Текст: Андрей Васянин
... Пушкин мог столкнуться с князем Николаем Юсуповым уже в 2 года. В музее на Пречистенке есть ведомость: отец поэта в 1801 году внеся 500 рублей, снял для своей семьи комнаты в «среднем желтом доме», части московского дворца Юсуповых в Большом Харитоньевском. Рядом с копией контракта о найме дома — впервые выставляющийся чертеж 1799 года юсуповского дворца: красным помечены дворовые постройки, а зеленым — сад, где с няней гулял едва начавший ходить трехлетний Саша.
...В 27 лет он прискакал к Юсупову в Архангельское верхом. Вернувшийся из ссылки поэт ехал к престарелому князю, объездившему всю Европу от Португалии до Голландии, учившемуся в европейских университетах, общавшегося с Бомарше и Вольтером, как к свидетелю века Екатерины, о котором Пушкин готовился писать. Юсупов же пригласил к себе поэта уже понятного ему масштаба. В библиотеке в 16 тысяч томов, по которой князь водил гостя, книг последнего было больше чем любого другого русского поэта — и часть их представлена на выставке папками 1826 года с описями библиотеки.
Вряд ли отношения Пушкина и Юсупова привлекли бы к себе столько внимания, если б не знаменитое «Послание к вельможе»: один из важнейших людей эпохи, жизнь которого клонилась к закату, захотел получить от Пушкина стихи в свою честь. И часть выставки словно комментирует стихотворение — эту, как писал Белинский, «дивными красками написанную картину XVIII века», которую Юсупов наблюдал своими глазами — тут виды Венеции работы европейских мастеров из музея-усадьбы «Архангельское», офорты с со сценами европейских революций, парадный портрет Людовика XVI, аудиенции, которыми удостаивался князь Юсупов, путевые листы, подтверждающие путешествие князя...
Выставка воспринимается, как мастерская, в которой есть все до винтика для того, чтобы выстроить тему и завести в нее зрителя. Планы московского дворца Юсуповых, «комментируются» изразцами 18 века от его печей. Духом усадьбы Архангельское веет не только от подсвечников-жирандолей из юсуповского дворца — вот, например, оттуда же, авторское повторение знаменитой скульптурной группы «Амур и Психея» Антонио Кановы и его письмо Юсупову — доехала ли скульптура до князя-заказчика. Юсупов в «К вельможе» назван потомком Аристиппа, и кураторы не забыли выложить сборник биографий греческих философов, включающего упомянутого поэтом.
А вот и черновик самого послания: тут нет «живого места», почти каждая строка перечеркнута-переправлена. И копия белового автографа с фигурой согбенной старика-князя на первом листе.
Со стороны этот рисунок выглядит как усмешка — но в княжеской семье так, видимо, не считали и оригинал рукописи с рисунком хранили. Хранили и дружбу с Пушкиным и после смерти старого князя. У портрета Зинаиды Ивановны Юсуповой, супруги сына князя, Николая, лежит журнал 1836 года со списком гостей, приглашенных на бал к Юсуповым — среди них камер-юнкер Пушкин с женой Натальей Николаевной...
Княгиня Зинаида Юсупова и ее муж Феликс Феликсович Сумароков-Эльстон продолжили традицию: в Архангельском, в память о визитах Пушкина в усадьбу, была создана Пушкинская аллея, в которой галерея античных богов и героев завершается бюстом поэта — первым в России усадебным памятником Пушкину и одним из образов Архангельского сегодня. А вот под стеклом типографские клише с первыми строками пушкинского панегирика: в 1907 году Зинаида и Феликс Юсуповы опубликовали факсимиле хранившегося в семье пушкинского автографа послания «К вельможе», положив начало научному изучению стихотворения.
Александр Пушкин. «К вельможе», 1830 год, (Москва)
- От северных оков освобождая мир,
- Лишь только на поля, струясь, дохнет зефир,
- Лишь только первая позеленеет липа,
- К тебе, приветливый потомок Аристиппа,
- К тебе явлюся я; увижу сей дворец,
- Где циркуль зодчего, палитра и резец
- Ученой прихоти твоей повиновались
- И вдохновенные в волшебстве состязались.
- Ты понял жизни цель: счастливый человек,
- Для жизни ты живешь. Свой долгий ясный век
- Еще ты смолоду умно разнообразил,
- Искал возможного, умеренно проказил;
- Чредою шли к тебе забавы и чины.
- Посланник молодой увенчанной жены,
- Явился ты в Ферней - и циник поседелый,
- Умов и моды вождь пронырливый и смелый,
- Свое владычество на Севере любя,
- Могильным голосом приветствовал тебя.
- С тобой веселости он расточал избыток,
- Ты лесть его вкусил, земных богов напиток.
- С Фернеем распростясь, увидел ты Версаль.
- Пророческих очей не простирая вдаль,
- Там ликовало всё. Армида молодая,
- К веселью, роскоши знак первый подавая,
- Не ведая, чему судьбой обречена,
- Резвилась, ветреным двором окружена.
- Ты помнишь Трианон и шумные забавы?
- Но ты не изнемог от сладкой их отравы;
- Ученье делалось на время твой кумир:
- Уединялся ты. За твой суровый пир
- То чтитель промысла, то скептик, то безбожник,
- Садился Дидерот на шаткий свой треножник,
- Бросал парик, глаза в восторге закрывал
- И проповедывал. И скромно ты внимал
- За чашей медленной афею иль деисту,
- Как любопытный скиф афинскому софисту.
- Но Лондон звал твое внимание. Твой взор
- Прилежно разобрал сей двойственный собор:
- Здесь натиск пламенный, а там отпор суровый,
- Пружины смелые гражданственности новой.
- Скучая, может быть, над Темзою скупой,
- Ты думал дале плыть. Услужливый, живой,
- Подобный своему чудесному герою,
- Веселый Бомарше блеснул перед тобою.
- Он угадал тебя: в пленительных словах
- Он стал рассказывать о ножках, о глазах,
- О неге той страны, где небо вечно ясно,
- Где жизнь ленивая проходит сладострастно,
- Как пылкой отрока восторгов полный сои,
- Где жены вечером выходят на балкон,
- Глядят и, не страшась ревнивого испанца,
- С улыбкой слушают и манят иностранца.
- И ты, встревоженный, в Севиллу полетел.
- Благословенный край, пленительный предел!
- Там лавры зыблются, там апельсины зреют...
- О, расскажи ж ты мне, как жены там умеют
- С любовью набожность умильно сочетать,
- Из-под мантильи знак условный подавать;
- Скажи, как падает письмо из-за решетки,
- Как златом усыплен надзор угрюмой тетки;
- Скажи, как в двадцать лет любовник под окном
- Трепещет и кипит, окутанный плащом.
- Всё изменилося. Ты видел вихорь бури,
- Падение всего, союз ума и фурий,
- Свободой грозною воздвигнутый закон,
- Под гильотиною Версаль и Трианон
- И мрачным ужасом смененные забавы.
- Преобразился мир при громах новой славы.
- Давно Ферней умолк. Приятель твой Вольтер,
- Превратности судеб разительный пример,
- Не успокоившись и в гробовом жилище,
- Доныне странствует с кладбища на кладбище.
- Барон д'Ольбах, Морле, Гальяни, Дидерот,
- Энциклопедии скептической причет,
- И колкой Бомарше, и твой безносый Касти,
- Все, все уже прошли. Их мненья, толки, страсти
- Забыты для других. Смотри: вокруг тебя
- Всё новое кипит, былое истребя.
- Свидетелями быв вчерашнего паденья,
- Едва опомнились младые поколенья.
- Жестоких опытов сбирая поздний плод,
- Они торопятся с расходом свесть приход.
- Им некогда шутить, обедать у Темиры,
- Иль спорить о стихах. Звук новой, чудной лиры,
- Звук лиры Байрона развлечь едва их мог.
- Один всё тот же ты. Ступив за твой порог,
- Я вдруг переношусь во дни Екатерины.
- Книгохранилище, кумиры, и картины,
- И стройные сады свидетельствуют мне,
- Что благосклонствуешь ты музам в тишине,
- Что ими в праздности ты дышишь благородной.
- Я слушаю тебя: твой разговор свободный
- Исполнен юности. Влиянье красоты
- Ты живо чувствуешь. С восторгом ценишь ты
- И блеск Алябьевой и прелесть Гончаровой.
- Беспечно окружась Корреджием, Кановой,
- Ты, не участвуя в волнениях мирских,
- Порой насмешливо в окно глядишь на них
- И видишь оборот во всем кругообразный.
- Так, вихорь дел забыв для муз и неги праздной,
- В тени порфирных бань и мраморных палат,
- Вельможи римские встречали свой закат.
- И к ним издалека то воин, то оратор,
- То консул молодой, то сумрачный диктатор
- Являлись день-другой роскошно отдохнуть,
- Вздохнуть о пристани и вновь пуститься в путь.
- Выставка проходит в Выставочных залах «Мезонин» Государственного музея А.С. Пушкина
- по адресу ул. Пречистенка, 12/2
- с 26 сентября 2024 года по 12 января 2025 года