Текст: Михаил Визель
Адриано Челентано у нас любят и знают. Его фирменную «улыбку гориллы», его прыгучий сценический шаг (за который он, собственно, и получил прозвище Molleggiato, «подпружиненный»), намного предвосхитивший «лунную походку» Майкла Джексона, его сильный вокал, так не похожий на рулады бельканто, действительно невозможно забыть и перепутать. Но в России, где Адриано Челентано бывал неоднократно, совсем не понимают его значения для Италии. Впрочем, по объективным причинам.
Челентано пришёл в Россию с дурашливыми жизнелюбивыми комедиями – «Блеф» (1976) и особенно «Укрощение строптивого» (1980). А потом уже – с такими музыкальными хитами в жанре классической итальянской эстрады, как Soli, Azzurro и особенно Suzanna, закрепив за собой звание образцово-показательного итальянца, воплощение мечты советского человека о солнечной южной стране, где все мужчины, даже вопиюще некрасивые, обаятельны и музыкальны, а проблемы если и возникают, то исключительно из-за капризов взбалмошных красавиц.
Между тем синьору Челентано приходилось сталкиваться с проблемами посерьёзнее женских капризов, особенно в начале пути. И прославился он на родине не как воплощение «итальянскости», а ровно наоборот – как один из первых, кто сумел удачно адаптировать культуpу американскую, хлынувшую на Апеннинский полуостров по окончании Второй мировой войны, к местным реалиям.
Родившийся 6 января 1938 года в Милане, на прилегающей к Центральному вокзалу улице Глюка, которую потом он воспел в своей знаменитой песне, Адриано был «миланцем в первом поколении» – его родители, подобно многим южанам, перебрались в индустриальную столицу в поисках работы из Апулии и не растеряли ее патриархального уклада. Адриано оказался последним, пятым ребёнком в семье; его матери было уже 44 года, разница со старшей сестрой составила 20 лет, а одну из средних сестер он вообще не застал – она умерла в 9 лет, за четыре года до его рождения, причем мальчика назвали в ее честь.
Немудрено, что Адриано пришлось оставить школу и пойти «мальчиком в лавку» уже в 12. К 15-ти он, подобно старшим родственникам, освоил гитару, а уже в 17, в 1955 году, произошло событие, определившее его дальнейшую жизнь: Адриано, как и миллионы подростков всего мира (кроме СССР), посмотрел американский фильм, известный в Италии как Il seme della violenza («Зернo насилия»), а мы знаем как «Школьные джунгли».
Итальянское название точнее русского; из него видно, что история о школьном учителе, бывшем фронтовике, который не пошел на поводу у школьной шпаны, предельно далека от музыкальных «молодёжных комедий». Но именно в ней впервые прозвучал «настоящий рок-н-ролл» – Rock around the clock Билла Хейли. И Адриано, подобно великому множеству подростков, решил стать рок-звездой. Разница в том, что он ей быстро стал.
Сейчас нет нужды перечислять английские названия групп, в которых на псевдоанглийском языке зажигательно пел и лихо танцевал 18-20-летний парень, завоевывая всё бòльшие площадки и побеждая на тематических конкурсах; важнее, что уже в 1960 году новое явление – рок-н-ролл – не смог пропустить Феллини, воссоздавая в кино «сладкую жизнь» римских нуворишей, аристократов и интеллектуалов. Появление 22-летнего Челентано в мгновенно прославившемся фильме в образе самого себя, певца рок-н-ролла, странно контрастирующего своим дёрганым ритмом и угловатой пластикой с величавыми красавицами и респектабельными господами, «утонуло» в легендарной сцене в фонтане Треви, которую оно не случайно предваряло; но сам Адриано отнюдь не потерялся в блеске Феллини и Мастроянни – и продолжал «взламывать горизонты».
В январе 1961 года он впервые выступил в Сан-Ремо с песней «24 000 поцелуев» (Ventiquattromila baci). Честно говоря, это был вполне заурядный для того времени поп-номер в духе раннего Элвиса, но запомнилось то выступление двумя обстоятельствами: во-первых, Адриано тогда проходил срочную службу и для его участия в песенном конкурсе понадобилось личное разрешение министра обороны (которым тогда был не кто иной, как Джулио Андреотти), а во-вторых, перед тем как начать свои экспрессивные танцевальные па в духе того же Элвиса, 23-летний певец на несколько секунд замер, повернувшись к залу спиной – и жюри, сочтя это неуважением к публике, лишило Адриано первого места, «отбросив» на второе. Как видно, нравы в Сан-Ремо в 60-е не далеко ушли в патриархальности от улицы Глюка в 30-е… Что, впрочем, не помешало песенке про серийные поцелуи стать хитом.
И Адриано продолжал идти своим путем. Следующей вехой на нем стал не новый фильм или хит, а клан. Именно так – Clan Celentano – в 1962 году 24-летний артист назвал независимый лейбл, на котором предполагал выпускать не только свои диски и фильмы, но и записывать своих друзей-единомышленников и вообще выступать с ними в теснейшем сотрудничестве. Пять бурных лет спустя то же самое проделали The Beatles, создав собственный лейбл Apple, но итальянский «Клан» не только предвосхитил английское «Яблоко», но и оказался несоизмеримо устойчивее – и существует до сих пор, хотя и, надо признать, «усох» до семейной фирмы самого Челентано.
Впрочем, это трудно счесть «отходом от идеалов» или даже «поражением». Челентано с ходом лет не только продолжил cвою феерическую карьеру (свыше сорока фильмов! полсотни альбомов! запредельные рейтинги авторских телешоу!), но и естественным образом повзрослел – и бунтарство сменили традиционные ценности.
Впрочем, еще в 1962 году ликующую Stand by Me, предельно обобщённый гимн человеческого взаимопонимания, Челентано перепел по-итальянски как Pregherò ("Помолюсь") - гимн столь же ликующий, но совершенно католический, в котором рокер взывает непосредственно к Господу.
Неудивительно, что в числе ценностей – длящийся с 1964 года брак с Клаудией Мори (в дуэте с ней Челентано победил наконец в Сан-Ремо в 1970 году), который не смогли развалить несколько общеизвестных романов Адриано, в том числе с кинозвездой Орнеллой Мути. Но не только в сторону семейных ценностей шло развитие. Так, в 1972 году Челентано выпустил абсурдистскую песню Prisencolinensinainciusol, которая считается первым образчиком итальянского рэпа, но с равным успехом может считаться и воплощением в музыке футуристической идеи «слов на свободе», то есть заумного языка. И достаточно поглядеть, какой спектакль устроил Челентано в 2005 году на своем телешоу Rockpolitic с годящимся ему в сыновья Рамадзотти из своей давней песни Il ragazzo della via Gluck, чтобы убедиться – с самоиронией у него все в порядке.
Но войдя в возраст, синьор Челентано, не утратив артистизма и обаяния, приобрел глубину. Точнее, из глубины на поверхность вышло то, что было в нем всегда – незаурядный ум, ставший мудростью, и – неотделимая от нее печаль. В том числе – печаль о том, как плохо люди распоряжаются колоссальными возможностями, которые дала им цивилизация. Челентано не устает об этом говорить со сцены, особенно в своих нечастых концертах-лекциях последних лет, и в интервью, и об этом же – его песня 2007 года La situazione non è buona, в которой 69-летний автор создает смыслы из простых и, казалось бы, совершено не музыкальных слов. Которые большей частью понятны русскому слушателю без перевода:
«Ситуация в политике нехороша… ситуация в экономике нехороша… ситуация у меня на кухне нехороша… Ситуация с моей любовью нехороша… Но между мной и тобой есть что-то, что нас объединяет! Воздух, которым мы дышим, ребёнок, которого мы ждём, женщина, которую мы обожаем, улыбка, которую мы кому-то посвящаем, каждая наша ошибка и наша нынешняя любовь».
С днем рождения, синьор Подпружиненный! Tanti auguri!
