Текст: Булат Ханов
Фото: commons.wikimedia.org; коллаж: ГодЛитературы.РФ
Так случилось, что 11-й фестиваль «Дни русской книги» в Париже стал для меня первым. Из России я тоже выехал впервые. Считал, что первому вояжу за границу следует быть особенным и к чему-нибудь да приуроченным.
Сам книжный салон проходил в Мэрии V округа Парижа, рядом с Пантеоном. Никаких детекторов на входе, никакого шныряния по сумкам. Мне хватило элементарной фразы («Бонжуг, же суи экгивэн»), чтобы мне поверили и пропустили меня внутрь. Я не знаю, как по-французски будет «литератор», поэтому прибег к нескромному слову, которого при публичной самоидентификации по понятным причинам избегают.
Лет десять назад рецензии Льва Данилкина на «Афише» были едва ли не любимым моим чтением в интернете. Уверен, не я один перестал посещать сайт журнала, когда Лев Александрович оттуда ушел. А в Париже мне довелось выступать с Данилкиным за одним столом: мы обсуждали традиции и новаторство в современной литературе. Увлекательный сюжет, как по мне. Еще более закрученным его делает то обстоятельство, что в дискуссии участвовали такие мэтры, как Евгений Водолазкин и Андрей Геласимов. «Лавра» и «Степных богов» читал в свое время с большим удовольствием и убежден, что самые важные книги способны восхитить и широкого читателя, и придирчивого эстета, и того, кто находится посередине.
С радостью послушал Прилепина, презентовавшего свой «Взвод», и подписал у Захара его новый роман, который специально привез из Казани. Как оказалось, с Андреем Антипиным пропустил по такому случаю нашу совместную автограф-сессию. Невелика беда, так как книги мы с Андреем все же подписали - в обход своего часа.
Французы с почтением относятся к русской литературе. Им интересны и молодые русские прозаики, и русская провинция, и наше отношение к советскому прошлому.
Русский парижанин Дима, несколько лет работавший в книжном магазине «Глоб», рассказал, что каждый день к ним заходили французы за французско-русскими словарями и разговорниками. Многие французы, включая пенсионеров, мечтают чуть ли не на плацкарте прокатиться по Транссибирской магистрали. Для них это вызов и приключение.
Я окончательно убедился, что Франция сегодня ближе к социализму и к диктатуре рабочего класса, чем Россия. Во Франции не принято хвастаться роскошью, зато развиты кооперация и взаимовыручка. Регулярно вспыхивают забастовки. Так, в дни, выпавшие на мою поездку, бастовали мусорщики: набитые доверху черные пакеты рядами выстраивались вдоль полных урн на узеньких тротуарах. Отличный пример прямой демократии, не знаю более верного способа напомнить о значимости коммунальных служб.
Социализм от либерализма, кроме прочего, отличается и тем, что в первом дух свободы торжествует над буквой закона. В Париже постоянно ходят на красный свет, если нет оживленного движения. Я не встречал дорожных патрулей и не видел аварий. Разумеется, патрули существуют и аварии случаются. Но насчет прямой корреляции между строгим соблюдением ПДД и уровнем безопасности не уверен. По-моему, славная практика: ставить светофоры и негласно использовать их по ситуации.
В Париже люди больше доверяют друг другу. Детекторов и сканеров нет не только на входе в мэрию, но и в метро.
В магазинах у меня ни разу не спрашивали паспорт, когда я покупал виски и сидр, тогда как в России продавцы регулярно требуют «документ, удостоверяющий личность», будто полицейские какие-нибудь.
Спасибо Анне Зверевой, Ирине Барметовой, ассоциации «Франс-Урал» и Ольге Тарариной лично, Альфие Айзатовой, а также Минкульту Татарстана, благодаря которым эта поездка свершилась; Диме и Ксении - за экскурсии; моему московскому куратору Алексею Полтавскому - за рекомендации и наставления.