Текст и коллаж: ГодЛитературы.РФ
Родился Юрий Рытхэу 8 марта 1930 года в посёлке Уэлен Дальневосточного края — в наше время Чукотский АО — в семье охотника-зверобоя. Дед его и вовсе был шаманом; при рождении мальчику дали имя Рытгэв, что в переводе с чукотского означает «забытый». Печататься в окружных газетах будущий классик начал уже в 17 лет, а вскоре с помощью учёного Петра Скорика, возглавлявшего лингвистическую экспедицию, перебрался в Ленинград, где окончил филфак ЛГУ имени А. А. Жданова
Писателю было чуть больше 20 лет, когда его рассказы стали появляться в литературных альманахах. А в 1953 году в издательстве «Молодая гвардия» вышел его первый сборник рассказов на русском языке «Люди нашего берега», переведенный с чукотского А. Смоляном. Сам Рытхэу также много переводил с русского на чукотский: были среди его переводов и сказки Пушкина, и рассказы Льва Толстого и Максима Горького.
На какое-то время Юрий переезжал в Магадан, работал там корреспондентом «Магаданской правды», но затем вернулся в Ленинград и прожил в городе на Неве большую часть жизни. Много путешествовал, благодаря свободному английскому читал лекции в американских университетах и даже работал в ЮНЕСКО.
После распада СССР в новых постсоветских странах Рытхэу перестали печатать, но через Чингиза Айтматова познакомился с немецким книгоиздателем Люсьеном Лайтисом и заключил с ним контракт на издание в Германии. Вскоре книги Рытхэу стали выходить и в других странах, среди которых Франция, Финляндия, Нидерланды, Италия и Япония. Тираж немецкоязычных книг только одного издательства на данный момент перевалил за 250 000 экземпляров; в России же последнее произведение Юрия — «Дорожный лексикон» — издавалось в 2010 году, спустя два года после его кончины, и, разумеется, куда более скромным тиражом.
При этом говорить, что Рытхэу у нас забыт, будет преувеличением: еще в 1998 году, при жизни писателя, Губернатор Чукотки учредил литературную премию его имени (присуждается в третье воскресенье марта — День литературы народов Севера), а несколько романов писателя экранизированы. Топонимика также хранит память о чукотском классике: в 2011 году в Анадыре на месте памятника Ленину установили бронзовый памятник Рытхэу, а с 2019 года международный аэропорт Анадыря носит его имя.
Из интервью Юрия Сергеевича Рытхэу
Александр Карлюкевич, «Российская газета», 2004 год
Ваше появление в советской литературе выглядело несколько необычно. Первые рассказы, первая повесть говорили о том, что дорогу вы выбрали свою, отличную от тех, которыми шли предшественники. Хотя, наверное, и сама тема, и само желание рассказать о несколько экзотическом народе, жизненном опыте юных лет, когда наряду с учебой довелось и профессии разные перепробовать, толкали к другому, требовали стать этаким советским или чукотским Джеком Лондоном... Но пришел писатель-реалист, хотя, к счастью, и не лакировщик действительности...
Юрий Рытхэу: Настоящий реализм далек от лакировки жизни, от ее пафосного изложения. Сыграла свою роль, вероятно, попытка спора с теми русскими писателями, которые до меня рассказывали о чукчах. Вы, наверное, помните книги Шундика, Семушкина, Гора, дореволюционных писателей. Помните, наверное, и Тан-Богораза, рассказавшего о жизни чукчей, коряков, ламутов, эвенков с высокой этнографической дотошностью. А Шундик с его "Быстроногим оленем", "Белым шаманом", другими произведениями... Все они очень идеализировали чукчей, ставили наш народ как бы в стороне от цивилизованного человечества. Делали из чукчи схематично "чистого" человека. Для меня было главным подчеркнуть то, что мы - обыкновенные люди с такими же достоинствами и пороками, как у всех людей на земле, у нас такие же, как у белорусов и русских, переживания, мысли, чувства. Романтического приукрашивания не было даже в первых моих рассказах. Я не прибивал никаких "ходулей", ничего не преувеличивал и не преуменьшал.
Показывая народ таким, какой он есть на самом деле, вы не могли не рассказать о взаимоотношениях чукчей с внешним миром, который иногда надвигался на тундру не менее страшным образом, чем в Америке на индейцев...
Юрий Рытхэу: Да, не мог не показывать, не мог не говорить об этом, о тех бедах, что несет цивилизация в мир первозданной природы. За что не раз получал от цензуры "на полную катушку". Север как-то вдруг стал военным полигоном. На меня, собирающего материал об экологических бедствиях, для пущей убедительности и доказательности фотографирующего изрезанную и израненную тундру, смотрели как на американского шпиона. Если хотите, я и был международным экологическим шпионом, потому что собирал эту боль природы, старался обо всем сказать вслух. Часто бывал в Европе и на Аляске, не боялся сравнивать. Словом, "работал" на все экологические разведки мира сразу.
Сегодня много говорят о глобализации, о подверженности национальных культур разрушительной силе общемировой цивилизации. В чем, по большому счету, вы видите разность сущности, приоритетов национальной и общечеловеческой культур?
Юрий Рытхэу: Во-первых, цивилизация, если это на самом деле цивилизация, не обладает разрушительной, уничтожающей силой. Другое дело, что цивилизация может и национальное поставить в зависимость от развития общих, свойственных всей планете, всему человечеству процессов. Но границы национальной и общечеловеческой культур существуют. Согласитесь, если бы мы все были одноцветными, то вряд ли кому-то это было интересно. Культура притягательна своим разнообразием.
Какими вообще вы видите перспективы развития края?
Юрий Рытхэу: Предсказывать, если к этому относиться серьезно, - самое трудное и неблагодарное занятие. Все предсказания, как правило, не сбываются. Нам предсказывали в 1980 году коммунизм, но ничего не случилось. Главное, наверное, в другом, а совсем не в поиске и проектировании долгосрочных и достаточно призрачных перспектив. Если дана тебе жизнь, то важно прожить ее так, чтобы последующим поколениям не было стыдно за нас. В этом отношении чукчи, как и другие северные народы, - великие реалисты. Жизнь в тундре, в непростых северных условиях - каждодневная борьба за выживание. Перестройка, социально-экономические потрясения последних лет коснулись и чукчей. Что касается жизни края в последние годы, то обо всех трудностях, сложностях я написал роман, который называется "Чукотский анекдот".
Цитаты из книг Юрия Рытхэу
Считать чукчей и эскимосов обездоленными за то, что им достался этот край, все равно, что считать их неполноценными за раскосые глаза и смуглый цвет кожи. ("Сон в начале тумана")
...потому что человек внутри себя как океан. В жизни самый необходимый собеседник — это ты сам. Себя не обманешь, не притворишься перед собой другим, более ласковым, чем на самом деле, более умным, чем ты есть. Может быть, поэтому человек и ищет собеседника: перед ним ему легче быть иным. ("Самые красивые корабли")
Однажды в бухте святого Лаврентия я услышал знакомую мелодию русской песни. Слова были чукотские и в прямом переводе на русский означали: "О ты, нечто подобное дыханию, красная молодая женщина!" Прошло некоторое время, пока я догадался, что это строки известного русского романса, которые в оригинале звучали так: "Ах ты, душенька, красна девица!" ("Дорожный лексикон")
— Я понял секрет долгой молодости. Утоюк вопросительно взглянул на Таю. — Да, — продолжал Таю. — Когда мысли человека направлены к будущему, он молод, сколько бы лет ему ни было. Но когда он держится за прошлое, копается в нем и испытывает удовольствие от воспоминаний, он уже старик, будь ему от роду двадцать лет! ("Нунивак")
Человек всегда есть человек, какими бы дикими ни казались другим его обычаи и привычки, каким бы непривычным ни был его вид. Не смотри на внешность человека, гляди в глубину его глаз и чувствуй его сердце - там его суть. <... >Чем ближе человек стоит к природе, тем он свободнее и чище как в мыслях, так и в поступках. ("Иней на пороге")
— Он не хитрый, только слишком добрый, — немного подумав, ответил Тэгрынкеу. — Слишком добрые люди другим всегда кажутся немного сумасшедшими. ("Сон в начале тумана")
Ведь важно не чем занимается человек, а какой он в работе, сколько собственного сердца отдает другим людям. ("В долине Маленьких зайчиков. Вэкэт и Агнес")
Почему так, — обратилась Юнэу к гостю, — когда живешь на берегу, на большом морском пути, всегда кажется, что самые лучшие, самые красивые корабли — это те, которые прошли мимо? И хочется тогда бросить все, уйти вслед за ними и посмотреть, какие они, эти корабли, и что за прекрасная земля, куда они держат путь. Почему надо отбирать у человека его прекрасный корабль? ("Самые красивые корабли")
Каждому хочется найти свою дорогу, проложить ее самому. (" Айвангу ")
...нет ничего прекраснее своей родины, родной земли, где ты появился на свет, где живут твои родные и близкие, где звучит родная речь и знакомые с далекого детства старинные сказания… ("Когда киты уходят")
Когда в Нымныме рождались светловолосые дети, более робкие девушки и женщины со скрытой завистью смотрели на тех, кто нашел смелость спуститься внутрь корабля, принести своим мужьям невиданные подарки и вдобавок — не похожее ни на кого дитя. ("Самые красивые корабли")
Счастье - это большой аккордеон, на котором не всякий может сыграть. Вопроса - есть ли счастье? - не существует. Существует другой вопрос: умеете ли вы играть на этом инструменте?.. ("Метательница гарпуна")
Самая большая ошибка, пожалуй, вот в чем: каждый народ думает, что именно он и живет правильно, а все другие народы так или иначе отклоняются от этой правильной жизни. Сама по себе эта мысль безобидна. Она даже полезна для того, чтобы сохранить порядок внутри общества. Но когда какой-нибудь народ стремится устроить жизнь других народов на свой лад, вот это уже плохо. ("Сон в начале тумана")
Как слово может ранить человека! Оно бьет сильнее кончика плетки и остро вонзается в тело. (" Айвангу ")
Долгое время таланты чукотского народа лежали под толстым слоем невежества, темноты и суеверия. Теперь для вашего народа и для вас наступила в жизни великая весна — время таяния снегов. Сойдет холодный, тяжелый снег, и свободно, как цветы в тундре, расцветут таланты вашего народа, еще краше, счастливее, полнее, как река, забурлит ваша жизнь для настоящего человеческого счастья! ("Время таяния снегов")
Люди шли вперед, зная, что идущие быстро часто оставляют позади и дорогое… (" След росомахи ")
Когда человек тепло одет и его везут хорошие, сильные собаки, нет большего удовольствия, как ехать по бесконечной снежной равнине, подставив лицо теплым лучам. Блеск снега заставляет зажмуривать глаза, и поневоле засыпаешь, убаюканный легким покачиванием нарты на снежных застругах. ("Самые красивые корабли")
Кадры из фильмов по произведениям Юрия Рытхэу / kinopoisk.ru
...Перед первой охотой в море отец созвал их, сказал напутное слово:
— Сильному и смелому — море кормилец. Но помните: живут там и ваши братья — киты и дальние ваши родичи — дельфины и косатки. Не бейте их, берегите…
("Сон в начале тумана")
Других богов не существует. Их придумали себе люди. Из страха перед тайной. Когда нет желания разумом отгадать тайну, начинают делать богов. Сколько тайн, столько и богов, на которых легко свалить всё. Когда человек проявляет слабость он часто объясняет это вмешательством непонятных сил. А порой и силу свою начинает приписывать им. Это уж совсем недостойно человека. ("Когда киты уходят")
— А не думаешь ли ты, что некоторые ваши обычаи попросту мешают вам жить? — спросил Джон, помогая запрягать собак. — Есть такие правила жизни, что одному человеку мешают, зато всем вместе нужны, — глубокомысленно ответил Токо, отбив охоту у Джона к этому разговору.
("Сон в начале тумана")
Любопытство — источник нужных знаний. Кто любопытен, того не застигнешь врасплох. ("Иней на пороге")