Эпизод из жизни Горького

Текст: Павел Басинский (писатель)/РГ

Фото: pravmir.ru

Это хорошо, потому что это говорит о том, что Горького не забыли, что в его творчестве и его биографии пытаются разобраться, что они, следовательно, интересны не одним горьковедам. В субботу я записывался на передаче о Горьком на канале "Культура" у Александра Архангельского - программа "Тем временем". Разговор был интересный, но, как обычно бывает с Горьким, начиная с 90-х годов он постоянно сбивался на два момента из жизни писателя: его поездку на Соловки и организацию книги о строительстве Беломорско-Балтийского канала им. И. В. Сталина.

В конце концов один из участников этой передачи - издатель Борис Куприянов - даже возмутился: почему мы, говоря о Горьком, все время сбиваемся на эти два эпизода из его жизни, почему не говорим о Горьком-писателе?

На самом деле эти два "клейма" в биографии Горького действительно нельзя "отмыть". Хотим того или нет, мы будем к ним возвращаться всегда. И дело не в том, что Горького кто-то очень не любит. Дело в том, что, как верно сказал ведущий Александр Архангельский в конце передачи, "за Горького обидно". Как известно, в августе 1933 года в "турне" по Беломорканалу отправились 120 советских писателей и деятелей культуры, из очерков которых, собственно, и состояла книга, которой патронировал Горький. Среди них были не кто-нибудь, но Алексей Толстой, Всеволод Иванов, Михаил Зощенко, Борис Пильняк, Леонид Леонов, Валентин Катаев, Виктор Шкловский, Илья Ильф, Евгений Петров и другие. Но почему-то за них не так "обидно". А за Горького - да, "обидно"! Слишком высок был авторитет писателя и гуманиста не только в России, но и во всем мире. К его мнению нельзя было не прислушаться.

Одним из самых неприятных моментов посещения Горьким Соловков в 1929 году была знаменитая история с мальчиком, который будто бы рассказал гостю всю правду о лагере, гость расплакался, но мальчика с собой не увез, а мальчика потом расстреляли. И хотя исследователи соловецкой истории подвергают сомнению факт существования этого мальчика ("а был ли мальчик?"),

есть легенды, которые куда сильнее правды жизни, потому что они аккумулируют в себе суть реальности, а не ее дотошные подробности. Этот мальчик навеки будет привязан к Горькому, как царевич Дмитрий к Борису Годунову.

Но в восприятии этого факта меня удивляет одно. Почему Горький не взял мальчика с собой? А как вы себе это представляете? Вот факт абсолютно достоверный, отраженный во многих статьях и воспоминаниях.

На Соловках Горький встретился с одной из своих сотрудниц еще по первым послереволюционным годам - Юлией Николаевной Данзас. Это была сложная и странная личность. О ней, в частности, оставил воспоминания академик Дмитрий Сергеевич Лихачев, отбывавший срок на Соловках в то же, что и Данзас, время. Только Лихачев был тогда молодым, а Данзас к моменту посещения Горьким Соловков уже было 50 лет.

Лихачев пишет, что общения с соловецкой молодежью у Данзас почти не было. Между тем интерес к ней был очень большой. Ее отец был племянником секунданта Пушкина. Она училась в Сорбонне, знала девять языков, была фрейлиной императрицы Александры Федоровны. Во время Первой мировой войны отправилась добровольцем на фронт, но служила не сестрой милосердия, а урядником в 18-м Оренбургском казачьем полку. Она владела шашкой, принимала участие в боевых действиях и за это получила Георгиевский крест. После Февральской революции ей предлагали возглавить женский батальон (тот самый, что возглавила Мария Бочкарева), но Данзас отказалась. Она работала в Публичной библиотеке, читала в университете лекции по истории Англии и Франции и наконец сотрудничала с Горьким в издательстве "Всемирная литература", написала книгу о Платоне.

Горький был знаком с Данзас с дореволюционных времен. Он когда-то заинтересовался ее книгой "В поисках за Божеством" (1913). Данзас была религиозной женщиной, но во вкусе модернистских духовных исканий тех лет, которых, как известно, и "буревестник революции" был не чужд, увлекаясь "богостроительством". Данзас интересовалась различными сектами, в том числе "хлыстовством". Считается, что некоторые ее черты отражены в Марине Зотовой в романе Горького "Жизнь Клима Самгина". В 1922 году под влиянием руководителя русских католиков отца Леонида Федорова она приняла католицизм и стала ревностной католичкой. Это, как вспоминал Лихачев, и мешало общению с ней соловецкой молодежи: "С одной стороны, постоянно взыскующая истины, мятущийся религиозный мыслитель, с другой - крайне нетерпимая католичка, как бы познавшая всю истину в спорах с православными..."

Правда истории не совпадает с нашими представлениями о ней сегодня

Вот эту старую знакомую Горький и встретил в лагере на Соловках. И тоже возникает вопрос: почему он не взял ее с собой? Ведь, кажется, мог бы... Что ему стоило? "Великий пролетарский писатель", как его уже называли в СССР, верховный авторитет в культуре и чуть ли не "друг" Сталина. Почему он не увез эту женщину?

Потому что правда истории не совпадает с нашими представлениями о ней сегодня.

Никого запросто с Соловков не мог увезти даже "великий пролетарский писатель".

Два с половиной года потребовалось ему, чтобы освободить Данзас. В 1931 году ее перевели на строительство Беломорско-Балтийского канала, где она работала статистиком. В 1932 году по ходатайству Горького Данзас досрочно освободили. И лишь в 1933 году Горький смог устроить ее отъезд в эмиграцию. Она скончалась в Риме в 1942 году.

Это только один из эпизодов советского периода биографии Горького. Не самый важный и не самый значительный. Но о нем нужно знать, чтобы понимать реальную ситуацию, в которой находился писатель в это время.