Текст: Ася Петрова, переводчик французской литературы, писатель, старший преподаватель СПбГУ, обладатель PhD Сорбонны
Обложка предоставлена издательством
Матиас Энар «Компас». Пер. с франц. И. Волевич — М: Иностранка, 2018
Матиас Энар очень образованный человек. И относительно для прозаика молодой, ему нет пятидесяти. Он знает персидский и арабский, он переводчик, искусствовед, путешественник, преподаватель, автор нескольких романов (почти все они так или иначе связаны с темой Востока), отмеченных самыми разными премиями. За книгу «Компас» Энар наконец-то получил в 2015 году своего первого Гонкура. Я говорю «первого», поскольку искренне надеюсь, что вскоре автор придумает себе двойника, который будет писать абсолютно в другом стиле, и получит вторую премию.
Роман «Компас» написан от лица умирающего музыковеда-полиглота-путешественника Франца Риттера, который перед смертью, сидя в Вене и обкуриваясь, решил рассказать нам о своих паломничествах в Тегеран, Дамаск, Стамбул - на Восток, в общем. В романе как бы есть любовь, потому что повествователь-герой все время вспоминает свою возлюбленную Сару. Сара - образ очень странный, искусственный. Она красива, умна, она полиглот, изучает литературу и Восток, написала толстенную диссертацию, знает все и бесконечно просвещает окружающих. Но любовь к этой идеально умной богине не главное, любовь оттеснена куда-то далеко в воспоминательное прошлое, поэтому читателя она не трогает.
Помимо Сары, в романе есть еще множество персонажей, которые забываются в ту секунду, когда закрываешь книгу: люди, которых Риттер встречал на Востоке. Все эти люди нужны лишь за тем, чтобы просветить читателя, сообщить ему интересную информацию о восточном быте, нравах, об истории.
Читаешь и ловишь себя на том, что уже ничего не понимаешь, потому что сюжета нет, а перед тобой статьи из «Википедии»,
- ну нет, не такие, как у Мишеля Уэльбека, а переработанные умным образованным Матиасом Энаром, который действительно все это досконально изучил, увидел, понюхал, пощупал и нам теперь демонстрирует. При этом автор, обуреваемый ассоциациями, постоянно валит все в одну кучу: и композиторов, и писателей, и исторические события - здесь у него и Лист, и Бальзак, и Ламартин, и Кафка, и Шуберт, и Ливан, и Сирия, и пшеничные лепешки, и востоковеды.
Обычно такой энциклопедический компот из всего на свете авторы устраивают на страницах дебютных романов, раздражая критиков, читателей, но зато выговариваясь на славу, взахлеб, как на кушетке у психоаналитика, чтобы потом взять себя в руки и начать писать внятную прозу. Но, как вы уже поняли, это не случай Энара. Его эрудированность впечатляет, но есть в этом потоке сознания какая-то болезненность, неадекватность. Синтаксически и ритмически роман устроен так, что страшно утомляет. Я уже представила себе, как его начнут читать мои студенты и сдохнут от скуки и напряжения на третьей странице.
И это я сейчас говорю про перевод, а не про оригинал, с которым я перевод тщательно сверила. Ирина Волевич восхищает меня с тех пор, как я прочла ее переводы Паскаля Киньяра. И перевод «Компаса», конечно, виртуозный, очень близкий к оригиналу, талантливейший. Воспользуюсь случаем, чтобы просто сказать, что Ирина Волевич действительно выдающийся переводчик. Интересный факт заключается в том, что все переводчики современной экспериментальной (стилистический шершавой) французской литературы представляют ее на русском языке в немножко причесанном виде (поправка: кроме Валерия Кислова).
Когда я спрашиваю о мотивах причесывания, мне, как правило, говорят: «Так иначе ведь невозможно будет читать!» Это чистая правда.
Это как с переводами французских сюрреалистов на русский: переводы в основном объяснительные, потому что иначе невозможно будет читать. Я к тому, что Волевич тоже Матиаса Энара самую капельку синтаксически упростила. Ради нашего с вами блага. Никакого недостатка здесь нет, просто вообразите себе грамматику безумия в оригинале. Фраза у Энара длится бесконечно (не так, как в романе «Зона», но все-таки), спасибо за запятые. И эта форма, внутреннее устройство текста было бы очень крутым и новым, экспериментальным, если бы мы не видели такое уже тысячу, миллион раз. У всех интеллектуальных трендовых французских писателей, начиная с Пруста. Литературный эксперимент, которым французы одержимы еще со времен Эмиля Золя, у читателей уже стоит колом в горле.
Хочется сказать: хватит с нас новороманистов, улипистов, керангалей, ажаров и энаров! Дайте нормальную книгу!
На фоне энароподобных писателей даже как-то начинаешь прощать Нобелевский комитет за премию, отданную Леклезио.
Но вернемся к Матиасу Энару. Какой гениальной мысли он посвятил пять сотен страниц? Лучше вам не знать. Ну ладно: это мысль о том, как нам нужен Восток, мысль о том, что гуманизм - это любовь к Востоку, принятие разных идентичностей, антиглобализм. Вот что говорит нам уважаемый автор «Компаса»:
«При построении европейской идентичности как привлекательного пазла, состоящего из совокупности национальных самосознаний, вычеркнули все, что не укладывалось в идеологические ячейки. Прощай, различие, прощай, особенность. Гуманизм, основанный на чем? Универсализм какой? Бог, скромненько являющийся в ночной тишине? Среди убийц, эксплуататоров, пакостников — не знаю, может ли обреченный на единообразие человеческий род заложить основы еще чего-либо».
Понятно, да? Непонятно только, стоило ли городить огород ради банальности. Кажется, про Восток мы уже и без Энара знали: от Киплинга знали, да хоть от того же самого Леклезио. Энар оправдывает свои пятьсот страниц горячей любовью к Востоку:
«Восток, несущий свет, восток как направление стрелки компаса и Архангела в багряном; нам в диво мрамор Мира, испещренный прожилками страданий и любви, давайте, на рассвете нет стыда, давно уж нет стыда, не стыдно переписать эту песнь зимы, не стыдно отдаться чувствам... ».
Что тут еще сказать? Он же черным по белому написал: ему не стыдно.