Текст: Галина Рымбу
Коллаж: ГодЛитературы.РФ
Почему Ахматова и Цветаева хотели называться «поэтами», а не «поэтессами»? Разве в том, чтобы быть женщиной, есть что-то, что нужно тактично маскировать? 8 Марта прошло, но проблема осталась. Редакция «Года Литературы» решила спросить у пишущих сегодня поэтические тексты женщин, как они относятся к употреблению феминитивов «поэтесса», «поэтка» и др.
В ОПРОСЕ УЧАСТВУЮТ: Ксения Букша, Оксана Васякина, Анна Голубкова, Алла Горбунова, Егана Джаббарова, Ирина Ермакова, Катя Капович, Ирина Котова, Лиза Неклесса, Евгения Риц, Дарья Серенко, Екатерина Симонова, Дарья Суховей, Наталия Черных, Татьяна Щербина.
Как вы предпочитаете себя называть/чтобы вас называли — «поэтесса», «поэт», «поэтка» или как-то иначе? Как вы относитесь к использованию феминитивов, когда речь идет о творческих и профессиональных идентификациях? Насколько это нужно и важно для вас?
Часть 2.
Ксения Букша
Сама себя вообще не называю существительными, предпочитаю глаголами: «Пишу стихи и прозу». Вообще чуждаюсь любых самоидентификаций, не хочу самоопределения, предпочитаю не иметь почти никакого отношения к себе, своему телу и своей биографии. Если меня назовут «поэтка» или «поэт» — порадуюсь одинаково, но пойму по присутствию или отсутствию феминитива, кто именно поймал меня на сочинительстве стихов. Слово «поэтесса» считаю устаревшим, «поэтка» звучит намного задорнее. Думаю, будущее — за феминитивами!
Татьяна Щербина
Я предпочитаю называть поэтов обоего пола поэтами, но принимаю и любые самоназвания - «поэтесса», «поэтка» и «авторка», как теперь любят называть себя феминистки. И вообще как угодно. «Поэтесса» - французское слово, а можно было бы взять немецкое - «дихтерин». Мне самой безразлично, как называют меня. Мое предпочтение основано на том, что профессия, ремесло, призвание не имеют пола. Можно, конечно, сказать «архитекторка», «реставраторка», «композиторка», «математичка» (математикесса?), «физичка», «философиня», «прозаичка» - но это, все же и пока что, по крайней мере - насилие над языком. «Художница» и «писательница» прижились, но и в этом я не вижу смысла, поскольку мы имеем дело с произведениями, а не с лицами авторов.
Там, где мы имеем дело с лицами и фигурами, различение само собой разумеется: актер - актриса, пианист - пианистка, скрипач - скрипачка, консьерж - консьержка, продавец - продавщица. Было и в моде при почти полном ее отсутствии: манекенщик - манекенщица, но теперь и по-русски говорят «модель» (фотомодель, топ-модель), будь то мужчина или женщина.
В прошлом году я участвовала в поэтическом вечере-дискуссии на тему феминизма. Участвовали русские и китайские поэтессы (и тут как скажешь иначе, чтоб обозначить сугубо гендерное мероприятие?), разгорелся спор. Одна китаянка сказала, что называет себя только поэтессой, чтоб все понимали, что она женщина, а не какая-то подстройка к маскулинному «поэт». Другая, наша, возразила, что это возмутительно, и она называет себя только «поэт», иначе выходит, что она как бы производное от слова мужского рода.
Как-то я спросила составителя антологии женской русской поэзии в переводах на английский, почему именно женской. Она ответила: потому что деньги дают только на женщин. А когда я делала антологию современной французской поэзии, там не оказалось ни одной женщины. Когда мне на это попеняли, я удивилась: я вообще не задумывалась о гендере, подбирая поэтов по принципу представительства того или иного направления в поэзии. При этом я перевела с французского две книги женщин-поэтов.
В социальном плане феминизм и был, и остается очень важен. В моем представлении - не нужно в любые представительные органы набирать строго по 50% обоего пола, но женщины должны фигурировать там иногда в большем, иногда в меньшем количестве, но непременно, ибо составляют половину населения. В российской власти, да и на телевидении, будто нарочно стараются подбирать женщин-монстров, одиозных, злобных, социально токсичных. Такая политика. Но все мы знаем умнейших, образованнейших и всеми любимых. Феминистки справедливо борются за равные зарплаты для женщин и мужчин (пока во многих странах и местах женщинам платят меньше, чем мужчинам) и вообще за всяческое равенство. Но женщину-политолога мы называем политологом, а не политологиней, депутата - не депутаткой или депутатшей, это не «мужские» наименования, а обозначение рода деятельности, которым занимаются как мужчины, так и женщины.
Анна Голубкова
Сами по себе феминитивы мне очень нравятся. По-моему, они вносят в обыденную речь нечто новое и освежающее. Кроме того, мне глубоко чужда идея того, что «женское — это ухудшенный вариант мужского», характерная для области производства культурных смыслов в России. Скорее даже наоборот. Я выросла в Твери (в советское время Калинин), где было много текстильных предприятий, и соответственно женское население преобладало над мужским, в результате чего гендерные роли как бы поменялись. Женщина — это столп общества, настоящий человек, на нее всегда можно положиться, а мужчина — что-то вроде домашнего животного с дурным характером, нечто ветреное и крайне ненадежное. То есть для меня лично изначально существовал диссонанс между общепринятой семантической окраской слов «поэт» и «поэтесса», акценты в моем восприятии были как бы перевернутыми. Понятно, что сто лет назад для той же Цветаевой обозначение «поэт» было принципиально важным, потому что подчеркивало ее литературный статус и профессионализм, а слово «поэтесса» имело несомненный любительский оттенок. Но для меня-то с детства «женское» — это было самое лучшее! И потому я очень рада, что сейчас этот семантический дисбаланс наконец-то начал выправляться. Употребление феминитивов в творческой идентификации, кроме того, важно еще и для формирования как такового женского письма. Таким образом, на мой взгляд, женщины могут осознавать себя как ценность и отказываться от мужской точки зрения на самих себя, которую невольно используют в своем творчестве. И да, конечно, мне гораздо больше по душе обозначения «поэтесса» и «поэтка», чем «поэт». Жаль только, что пока нет адекватной пары к слову «прозаик», потому что слово «писательница» слишком длинное и имеет дополнительные смысловые оттенки.
Наталия Черных
Развивающаяся в последнее время история с феминитивами меня скорее забавляет, чем огорчает или радует. Мне в общем все равно, как меня называют. «Поэткой» меня называл в девяностых один гениальный фотограф, слово «поэт» иногда употребляют коллеги, и я всегда чувствую неловкость, словно от меня хотят отстраниться таким образом. Для себя я поэт, мне этого достаточно.
Лиза Неклесса
Я предпочитаю называть себя поэтессой, симпатично мне и слово «поэтка». Считаю использование и создание феминитивов важной практикой, необходимой для повышения видимости и статуса женщин в профессиональной сфере. До сих пор у меня и моих подруг иногда спрашивают: «Почему вы называете себя поэтессами и художницами? Поэт и художник ведь звучит значительнее?». Причем, к сожалению, эти стереотипы живучи и в так называемых креативных средах. А ведь конкретно эти слова («поэтесса», «поэтка») вообще существуют достаточно давно и, казалось бы, уже не должны вызывать удивления (еще мать Тургенева в письмах называет княжну Шаховскую «поэткой», а это, на минутку, первая половина XIX века, т. е. примерно 200 лет назад). Другой вопрос, что, несмотря на существование подходящих понятий, отношение к творческому труду женщин было недостаточно серьезным. Считаю, что эту конструкцию давно пора менять, поэтому стараюсь использовать феминитивы (в том числе и новые) и в речи, и в письме. Кроме того, это просто удобнее — сразу понимаешь, какого пола упоминаемый человек.
Алла Горбунова
Предпочитаю слово «поэт», потому что для меня значимо выражение человеческого опыта как такового, а не именно женского. К тому же я чувствую себя не столько женщиной, сколько «мистическим» андрогинным существом. Мне не близко использование феминитивов, потому что я не понимаю необходимости заострения гендерной принадлежности, когда речь идет о творческих и профессиональных идентификациях. Но когда я вижу, что для конкретного человека это важно — я согласна называть его так, как он хочет.
Дарья Суховей
Скорее, «поэт». На «поэтку» обижусь в большей степени, чем на «поэтессу» — если дело происходит не в Польше. Даже не столько обижусь: «поэтесса» поднимает строго женские проблемы, я же «игрушка развивающая» и ровно поэтому чувствую себя вне гендерной профессиональной номинации. Касательно иных профессиональных номинаций, тоже склоняюсь к тому, что название профессии должно быть или общего рода (врач Петрова) или в уже сложившейся языковой паре (типа студент — студентка, художник — художница). Я уже писала об этом в интервью журналу «Артикуляция»: однообразие формообразующего суффикса в русском языке создает чуть ли не комический эффект. Есть много возможностей разнообразить «феминизацию» профессий: достойный суффикс иня/ыня (к гинекологине, психологине или стоматологине, особенно если ее рекомендуют подруги, я проникнусь несомненным уважением), в криминальной хронике феминитив к водителю — автоледи... Скажу больше, будь я владельцем большого предприятия, а не владелицей домашнего питомца, я не стала бы принимать на работу юристку и экономистку, при прочих равных — то есть из женщин, которые имеют сходные образование и опыт, та, что пишет о себе «юрист» в резюме, выглядит более убедительной профессионально. А попытка тотализировать абсолютно все профессии на -ка мало того, что обедняет язык, так еще и создает поле для дискриминации. К примеру, юрист — это хорошо, юристка — смешновато. А если это какой-то не очень справляющийся со своими обязанностями мужчина в этой профессии, он может стать *юристк, так как наше-ваше языковое сопротивление происходит в тоталитарном поле, где женщина выделяется не только для возвышения, но и для унижения. Звездочку перед словом ставлю по Апресяну, надеясь, что этого слова нет в языке.