Текст: ГодЛитературы.РФ

Фото из домашних архивов авторов

Пятый год подряд портал ГодЛитературы.РФ вместе с дирекцией литературной премии «Большая книга» накануне Дня Победы обращаются к писателям — участникам Длинного списка премии с предложением рассказать историю фотографии из семейного альбома.

В премии, претендующей на то, чтобы дать наиболее полный и объективный срез современной русской литературы, участвуют писатели разных поколений, исповедующие разные эстетические принципы и имеющие разные убеждения. Всех писателей объединяет (помимо литературного таланта, разумеется) нечто общее: хранящиеся в семейных альбомах фотографии отцов, дедов, других ближайших родственников, принимавших участие в Великой Отечественной войне. И часто — не вернувшихся с нее. Мы предлагаем всем авторам Длинного списка «Большой книги» 2020 года поделиться этими фотографиями и рассказать истории, которые за ними стоят.

Георгий Панкратов

Длинный список литературной премии «Большая книга» 2020 год: Георгий Панкратов. «Российское время»

Георгий Матвеевич Ерёменко (1913—2000)

Татьяна Степановна (Стефановна) Соколова (1915—1989 ориентировочные годы жизни)

Так получилось, что у меня есть предки на «той стороне»; на одну шестнадцатую я, если так можно говорить (а в повседневной жизни говорят), немец. Прапрадед, германский солдат в Первую мировую Стефан Гросс, в одном из боев получил ранение — насколько я помню, лишился ноги. Сердобольная девушка Фёкла из Севастополя спрятала его, выходила и стала с ним жить. Однако их дочь, Татьяна, уже партизанила за наших в годы оккупации Севастополя. Был случай, когда её, обессиленную, занесло снегом, и спасла только собака, которая случайно обнаружила и привела к ней людей.

Враг искал партизан; местные жители не выдали, и тогда немцы решили повесить нескольких человек, среди них и ту самую Фёклу. Но спасла фамилия Гросс — единственной из всех, ей удалось избежать казни. Советский писатель Николай Полотай написал об этом рассказ «Гроссиха», вошедший в книгу «Хрустальная вода».

А о Георгии Матвеевиче, прадеде, в честь которого меня и назвали, я написал уже сам — короткий рассказ «Аджимушкай». Но к обороне Аджимушкайских каменоломен под Керчью прадед отношения не имел. Ей были посвящены слова песни, которую наш класс разучивал на уроке музыки в начальной школе:

От канонад, от канонад

Пылала Керчь вдали.

Ряды солдат, ряды солдат

В каменоломни шли.

И нет воды, и нет воды,

И хлеба тоже нет.

И лишь в груди, и лишь в груди

Живёт надежды свет.

Будучи севастопольским ребенком, я знал кое-какие факты о войне — иначе было невозможно, — но никогда ею не интересовался. Я был настолько наивен, что Великая Отечественная и, например, времена княгини Ольги казались мне чем-то похожим, равноудаленным от времени, в котором довелось жить мне. Войны — это что-то из прошлого, когда человечество еще не было сознательным, теперь-то все по-другому. Так мне казалось.

Уже спустя годы я выяснил, что прадед служил на знаменитом крейсере «Красный Кавказ», который участвовал в сражениях, перевозил десантников, вооружение и раненых. «Википедия» сообщает, что всего за период с 1941 по 1943 год крейсер совершил 64 боевых похода, перевёз 25 000 человек и отразил 200 воздушных атак.

Георгий Матвеевич не любил вспоминать о войне, но День Победы мы всегда отмечали у него в гостях. Однажды, решив его поздравить, я и спел ту самую песню «Аджимушкай» и увидел на его глазах слезы. Это, собственно, всё, что о нем помню. Но я помню.