Фильм вошел в число принципиально важных созданий мирового кино и получил пять премий "Оскар", повторив рекорд картины Фрэнка Капры "Это случилось однажды ночью".
Форман изумлял универсальностью интересов и стилей. Снял выдающийся мюзикл "Волосы", который полнее всех картин той поры выразил самый дух движения хиппи и пацифистские настроения в обществе времен вьетнамской войны. Снял "Амадея" - еще один оскароносный фильм, который язык не повернется назвать "байопиком" о Моцарте: в нем автор умудрился выразить не биографию и даже не легенду о гении, отравленном завистником Сальери, а суть и тайну космоса по имени Амадей. Сочность, даже избыточность экранной живописи отличала и экранизацию "Опасных связей" - фильм "Вальмон", и картину об издателе-порнографе "Народ против Ларри Флинта" - ярчайший пример ансамблевого кино, где "короля играет свита", а герой предстает как порождение и локомотив сексуальной революции 70-х. Бунт - тема антирасистского фильма "Рэгтайм", где музыка "черных" воплотила в себе нервные ритмы сопротивления. Именно краски и нравы эпохи интересуют Формана в герое фильма "Человек на Луне" с Джимом Керри в роли комика-разговорника Энди Кауфмана - картина завоевала Серебряного медведя в Берлине. Последняя работа Формана "Призраки Гойи" дала эпическую панораму Испании эпохи Карла IV, где бесчинствовала святая инквизиция, а сам великий живописец уступил позиции главного персонажа своей музе - девице Инес, погибшей в пыточных камерах церковников, - сам сюжет воспринимался развернутой метафорой клаустрофобии в мире, где репрессии всегда на изготовку.
Милош Форман снял не так уж много картин, но среди них нет ни одной не замеченной миром, не отмеченной высокими наградами. Ни одной случайной, где не было бы мощного отпечатка этой редкостно самобытной художественной натуры, отпечатка судьбы европейского человека, вырванного из родного гнезда и уже не нашедшего покоя. Так через всю свою жизнь и пронес чешский гений трагическую тему, внедренную в него бурной юностью, - тему противостояния государственному безумию и фальшивой, наигранной морали, тему бунта истинно свободной личности против любого насилия.
Иллюзорное
Ее звезда
120 лет со дня рождения актрисы, в свете улыбки которой прошла половина советского века, - Любови Орловой. Почему мы с трудом вспоминаем героев сегодняшних экранов, а Орлова до сих пор звезда? Фильмов у нее немного: из популярных всего пять - "Веселые ребята", "Цирк", "Волга-Волга", "Весна", "Светлый путь". Но каждый до сих пор в числе хитов.
Была ли она великой актрисой? Нет: в драматических киноролях ("Композитор Глинка", "Встреча на Эльбе", "Дело Артамонова", "Русский сувенир") она заурядна. Но в музыкальном кино ей не было равных. Может, была выдающейся танцовщицей? Но все, что она станцевала на экране, - это чечетка на пушке в "Цирке": три притопа, два прихлопа. И опереточный танец в "Весне".
А в комплексе излучала такое сияние, что глазам больно - люди влюблялись раз и навсегда. Она принесла с собой понятие - звезда. Любили Целиковскую, обожали Раневскую, восхищались Серовой, а звездой была Орлова. Они прекрасно играли, она - сияла.
Орлову считают порождением Голливуда. Они с Григорием Александровым там бывали, дружили с Чаплином. И серьезно относились к опыту американского мюзикла, перенеся его принципы, его технологию в наше кино. Там Орлова постигала тайны "звездности". Звезда не перевоплощается, не становится письмоносицей или ткачихой - она прикидывает на себя их платья.
В "Цирке" ее героиня Марион Диксон влюблялась в советского гимнаста и впервые понимала, что такое свобода. В этом пропагандистском сюжете заложен и принцип воздействия Орловой на публику: звезда сходила с небес, меняла сверкающее платье на свитер и становилась такой же, как мы. То есть свершалось чудо, оно возвышало нас, мы начинали больше себя уважать и ценить приметы жизни, к которым привыкли: кумач Первомая ("Цирк"), тишину лабораторий ("Весна"); набережные Москвы-реки казались еще прекраснее, в них оживали строки Пушкина ("Весна"). Орлова сходила в мир, как фея, в ее присутствии мифы становились явью. Она дарила минуты счастья - иллюзорного, но настоящего. Фильмы воспринимались как сказка, источавшая дивные мелодии Дунаевского. В них страна представала братством, которому действительно нет преград. После них хотелось жить и смеяться, как детям.
Фильмы Орловой доказали востребованность кино как "фабрики грез". Оно не уводило от реальности - оно делало ей инъекцию оптимизма, торило пути к идеалу. Конечно, в то время, когда Марион Диксон восхищалась советскими свободами, людей тысячами гнали в ГУЛАГ. Но музыкальный жанр не занимается политической конъюнктурой, иначе "Цирк" не был бы так востребован и сегодня. Он дает людям передышку и вселяет уверенность в своих силах. И героини Орловой в этом были главным аргументом.
Источник: rg.ru