Текст: Елена Нещерет
Что за зверь невиданный? Откуда такой ажиотаж?
Слово «зин» – это сокращение от magazine, устоявшийся термин для любительского издания. Зины – всегда пространство эксперимента. Внутри может быть манифест художественной группировки, поэзия, коллаж, собрание фанатского творчества – в общем, что Бог на душу положит. У «выходных данных» есть подзаголовок: «женщины о работе в книжной индустрии». Внутри – тридцать максимально свободных по форме высказываний, от эссе до верлибра. Есть даже пара сказок.
Команда редакторов и дизайнеров зина почти в полном составе работала или до сих пор работает с издательством Ad Marginem. Это четыре человека: писательница и литературный критик Анна Кузнецова, редактор Дарья Кускова, иллюстратор и в прошлом пиарщица Ad Marginem Мария Якушко и дизайнер Анара Хайрушева. Создательницы проекта решили дать голос тем, кого в выходных данных обычно нет: книготорговкам, пиарщицам, библиотекаршам, специалисткам маркетинга и СММ – словом, всем, кто делает невидимую работу на пути книги в магазины, в библиотеки и к читателям. В этой области сейчас действительно почти нет мужчин.
Тексты редакторов, дизайнеров, верстальщиков и корректоров в зине тоже есть, потому что, несмотря на их присутствие в выходных данных, об их вкладе в книгу всё равно в публичном поле не слышно примерно ничего. Даже упоминание переводчика – не особо распространённая практика, к сожалению. А ведь переводчик, в отличие от редактора и корректора, обладает авторским правом. Интересно, что «выходные данные» проиллюстрированы зарисовками Марии Якушко, которые делались не специально для зина, а в течение примерно двух предыдущих лет в поездках по всей России. Якушко торговала книгами Ad Marginem, а до этого – издательства Компас.Гид на региональных книжных фестивалях, и рисовала урывками – ранним утром по дороге на стенд, в транспорте, в гостинице после сложного дня. Эти рисунки полностью соответствуют идее зина потому, что они – артефакт невидимой, неоплачиваемой работы сверх сил и сверх нормы.
Эти тридцать голосов говорят об усталости, выгорании, неоплачиваемых переработках. Всё как везде? Не совсем. Работа в сфере культуры очень романтизирована. Когда кассирше в супермаркете говорят, что под забором выстроилась очередь из таких же, как она, в конце обычно не прибавляют ничего про возможность творить культуру, заниматься любимым делом, сеять разумное-доброе-вечное или что-нибудь ещё в таком же ключе. Рядовые работницы книжного дела не только невидимы, но и ещё сами доплачивают за возможность быть причастными к некой красивой идее.
Доплачивают в прямом смысле: во многих издательствах и книжных магазинах обязанности контент- и ивент-менеджеров, пиарщиков, логистов распределяются между сотрудницами поверх их, допустим, редакторских обязанностей. Без доплаты. Зачем платить, если человек горит энтузиазмом и сам готов продвигать книгу к читателю, тратя на это ещё по нескольку часов в день? Несложно написать пост, сделать пару звонков, составить план продвижения. В других, более бездушных сферах под это выделяется бюджет и формируются вакансии, а вот в книгах много работы просто так, «за интерес». Кстати, работа корректора часто оплачивается раза в полтора хуже, чем работа кассира в супермаркете, а зарплаты выпускающего редактора в издательстве и шефреда медиа могут отличаться в несколько раз при одних и тех же обязанностях. Зависит от издательства и от медиа, конечно, но сам факт примечателен.
Зачем коллективу авторов «выходных данных» было смешивать две проблемы – невидимого, неоплачиваемого труда и неравенства женщин? Всё просто: это одна и та же проблема. В России огромное количество матерей-одиночек и матерей в полных семьях, которые всё равно без помощи мужей заботятся о детях. Всё ещё очень силён стереотип, что женщине можно не иметь имени и профессии, достаточно просто рожать. То, что женщина, строящая карьеру, дома заботится о семье, то есть трудится в два раза больше за те же деньги, вообще никого не удивляет. Женщина – непризнанный чемпион невидимого труда, поэтому логично о невидимом труде говорить от лица женщины и по-женски.
Так что накал эмоций внутри «выходных данных» понятен, как и интерес к ним внутри книжного сообщества. Простительна и неполнота, и явная наивность. В конце концов, это первая ласточка, сигнал тревоги, яркий конус, обозначающий место аварии. Очень хочется, чтобы за этой маленькой низовой инициативой последовали другие, побольше, повзвешеннее, пообъёмнее, с разных точек зрения. Хочется надеяться, что редакторы, верстальщики, дизайнеры и прочий невидимый книжный фронт выйдет из тени к публике. Чтобы для начала старшеклассники вспомнили, что существуют такие профессии.
Вы никогда не увидите на последней странице имя той, что делает так, чтобы книга продавалась онлайн и в магазинах, имя той, что просит критиков и журналистов написать о книге, имя той, что пишет рассылку для читателей, придумывает акции, рисует картинки и пишет тексты для социальных сетей. Не будучи напечатанными, эти имена словно не существуют на самом деле — не только на бумаге, но и в сознании тех, чьи имена, нанесенные типографской краской, не исчезнут, не превратятся в слепое пятно. (выходные данные, «эти книги принадлежат нам»)