Текст: ГодЛитературы.РФ
2 мая исполняется 120 лет со дня рождения австралийского писателя и публициста Алана Маршалла (1902–1984). Он известен в первую очередь как детский писатель благодаря автобиографической повести «Я умею прыгать через лужи». В книге рассказывается история мальчика, который в шесть лет перенес полиомиелит и с тех пор ходит на костылях, однако он ни в чем не уступает сверстникам: прыгает через лужи, залезает в жерло вулкана, дерется с обидчиками, плавает и даже ездит верхом.
Австралийский поэт и писатель Хал Портер в 1965 году написал о Маршалле: «…воплощение всего лучшего и героического, что есть в человеке. Легко сочетая в себе простоту и душевность с невероятной храбростью и силой духа, он помогает найти силы и выйти из беспросветной тьмы, что спускается иногда на сильных людей».
Предлагаем набраться сил в десяти жизнеутверждающих цитатах из произведений Алана Маршалла:
Лошадь как человек: от нее больше всего толку, если с ней обращаться справедливо.
Она мне начала нравиться, когда забыла о том, что я хожу на костылях, и заговорила о собственных болезнях.
Я не мог понять, почему они вообразили, что я никогда не буду ходить. Я-то знал, что ждет меня впереди. Я буду объезжать диких коней и кричать «ого-го!» и размахивать шляпой, а еще я напишу книгу вроде «Кораллового острова».
«Когда ты станешь писателем, — сказал он, — будь таким, как Роберт Блэчфорд, человек, который написал «Невиновен»; это замечательная книга. Она была написана, чтобы помочь людям. Видишь ли, — продолжал он, — писать книгу ради денег не стоит. Лучше уж быть объездчиком лошадей. Когда объезжаешь лошадей, то делаешь что-то хорошее из того, что могло бы стать плохим. Легко сделать из лошади никчемную, вредную тварь, но трудно придать лошади, ну... характер, что ли, заставить ее помогать тебе, а не противиться. Когда я впервые познакомился с Питером, он дал мне почитать книгу «Моя блестящая карьера». По его словам, эту книгу написала женщина; но она себя называет Майлс Франклин. Это лучшая книга из всех, что я прочитал. Эта писательница Майлс Франклин не боится брать барьер, не уклоняется в сторону. Это настоящий человек, и сердце у нее есть... Не знаю... писать книги — не забава... Думаю, ты себе это дело неправильно представляешь. Тебе кажется, что ты будешь черт знает как хорошо и весело проводить время, когда станешь писать книги. Видишь ли, когда тебя хорошенько тряхнут разок-другой, ты, может быть, поймешь меня».
Исходя из собственного опыта, мы считали, что мир — место приятное. Солнце никогда не бывало жестоким, и бог заботился о коровах и лошадях. Если животные страдали, то только по вине человека: в этом мы были твердо уверены. Мы часто размышляли о том, что стали бы делать на месте коровы или лошади, и всегда решали, что перескакивали бы одну за другой все изгороди, пока не очутились бы в таком месте, где вдруг одни только заросли и ни одного человека; там мы жили бы счастливо до самого конца и умерли бы, покоясь на мягкой зеленой траве в тени деревьев.
Взрослые, видя эти неловкие усилия излить охватившую меня радость жизни, усматривали в них нечто глубоко трогательное и принимались глядеть на меня с таким состраданием, что я тотчас же прекращал свои прыжки и, лишь когда они исчезали из виду, возвращался в свой счастливый мир, где не было места их грусти и их боли.
Я был убежден, что каждое падение будет для меня последним, но отец был другого мнения: «Все мы говорим так, сынок, после каждого падения, но когда на самом деле падают в последний раз, этого уже не чувствуют».
Любое насилие было мне глубоко противно. Иногда, увидев, как кто-нибудь бьет лошадь или собаку, я спешил поскорее укрыться дома, обнять свою собаку Мэг и прижать ее к себе. И мне становилось легче на душе, потому что с ней не могло случиться ничего дурного.
Мир действительности ковал меня; в мире мечтаний я сам был кузнецом.
Я знал, что ничто на свете не заставит меня сдаться, — следовательно, я должен победить.
