Текст: Александр Рязанцев
Одно из моих первых детских воспоминаний связано с обычной видеокассетой в картонной коробке. Я то и дело норовил её помять или порвать, вызывая неудовольствие родителей. Причину этого я понял позже. Начало нулевых — время видеопроката. Кассета была прокатная, а если вернуть без оригинальной обложки — плати штраф.
Но дело было не только в деньгах. Эта кассета с изображением мальчика в круглых очках на обложке представляла особую, нематериальную ценность — её выдавали на руки редко, а свободные экземпляры бронировали на месяцы вперёд. Потому что это был первый фильм о юном волшебнике — "Гарри Поттер и философский камень", вышедший в прокат в ноябре 2001 года.
Хотя в три года я ещё не очень хорошо понимал, кто это такой, образ худого лохматого мальчика в очках и со шрамом в виде молнии на лбу почему-то казался мне очень важным.
Фильм был специально снят так, чтобы всё казалось сказкой: волшебные палочки, белая сова Букля, летающие метлы, Снитч, покоящаяся во вроде бы мирных деталях страшная интрига, говорящие шляпы, проникающая под кожу музыка Джона Уильямса и даже идеально подобранные голоса в русском дубляже. Это был мир, в который хотелось возвращаться — потому я пересматривал с родителями фильм про Гарри Поттера так часто, как мог, прежде чем кассету приходилось возвращать. Потом появились DVD, интернет, онлайн-просмотры, но та первая кассета с потертой обложкой навсегда останется для меня началом любви к историям, которые умеют удивлять, заставляют сопереживать и, самое главное — думать.
Ночь между июлем и августом по природе своей хранит волшебство. Неудивительно, что в этот день родились два героя, без которых невозможно представить современную литературу. И заставившую нас не просто поверить в чудо, но и в то, что современный подросток будет охотно читать книги, а не тратить время на рилсы. 31 июля родились и создательница этого чуда, и её знаменитый герой: Джоан Роулинг отметила 60-летие, а Гарри Поттеру, если верить хронологии книг, исполнилось 45.
Карьера Роулинг — это серия нарушенных литературных табу. В 1990-е, когда она начинала, существовало устойчивое убеждение, что женщины не могут успешно писать в жанре фэнтези (потому поначалу Роулинг маскировала своё откровенно женское имя — Джоанна — бесполыми инициалами), что дети не станут читать объёмные романы без иллюстраций, что тема смерти слишком мрачна для детской литературы. Её успех опроверг все эти предположения. Первая книга о Поттере, прежде отвергнутая двенадцатью издательствами, в конечном итоге сделала Роулинг первым писателем-миллиардером, заработавшим состояние исключительно пером, а не инвестициями в IT и спекуляциями с недвижимостью.
Интересно, что при всей революционности её успеха, творчество Роулинг глубоко укоренено в литературной традиции. В нём явственно прослеживаются диккенсовские мотивы: детальная проработка второстепенных персонажей, социальная критика, скрытая под маской фэнтези, тема сиротства и поиска своего места в мире. Как и у Диккенса, её книги сочетают развлекательную форму с серьёзным содержанием, что и объясняет их привлекательность для разных поколений читателей. Опять же, как и великий классик британской литературы, Джоан Роулинг не боялась подвергать героя лишениям, оставлять его в одиночестве, создавать такие ситуации, где внезапно обретённый мир разрушался очередной опасностью. Вспомним начало “Философского камня”, когда Гарри жил в чулане и, пока его сводный брат Дадли лакомился мороженым в зоопарке, грыз фруктовый лёд, или ситуации, когда его якобы друг Рон Уизли, следуя наговорам на Гарри, порывает с ним, чтобы потом вернуться в нужный (для Рона) момент, или же первую встречу с дементором. Мирная поездка в поезде оборачивается встречей с призраком — и чудесным спасением благодаря заклинанию случайно оказавшегося рядом Римуса Люпина, который впоследствии становится другом и одним из наставников Гарри.
Примечательно, что все наставники Гарри Поттера — Люпин, Сириус Блэк, даже профессор Дамблдор — впоследствии погибают. Это не просто драматический приём. Здесь прослеживается важная метафора взросления: чтобы стать собой, герой должен постепенно отказаться от "родительских фигур", лишиться их защиты, поддержки и социального капитала. Каждая такая потеря — шаг к самостоятельности.
Римус Люпин особенно показателен в этом плане. Последний из Мародёров, связующее звено с поколением родителей, он погибает именно тогда, когда Гарри готов взять на себя ответственность за судьбу магического мира. Его смерть (как и смерть жены, Тонкс) — не просто трагический момент, а необходимый этап передачи эстафеты между поколениями. Необходимый, хоть и очень грустный, — Люпин всегда был моим любимым персонажем поттерианы. До сих пор больно, хотя с момента выхода “Даров смерти” прошло уже восемнадцать лет.
Да, Роулинг, подобно Диккенсу, не боится подвергать героя испытаниям, лишать его опоры, разрушать обретённый покой, терять друзей, помогающих выбраться из безнадёги. Но именно через эти потери Гарри обретает подлинную зрелость — не магическую силу, а способность самостоятельно делать выбор и нести за него ответственность. В этом, пожалуй, и заключается главная "взрослая" составляющая этих, казалось бы, детских книг.
Особого внимания заслуживает исключительная продуманность вселенной Гарри Поттера. Роулинг начала работу над вселенной в 1990 году, но первая книга вышла только в 1997-м. За эти семь лет она детально проработала структуру всего семикнижия. В архивах писательницы сохранились многочисленные заметки и схемы, подтверждающие системный подход к созданию мира.
Характерный пример продуманности — история крестражей. Концепция их была задумана Роулинг изначально, но раскрывается читателю только в шестой книге. При этом отдельные намёки можно найти уже в первых частях цикла. Например, дневник Тома Риддла во второй книге позже окажется одним из крестражей.
Другой показательный случай — эволюция второстепенных персонажей. Возьмём Невилла Долгопупса. В первой книге он представлен как неуклюжий, забывчивый ученик. Однако к седьмой части именно он уничтожает последний крестраж — змею Нагайну. Роулинг признавалась, что планировала для Невилла такую сюжетную роль с самого начала.
Особенно интересна работа с временнòй линией. В третьей книге ("Узник Азкабана") вводится маховик времени, который кажется удобным сюжетным приёмом. Но в последующих частях становится ясно, что возможность путешествий во времени была заложена в структуру мира с самого начала.
Таких примеров тщательной проработки в книгах множество. Роулинг вела подробные досье на каждого персонажа, включая их биографии и мотивации, даже если эти детали не попадали в окончательный текст. Это объясняет, почему второстепенные герои (вроде профессора Снейпа или Римуса Люпина) производят впечатление полностью сформированных личностей. Именно поэтому их поступки и решения всегда выглядят логичными и органичными в рамках созданного мира.
***
Однако сегодня этот тщательно выстроенный мир оказался в центре неожиданных дискуссий. Парадоксальным образом Роулинг, совершившая революцию в детской литературе, теперь воспринимается как хранительница, даже воинствующая, традиционных ценностей. Её недавние высказывания о гендерных вопросах вызвали бурную полемику, приведшую к своеобразному "отлучению" автора от собственного творения частью фандома. То есть мир Гарри Поттера, при всей своей волшебности, оказался традиционнее нашей реальности: с чёткими до ригидности моральными ориентирами, неизменной природой добра и зла, важностью семейных уз и дружеской верности.
Налицо грустный парадокс: стоило писательнице, сумевшей дать нам надежду на возможность победы над смертью, выразить сомнения в благостности дивного нового мира с «градиентом полов» и проч., как её со смаком зашеймили и отлучили от собственного же творения те, чей декларируемый гуманизм и уважение к иной точке зрения, мягко говоря, расходятся с их же действиями.
Почему же история про Гарри Поттера, начатая в 1997 году, остаётся актуальной в совершенно ином культурном контексте? Как получилось, что произведения, нарушившие столько литературных условностей, сами стали олицетворением традиционализма?
Возможно, секрет в том, что настоящая литература всегда балансирует между новаторством и традицией. Роулинг удалось создать мир, который одновременно и удивительно новый, и глубоко укоренённый в классической литературной традиции. Именно это сочетание, а не только магия и визуальные спецэффекты, обеспечило долгую жизнь её книгам — от первых изданий до современных экранизаций и театральных постановок.
Сегодня, когда технологии изменились (теперь мы смотрим фильмы про Гарри Поттера в 4K, а не на VHS — и это не главное отличие), а культурный контекст стал гораздо сложнее и двусмысленнее, эти книги продолжают находить отклик. Потому что говорят о том, что не зависит от времени: о поиске себя, о борьбе со страхом, о ценности человеческих отношений.
Как и мечтает каждый писатель, история Роулинг вышла со страниц в реальный мир — чтобы его изменить. Возможно, в этом и есть главная магия.