«Чуров и Чурбанов». Связанные одним ритмом

Текст: Александр Москвин

Коллаж: ГодЛитературы.РФ

Обложка взята с сайта издательства

Ксения Букша. «Чуров и Чурбанов». — М.: АСТ, 2020

Ксения Букша не из тех, кто выбирает одну стезю и упорно ей следует. В творческом плане она давно переросла категорию «молодой писатель», но по-прежнему готова меняться и экспериментировать. Верлибровая нервозность предыдущей книги – сборника рассказов «Открывается внутрь» – уступила более плавному, но не менее тревожному течению романа «Чуров и Чурбанов». Впрочем, если стиль изложения изменился, то в плане социальной тематики Букша остаётся верна себе. Писательница вкладывает изрядное количество боли в образы умирающих старух, неизлечимо больных детей, девиантных сирот и прочих несчастных, растерзанных хищными клювами двуглавого орла. Даже те, чей голос слаб и речь бессвязна, будут услышаны на страницах этой книги.

В рассказах из «Открывается внутрь» в похожих сюжетах проскальзывали слезливые нотки социальной рекламы. В «Чурове и Чурбанове» писательница выбирает более отстранённый тон, чтобы проблематизировать ситуацию, но не сентиментализировать её. Девочка-подросток, которой из-за болезни сердца стать «лётчиком нельзя, гонщиком нельзя», встречает в больнице первую любовь… Впавшая в маразм старуха бормочет злобным коллекторам что-то о хлебозаводе – истинном сердце города… Нагловатый детдомовец с «сатанинской гордостью» хвастается демонами в своём сердце, хотя на самом деле просто хочет обрести семью…

Удушающий реализм, с которым Букша выписывает эти эпизоды, затеняет фантастическую составляющую романа.

В созданном писательницей мире есть люди, у которых сердце бьётся синхронно. Казалось бы, незначительная аномалия, но она способна сотворить настоящее чудо. У каждого, кто проведёт несколько дней в компании с двумя такими людьми, тоже синхронизируется ритм и излечатся любые заболевания сердца. Однако есть и побочный эффект: со смертью одного из «синхронов» погибнут все, кого он исцелил. Неудивительно, что фантастический способ избавления от смертельных недугов встал в один ряд с абортами и эвтаназией, оказавшись в центре ожесточённых обсуждений. Впрочем, те, чьи близкие обречены, не нуждаются в разрешениях: различными путями они выходят на контакт с «синхронами» и просят сделать спасительное одолжение.

У Чурова и Чурбанова – сначала одноклассников, а затем и однокурсников – сердца бьются в одном ритме. Использование говорящих фамилий считается устаревшим приёмом, но писательница, обращаясь к нему, одновременно подчёркивает непреодолимое различие и неразрывную связь между персонажами. Чуров (слышится древнее «чур», связанное с теплом родового очага) – тихий домашний мальчик. Чурбанов – его полная противоположность – школьный хулиган. Первый, когда вырастет, станет детским кардиоревматологом, второй – бизнесменом с кучей проектов разной степени успешности. Как общий корень связывает их фамилии, так и в жизни их сближает общий ритм сердца и неравнодушие к трудностям ближнего.

Чуров и Чурбанов связывают между собой отдельные эпизоды, не давая роману рассыпаться на отдельные истории, хотя некоторые из них тяготеют к самостоятельности.

Как и в сборнике «Открывается внутрь», Букша прорисовывает множество связей между второстепенными персонажами, доказывая: теория шести рукопожатий не всегда верна – очень часто совершенно незнакомые люди находятся друг от друга лишь на расстоянии двух отзывчивых сердец.

Писательница наполняет книгу довольно простой символикой: так, в монологе Чурбанова, который пародирует опаздывающего на лекцию преподавателя, звучит по-сорокински жестокая и мудрая сатира на официозную идеологию. Шуточная лекция об анатомии «дикефала дибрахиуса», изображённого на российском гербе, превращается в откровенное препарирование политических реалий. «Эргономичность двуглавого орла такова, что он может, в случае необходимости, развернуться в воздухе на полной скорости, совершив бочкообразный поворот», – ёмкая характеристика точно отражает колебания постсоветской истории. Впрочем, в откровенную политизированность автор не впадает, ограничившись одним эпизодом. Букшу волнует широкий спектр проблем – чтобы представить их все в одном образе, потребовалось бы какое-нибудь «чудище стозевно».

От масштабных потрясений писательница легко уходит, например, к возрастным проблемам: в образе девочки-неформалки Корзинкиной собран комплекс страстей, метаний и противоречий, одолевающих современного подростка. Девичья больничная влюблённость оборачивается социальной драмой с элементами криминала и неудачной попыткой суицида. Причиной роковой ситуации становится невозможность с кем-то всерьёз поделиться своей бедой. Единственным понимающим слушателем оказывается Чурбанов, который случайно встречает девушку на пустынной ночной трассе.

Но главным символом в книге становится разыгравшаяся в финале снежная буря, приводящая к грандиозному блэкауту.

Окружающий мир в романе пропитан болезнями, одиночеством, безумием. Отдельные радостные моменты постоянно сменяются новыми страданиями, ещё более выматывающими и разрушительными. В финале холодность и беспросветность бытия достигают апогея, однако там же сила действия рождает силу противодействия. Чуров и Чурбанов, не видевшиеся со студенческих лет, решаются на поступок, который изменит их судьбы и судьбы многих людей вокруг. Ледниковый период, охватывающий наши души, можно сдержать лишь человеческим теплом. Никакая катастрофа не в силах его отключить, но оно может иссякнуть, если не подпитывать его своим горением и энергией всей своей жизни.