Алексей Варламов: А о чем бы я никогда не смог написать?

Текст: Елена Кухтенкова

Алексей Варламов: То, что огромный книжный фестиваль находит себе место на главной площади страны, с географической и с логистической точки зрения абсолютно гениальное решение. И конечно, замечательная традиция. Я только что вернулся из Улан-Батора, там тоже проходил книжный фестиваль. Прекрасно то, что две страны, которые дружат, страны-соседи, устраивают такие крупные события в центре своих столиц.

У меня в этом году нет стенда на Красной площади, но хочу сказать, для писателя любая книжная ярмарка - значимое дело, потому что он может встретиться со своими читателями, может посмотреть на них, они посмотрят на него, задать какие-то вопросы, ответить на них, подписать книги.

Мне кажется, сегодня в век некоторой обезличенности живое общение, живой контакт между автором и тем, кто его читает, - это очень важный и нужный момент. И когда это происходит в самом центре столицы, ощущаешь, что такие вещи небезразличны в том числе и государству, и оно уделяет книге, чтению, литературе большое внимание. Так как все-таки литература - это солнечное сплетение нашей культуры.

Знаете, мне не запомнился мой первый книжный стенд на Красной площади. Но запомнилась одна история, она немножко грустная, ностальгическая. Дело в том, что режиссер Владимир Хотиненко хотел снять фильм по моему роману "Мысленный волк", и у нас с ним в шатре тогда состоялась очень любопытная дискуссия о том, как можно снять фильм, что такое снять фильм по книге, сценарий по книге. Фильм, к сожалению, так и не вышел, потому что не нашлось денег, но беседа была увлекательная. Она у меня в памяти осталась как некое воспоминание о несостоявшемся фильме.

Я не могу сказать, что именно на фестивале происходит сближение писателя и читателя. Это все-таки звучит немного преувеличенно. Я считаю, сближение писателя и читателя - вещь интимная, штучная, личная, и главным образом она происходит во время чтения книги. Как правило, когда читатель листает книгу, он вряд ли находится где-то рядом, и книга служит посредником между автором и читателем. Фестиваль - это просто один из звеньев этого сближения, это одна из возможностей заинтересовать. То есть может быть два варианта: либо читатель приходит на встречу с автором, когда уже прочитал книгу и ему хочется этого человека увидеть, поблагодарить, возможно, задать вопросы, поспорить с ним о чем-то. Или наоборот, может, читатель ни слухом ни духом об этом авторе, но просто случайно проходил мимо, и ему понравились лицо, борода, усы, голос или, наоборот, не понравились, стало что-то раздражать, во всяком случае, он задержался около этого стенда. И что-то его зацепило в этом человеке, ему захотелось потом его произведение прочитать.

Однажды, когда я прензентовал свою книгу на фестивале, самым незабываемым для меня был вопрос одной девушки: "А о чем вы бы никогда не смогли написать?" Знаете, теперь, сколько я живу и пишу, столько об этом и думаю. И эта тема меня не отпускает. Быть может, я когда-нибудь и напишу книгу, которую я бы не смог написать. Или что-то в этом роде.

Чего бы я хотел нового от организации события? Внес бы я в атмосферу фестиваля какие-то коррективы? Пожалуй, да. Я бы хотел нового не от организации, а от природы. Сколько я себя там помню, мне никогда не везло с погодой. То холод собачий, то облака, то дождь зарядит на полдня. Что бы я хотел действительно поменять - это чтобы установился какой-то приятный, комфортный "антициклон". И очень надеюсь, что в этом году так и произойдет. Прежде всего пожелаю фестивалю хорошей погоды во всех смыслах этого слова. Потому что в сегодняшнем мире, где, в метафорическом смысле, погода вообще ужасная, может быть, фестиваль будет каким-то проблеском, ростком утешения, чем-то, что дает надежду на нормальную жизнь.

Я честно скажу, люди, которые у нас живут, ходят, покупают книги, меньше всего думают о культурном наследии и гордости за него. Они больше размышляют о том, какие книги им нравятся, какие не вызывают восторг. Предполагать, что каждый из них идет на фестиваль, одержимый мыслью, что принадлежит к великой русской литературе либо как автор, либо как читатель, вряд ли правильно. Этого не происходит, да это и не нужно. Гордость, гордыня - плохая вещь с христианской точки зрения. Я думаю, что смысл фестиваля не в том, чтобы культивировать гордость за русскую культуру, а просто в том, чтобы для себя открыть какую-то конкретную книгу нашего хорошего автора. Это гораздо полезнее, чем думать о гордости.

Оригинальный материал: rg.ru