Текст и подбор фото: Иван Волосюк
Литературная премия «В поисках правды и справедливости» существует с 2015 года и является одним из партийных проектов «Справедливой России» Сергея Миронова. В 2018 году победителем в поэтической номинации стал наш обозреватель Иван Волосюк, что позволило ему в текущем сезоне войти в жюри и взглянуть на премиальный процесс «изнутри».
Эпос, лирика и драма
Традиционно премия вручается в категориях «поэзия», «проза» и «публицистика», но в 2019 году, объявленном «Годом театра», впервые был открыт приём заявок и от драматургов. Обнародованный ещё осенью прошлого года список вероятных претендентов на премию в номинации «Молодая драматургия России» оказался предельно кратким (в него попали два человека). Зато молодых поэтов и прозаиков в полуитоговом листе набралось почти полсотни (16 прозаиков и 26 поэтов).
Мне как человеку, пытающемуся рифмовать в столбик, «Справедливая Россия» доверила работать с текстами коллег-стихотворцев. И назвать свою версию тройки лучших. Сделать это я должен был к 25 декабря - моменту проведения совместного заседания членов жюри в здании Госдумы. В российский парламент я как обладатель (на тот момент) только украинского паспорта попал с сорокаминутным опозданием. Тем не менее благополучно вписал в заветный лист для голосования фамилии авторов, надеясь, что именно они удостоятся Диплома за занятые I, II и III места - и денежной премии в размере 75, 50 и 25 тысяч рублей соответственно.
Трудная тема
Премия в нынешнем году тематически привязана к 75-летию Победы. Это побудило некоторых конкурсантов включить в подборки «стихи-паровозы» о Великой Отечественной войне и о личной признательности ветеранам. Они, несомненно, заслуживают благодарности потомков. Но слабость и наивность стихоподобных построений такого рода лишний раз показывает, насколько страшной была минувшая война и как сложно её вобрать в себя нам - поколению, знающему фашизм по книжкам и по фильмам. Сегодня перед тем, как браться за «военную поэзию», всё-таки лучше побывать в «горячей точке». Скажем, в Донбассе. И говорить о том, что было увидено своими глазами, как это делали Твардовский или Слуцкий.
«Чтобы никто не догадался»
Условная «партийность» проекта не сделала его политически ангажированным. Чтобы понять это, достаточно посмотреть на финальный перечень поэтов, в который вошли Дарья Верясова, Александр Францев, Тихон Синицын, Григорий Шувалов и другие известные молодые авторы, испытанные на прочность мастер-классами в Липках и Волошинским конкурсом.
Вылавливать «крупную рыбу» из потока рукописей трех сотен конкурсантов «эсеры» поручили не звездам, но профессионалам. А именно главреду литературного журнала «Москва» Владиславу Артёмову, главному редактору «Роман-газеты» Юрию Козлову, первому замглавреда журнала «Наш современник» Александру Казинцеву и преподавателю Литинститута и члену жюри Патриаршей премии Сергею Арутюнову.
Естественно, до официального подведения итогов премии «Справедливой России», которое состоится 12 марта, никто не вправе разрушать интригу. Но, связанный «обетом молчания», я, тем не менее, предлагаю читателям «Года Литературы» десять наиболее интересных, на мой скромный взгляд, стихотворений, выбранных из всего массива поэтических текстов. Если среди них найдутся стихотворения будущих победителей, подамся в политологи или футурологи.
Камила Багирова
Беженцы
пересохшее озеро, черствый гог’ал,
просочится слезами в корму.
убегать, оставлять, что когда-то кохал,
непонятно зачем и кому.
и названия станций бегущей строкой
в отраженьях читать на фарси.
если это стихи, то услышь их, сокрой
в пенопластовом снеге россий.
а когда трясогузки вернутся сюда,
(пусть вернутся хотя бы они,
позабыв опаливший ресницы Судан),
не вернувшихся птиц помяни.
Гог’ал (азерб. Qoğal) — блюдо азербайджанской кухни, мучное изделие в виде небольшого круга.
Дарья Верясова
С октябрём снегопады совпали,
Отзвенело закат комарьё.
Спи, моя земляничная память,
Оборотное зелье моё.
Тонут яблоки в старой корзине,
Вовсе выйдут на Покрова.
День сверкнул хрусталём стрекозиным,
Подогнула колени трава.
И ребёнок, бегущий за ветром,
Колотя деревянный настил,
Однокрылую птицу заметил
И на волю её отпустил.
Александра Герасимова
не сегодня/завтра здесь зацветёт платан
толщу воздуха перережет тугая верба
если это случается с нами то цикл не прерван
проступает сквозь рукава наши соль и скверна
пересчитывает нас ветер по головам
не сейчас но вскоре волны прихлынут и
обо всём догадается прежде звонок трамвая
если это случается с нами то всё бывает
птичий след на морозце
трещина лобовая
обомлевший фонарный выкрик на полпути
если будет весна - я всю её расскажу
превращусь в неизбежность каждой пропащей почки
мы такие как все - тире запятые точки
если это случится завтра - не дай отсрочки
всё что соль - антисептик
всякая ветка - жгут
Кристина Кармалита
[...]
журавль белый за окном
журавль, расскажи
как за рубиновым вином
я прожигала жизнь
как я пьянела и цвела
как пела и плыла
как я летела и была
убита наповал
пернатый пилигрим небес
запомни, отмоли
в ночи поющего тебе
заложника земли
Дана Курская
У телевизора лежали мы с тобой
И наблюдали сложную картину -
Вершилось то, что я звала судьбой.
Там шел футбольный долгожданный бой,
где Франция играла с Аргентиной.
Еще арбитр не вставил в рот свистка,
Уже трибуны завопили в трансе.
Победа неясна была пока,
Но я сказала с видом знатока:
«У этих отношений нету шанса.
Как Франция не сможет победить,
Так нам с тобой недолго длить рутину.
Не будем слабым выдавать кредит» -
Так я сказала - грустный эрудит, -
Болея всей душой за Аргентину.
А где-то в виртуальном далеке
Болельщики завыли в эйфории.
Я носом громко шмыгнула в тоске,
И ты меня погладил по руке,
Пока по полю несся Ди Мария.
Ты прошептал над ухом: «Ну не плачь.
Я будто Маркос Рохо безоружен.
У аргентинцев много неудач,
Но даже самый безнадежный матч
Зачем-то в этом мире тоже нужен.
И если нам победы не дано,
Возможно, мы придуманы для блицев.
Так пусть такое зыбкое оно,
Короткое такое пусть оно,
Но пусть оно еще зачем-то длится».
...По полю кто-то снова несся вскачь.
В экстазе дико публика орала.
Ты объяснял мне принцип передач.
Луна сияла как футбольный мяч.
И, кстати, Аргентина проиграла.
Кира Марченкова
Девочка смотрит в небо -
Белые облака
С юга на север тянутся караваном…
Девочка смотрит в небо.
Рядом течет река.
Девочке хорошо и немного странно.
В небе царит свобода,
Воздух душист и прян -
Август в зените. Лето идёт на убыль.
Девочка смотрит в оба.
Девочка - это я
В небо смотрю, зачем-то кусая губы.
Марина Марьяшина
бедный язык раскачивай не жалей
музыки глухонемого в чечетке мрака
рябью подёрнется двор загудит в жаре
ржавчину с листьев смоет ночная влага
выйду в неё как баба с пустым ведром
тени бредут по рощице кипарисной
ты светофора красным бельмом ведом
жалостью и желанием испариться -
я.
если много думать пойдёт раздрай
ты говоришь "не думай ниче такого"
слово не вылети дальше в меня врастай
мальчик спокойно спи я убью дракона
будут и дальше плыть надо мной пески
зёрна взрастать наверх шелестя корнями
бедный мой бедный лучше сейчас беги
всех нас по краю вечности прогоняли
можешь как мяч бросать меня или нет
зная что всё обман здесь со всем смирюсь я
стольких похоронила за сотни лет
вот они все стоят надо мной смеются
Тихон Синицын
ОСЕННИЙ ДВОР
Тот двор - не плод мечты сюрреалиста:
Вполне конкретны дым и листопад.
На пустыре неизъяснимо чисто.
Скребет метлой задумчивый Рефат.
Скандальных воробьев галдят семейки.
Слежалась виноградная лоза.
Забыта кем-то книга на скамейке,
А на обложке книги стрекоза.
Мобильной связи нет. Всегда помехи
В осеннем царстве этого двора.
Цветут дубки. И грецкие орехи
В траве находят ангелы с утра.
Александр Францев
Травматический шок, медицинская нить,
подоконник в снегу, клочья ваты оконной.
Дал же памяти бог ничего не забыть:
ни сырой простыни, ни больницы районной,
ни палаты слепой, где сосед умирал
и ромашки цвели на гнилом одеяле —
так запомнились, будто на память нарвал,
собираясь до дому, где ждать перестали.
За вещами спустился в приемный покой;
после — время зачем-то терял в коридоре
и стоял на крыльце. «Виктор Цой мы с тобой» —
напоследок запомнил — на сером заборе.
И ушел. А сейчас там железная дверь,
на дорожке асфальт, и забор перекрашен
синей краской в три слоя, и с кем мы теперь —
больше негде узнать, да ответ и не важен.
Григорий Шувалов
ЛАДВА
В низине средь сосен и ёлок
хлебнувший страданий и бед
затерян карельский поселок,
где я появился на свет.
Рекою от уха до уха
разрезан на две стороны.
разруха, разруха, разруха,
как после гражданской войны.
Зачем же я здесь очутился
и не позабуду никак
квартиру, в которой родился,
и Ленина ржавый пиджак,
мосты и развалины храма,
который погиб от огня,
то время, где папа и мама
немного моложе меня.
Да, были и ахи, и охи,
но всё же горели огни,
а мне от прекрасной эпохи
остались осколки одни.
И я не найду теперь средство,
движение лёгкое, чтоб
опять превратить это место
в сверкающий калейдоскоп.
