«Меня называют капуцином…» Даниил Хармс
Он относился к языку как к пластичному материалу, который можно растягивать и ломать — чушь, нелепица, в которой проступает нечто важное, понимаемое на уровне интуиции, цепочка ассоциаций, где смех соседствует с мрачными омутами подсознания
