Текст: Анна Хрусталева
Запрещенная к представлению на театре без малого 200 лет назад – а потому что нельзя быть на свете злободневной такой, - комедия «Горе от ума» довольно быстро взяла реванш. Сначала ее язвительные колкости покорили провинциальную сцену, а уже во второй половине XIX века Чацкому и компании было позволено острословить на столичных подмостках. Позиций своих герои Грибоедова не сдают до сих пор: сосчитать, сколько всего постановок выдержала пьеса в царское, советское и новое время, – задача повышенного уровня сложности. Второй раз за свою столетнюю историю «Горе от ума» выносит на афишу Российский академический молодежный театр. За разбор актуальной повестки классического сюжета взялся сам худрук РАМТа - Алексей Бородин.
По металлическому трапу из зрительской ложи на сцену по-мальчишески стремительно и легко сбегает Чацкий: «Чуть свет - уж на ногах! И я у ваших ног». В его мире не пройдет и 24 часов, а в нашем так и вовсе чуть больше двух, и вот уже герой актера Максима Керина, оскальзываясь и спотыкаясь, поднимется по этой лестнице, чтобы навсегда покинуть дом своего детства и разбитой мечты: «Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок!»
Что же так возмутило Александра Андреича, откуда это молниеносное перерождение из жизнерадостного удалого бонвивана, что «говорит, как пишет», в усталого и обескровленного почти старика, которому теперь одна дорога, нам, впрочем, неведомая? К чему этот риторический вопрос?! Даже школьник с последней парты знает ответ – зря, что ли, прилежно перекатывал скачанное из интернета сочинение о противостоянии «века нынешнего и века минувшего»? Но кабы все было так просто, не стоило бы, наверное, и затеваться со сто-невесть-какой постановкой «Горя». У Бородина своя версия конфликта, и проиллюстрировал он ее куда как убедительно.
А начал с того, что вернул Фамусову его… истинный возраст. Ну кто сказал, что Павел Афанасьевич непременно должен явиться к нам оплывшим стариканом с бульдожьими брылями и огромным арбузным животом? Ничего подобного! В исполнении Алексея Веселкина это подтянутый топ-менеджер, энергичный, как упаковка дорогих батареек. Так и видишь его на беговой дорожке, попивающего смузи из петрушки со злаковыми фитнес-батончиками (без глютена!). Он хорош собой, полон сил и уж точно не понаслышке знает, когда именно должна родить вдова-докторша. Он создал для себя мир, полный всяческого комфорта, где всё и все под рукой. Он – привилегированный клиент, держатель беспроцентной золотой кредитки, путешествующий по жизни исключительно бизнес-классом. Возраст Фамусова – отнюдь не формальность, интересная, казалось бы, лишь врачу или паспортистке из МФЦ. Это важное условие задачи, меняющее не только способ ее решения, но и сам ответ. Здешний Павел Афанасьевич вознамерился жить вечно, ему все нравится, а потому его дуэль с Чацким – это не битва осыпающейся песком старости и прогрессивной молодости, но встреча двух самцов в схватке за территорию. Матерый волк, надо отдать ему должное, не хочет калечить вчерашнего щенка, которого сам и вырастил. Он лишь снисходительно треплет его за холку, пытаясь мягко объяснить все прелести своего способа существования. Но какое там… У либерала Чацкого полны карманы компромата: «Где, укажите нам, отечества отцы, которых мы должны принять за образцы? Не эти ли, грабительством богаты? Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве, великолепные соорудя палаты…» Только никому тут его шок-контент не надобен, подумаешь, палаты, нашёл чем удивить, пойди еще пост об этом в соцсетях напиши…
Кстати, о соцсетях. Кульминационная сцена, та самая, где среди фамусовских гостей прокатывается ядовитый слушок о сумасшествии Чацкого, очень похожа на то, как зарождается и набирает силу какой-нибудь фейсбучный скандал. В окошках черной кареты мелькают лица-аватарки исходящих ядом комментаторов: все слышат звон и, конечно, только им доподлинно известно, откуда он. Эдаким ФБ-пустозвоном смотрится и Репетилов (Дмитрий Кривощапов): он восторженно строчит свои глубокомысленные глупости, уверенный в их значимости, и трагически огорчается, не обнаружив в итоге ни единого «лайка».
«Горе от ума» в РАМТе – это признание худрука в любви своей труппе. Каждому актеру, вне зависимости от величины роли, он обеспечил тут яркий бенефис и свою минуту славы. Из Дарьи Семеновой получилась не просто горничная Лиза, но роковая женщина, которой впору открывать собственные курсы личностного роста. Идеальное попадание - вчерашний выпускник Школы-студии МХАТ Даниил Шперлинг в роли «белого воротничка» Молчалина (того и гляди сквозь грибоедовские строки прорвется опостылевшее: «Ваш звонок очень важен для нас, как я могу к вам обращаться?»). Блистательна Нина Дворжецкая, она же старуха Хлестова (по всему видно – из бывших горкомовских жен). И так – по всему списку действующих лиц, вплоть до практически безмолвных княжон Тугоуховских, стайки райских птичек, лихо отплясывающих с Чацким, взбешенным холодностью Софьи (Ирина Таранник). «Для мебели» здесь нет никого – большое счастье для участников столь многофигурной композиции.
Бессменный партнер Алексея Бородина, главный художник РАМТа Станислав Бенедиктов сделал все, чтобы не отвлекать зрителя от мельчайших деталей знаменитого сюжета. Черная карета среди белоснежных ампирных колонн и наполняющих сцену воздухом дверных проемов будто намекает: кому-то в конце концов все же придется покинуть эти пределы. И этот «кто-то» - точно не хозяин дома, крепко и надолго пустивший корни в московскую землю, не Молчалин, уже вытянувший свой счастливый билет – остается лишь без суеты дождаться розыгрыша. С ними и через 100, и через 200 лет ничего не случится. А вот того, кого в этом раскладе что-то не устраивает, никто и не держит. Пускай себе отправляется искать по свету, «где оскорбленному есть чувству уголок»…
Однако, несмотря на всю лаконичность декораций, глаз не скучает: ярких костюмов, объединивших «вчера» и «сегодня», хватит на целый модный показ. Тут и меха, и шелка, и диоровские фасоны – уж что-что, а продавать себя, да подороже, московское общество умело всегда. Не верите – напишите в «личку» княгине Марье Алексевне – она подтвердит!
