Текст: Михаил Визель
В Зарайск я мечтал съездить давно. Во-первых, потому что, побывав в Тобольске и узнав, что в этом сибирском городе – единственный зауральский кремль, заодно «по смежности» выяснил, что самый маленький из русских кремлей – как раз в Зарайске: 620 метров стены, восемь башен. И во-вторых, конечно, усадьба Даровое – «летняя дача» родителей Достоевских, ставшая для папеньки постоянным и окончательным пристанищем. Я бывал в толстовской Ясной Поляне, пушкинских Болдине и Михайловском, некрасовской Карабихе. Даже в таганрогском домике Чехова. И, конечно, давно хотелось сравнить.
И вот наконец всё совпало. Соорганизаторы – компания «Культура потребления» – предложили мне выступить ведущим открывающей встречи. Ее тема была сформулирована для меня, как для автора нон-фикшн, весьма соблазнительно: «Правда или вымысел: биографическое и художественное в творчестве Достоевского», так что я с удовольствием принял лестное предложение – и ничуть не разочаровался.
Город Зарайск для жителя мегаполиса восхитителен. Не обзаведшийся, в отличие от близлежащих Коломны и Луховиц, железной дорогой, он вполне сохранил то особое очарование русского уездного города, что отзывается для нас именами Бунина, Чехова, Лескова – и, разумеется, Достоевского. А еще, оказывается, знаменитой скульпторши Анны Голубкиной, начавшей и кончившей здесь свои дни, о чем повествует маленький музей, организованный в ее доме. Так что я вполне разделяю восторг Евгения Миронова, принявшего на себя хлопоты художественного руководителя фестиваля – не только потому, что с именем Достоевского его личная актёрская биография связана неразрывно, но и потому, что «благодаря тому, что город оказался на обочине истории, он удивительным образом сохранился и архитектурно, и энергетически».
Последний эпитет не очень понятен, но интуитивно понимаешь его уместность. Точно так же, как, говоря с директором издательства «Время» Борисом Н. Пастернаком, тоже приглашенным на фестиваль, наряду с десятком других почётных гостей – достоевсковедов и далеко не только, я, не задумываясь, назвал местный кремль «милым». Борис Натанович удивился такому эпитету, столь неожиданно для него примененному к грозной твердыне, но, обойдя его, признал: да, действительно, удивительным образом – «милый кремль».
Столь неожиданно была сформулирована тема фестиваля: «счастливый Достоевский». Казалось бы – наследие Федора Михайловича традиционно и справедливо ассоциируется с безднами души человеческой, особенно души русской. Но устроители фестиваля справедливо напомнили, что в Зарайске, с которым связаны годы детства будущего великого психолога, маленький Федя был счастлив, как счастлив любой ребёнок, которому мир даётся в его единственном ощущении и не знающий о том, что он бывает другим. Это-то ощущение быстролетного счастья, прямо скажем – хорошо "бьющееся" с коммерческой задачей привлечения в маленький Зарайск туристических потоков, и старались воспроизвести организаторы и участники фестиваля.
Причём самыми разными способами. Во-первых, это новаторский формат литературоведческих экспресс-лекций – когда какое-то сложное понятие укладывается в 20 минут. Хотя, разумеется, имело место и «полноценные» часовые лекции и круглые столы. Во-вторых, разумеется, это гастрономическая программа – не только лекции, но явленные вживе разнообразнейшие коврижки, пастилы и взвары, не сходившие, по уверениям организаторов, со стола в Даровом. На меня лично особое впечатление произвёл пышнейший наполеон, который мне подали в ресторане на той же площади, где проходили основные события фестиваля, под названием «подушки Достоевского». Подушки, надо признать, были пышными.
На этот же посыл «счастливого Достоевского» работала и концертная программа на главной сцене внутри «милого кремля». Гвоздём её стала литературно-музыкальная композиция по «Бедным людям», в которой Евгению Миронову и Юлии Хлыниной, читающим, соответственно, за Макара Девушкина и Варвару Доброселову, аккомпанировал ансамбль «Солисты Москвы» с самим маэстро Башметом. Казалось бы – щемяще грустная повесть о неслучившемся, порушенном счастии двух маленьких людей. Но автор инсценировки, Анастасия Букреева, «перемонтировала» ее так, что, не нарушая заданной автором тональности, повесть приобрела отчётливый другой финал – в конце её Макар Девушкин находит выход своей тоске – и это вовсе не пьянство, а писательство!
Но лично для меня смысловым центром концертной программы на главной сцене стала программа “Достоевский jazz”, столь же парадоксальная на первый взгляд. Какой еще джаз во времена Достоевского?! А такой! Под пальцами пианиста Андрея Разина, контрабасиста Владимира Волкова, виброфониста Алексея Чижика и ударника Михаила Фотченкова «обджазованные» на манер Жака Луисье Бетховен с Листом (на концертах которого в Петербурге молодой Достоевский бывал неоднократно, как сообщила ведущая, Ирина Чижик) и народные песни, которые Федя слушал как раз в Зарайске, звучали совершено естественно. Главное же не то, как устроена музыка, а то, как устроено действие. Зубчатая стена 1530-х годов, великолепный летний день, вольно расположившиеся на травке и на трибунах отдыхающие люди – чего ж вам боле?
Но самое сильное впечатление от «Путешествия к Достоевскому» – театральное. Ноги «Культуры потребления» всё-таки растут из театральной среды, и это заметно. За два дня на фестивале, в самом Зарайске и в Даровом, до которого был организован фестивальный шаттл, прошло шесть театральных премьер, в самых разных жанрах, от инновационного аудиоспектакля-путешествия, который, лично на мой вкус, и театром-то назвать сложно – скорее экскурсия в наушниках с элементами медитации, до более чем традиционного театра площадного, вызвавшего, в разных своих ипостасях, восторг и тòлпы зрителей. И даже невиданного спектакля – водного парада по «Сну смешного человека», когда по глади реки Осётр перед Федор-Михалычем проплыли, в самом прямом смысле, его персонажи.
Ну и, разумеется, книжная торговля. Всё-таки Достоевский, хоть и памятен Зарайску как маленький Федя, более известен нам как великий русский писатель Фёдор Михайлович. И в центральном шатре на площади шла довольно бойкая книжная торговля, за которую отвечал независимый питерский магазин «Порядок слов». И слова там действительно были в порядке, без скидок на предполагаемую провинциальность: я поинтересовался, как идёт торговля моими книжками о Пушкине – и оказалось, что все привезённые экземпляры распроданы. Конечно, это было приятно! И это значит, что пространство было правильно организовано, а интерес хорошо «разогрет».
Узнал ли я благодаря фестивалю нового «счастливого Достоевского»? Сказать так было бы покривить душой. Но на вопрос: «съездить ли на фестиваль будущим летом?» не кривя душой отвечу: конечно, съездить!