23.01.2021
Читалка

«Рыба плывет» без сапог

Книга Леры Манович от начала и до конца состоит из коротких рассказов – предлагаем вам прочитать один из них

Коллаж: ГодЛитературы.РФ. Обложка взята с сайта издательства
Коллаж: ГодЛитературы.РФ. Обложка взята с сайта издательства

Текст: ГодЛитературы.РФ

Лера Манович — поэт, прозаик и... математик. Сегодня нас, впрочем, интересует только второе: Лера окончила Высшие литературные курсы при Литинституте, училась в сценарной мастерской у Александра Гоноровского, а также публиковалась (и публикуется) в журналах «Дружба народов», «Урал», «Новый берег» и других.

«Рыба плывет» для Манович - уже вторая книга короткой прозы; предыдущая, с концептуальным названием «Первый и другие рассказы», также выходила в издательстве «Русский Гулливер». А рассказы у нее получаются на загляденье: зачастую непохожие друг на друга стилистически, но при этом неизменно точные и чуткие. Взять хотя бы по-хемингуэевски лапидарные "Сапоги", которые мы и предлагаем вам прочитать: всего на нескольких страницах читателю успевает стать и забавно, и грустно, и светло.

Лера Манович. Рыба плывет. Рассказы. - М.: Издательство «Русский Гулливер», 2020

Сапоги

Когда мы вошли в номер, она сказала:

— Можно я не буду разуваться?

У нее были высокие кожаные сапоги. Я удивился.

— У меня неудачные ноги. Снизу и до колена, — пояснила она.

— Они лохматые и с копытами? — пошутил я.

— Нет. Просто некрасивые.

— Как хочешь. Меня трудно испугать.

— Дело не в тебе. Дело в том, что мне самой не нравится.

— Начинаю беспокоиться. Стоит ли мне раздеваться?

— У тебя все нормально, не беспокойся. Я видела фото.

Меня это насторожило. Не люблю долбанутых. Но уходить было поздно.

Мы разделись, и я ее поцеловал. Она ответила. Она хорошо целовалась.

Мы легли в постель.

— Никогда не лежал в постели с женщиной в сапогах, — сказал я.

— Значит, ты меня запомнишь.

Она села на меня, перекинув ногу. Не туда, куда обычно садятся женщины, а выше. На грудь. В сапогах она была похожа на наездницу.

— А кто тебе сказал, что у тебя некрасивые ноги?

— Никто. Я сама знаю.

Вранье. Я неплохо изучил женщин. Они составляли свое мнение о себе исключительно исходя из мнения мужчин. Если когда-либо кто-то из важных для нее мужчин восхитился чем-нибудь в ней, женщина свято верила в это до конца жизни. И наоборот.

— Отец? — спросил я.

— Ты психотерапевт?

— Близко.

— Муж психотерапевта?

Я засмеялся.

— Нет. Я консультант в компании, которая занимается...

Я не успел договорить.

Я все время думал — какие у нее ноги. Хотя я не отношусь к типу мужчин, для которых так уж важны ноги. Грудь и задница волнуют меня гораздо больше. С этим все было отлично. Со звуками тоже все было хорошо. Я аудиал, и мне это важно. Она хорошо звучала. Глубоко, низко.

Но секс был как работа, которая шла тяжело и плохо. Я подергался минут десять и скатился. Лежать и молчать было хорошо.

— Ты угадал, — сказала она. — Отец.

— Он говорил, что у тебя некрасивые ноги?

— Он говорил, что у меня его ноги. И часто жалел, что не мамины.

— Покажи мне.

— Что?

— Ноги.

— Зачем?

— Мне интересно, какие ноги у твоего отца.

Она усмехнулась:

— Нет.

— Через час мы разъедемся и, может, больше никогда не увидимся.

По ее лицу едва заметно скользнула грусть.

— Все равно нет.

— Тогда я сам сниму.

— Нет!

Я взял ее за тоненькое запястье и крепко прижал к кровати.

— Ты что?! — Она несильно шлепнула меня свободной рукой, я поймал ее и легко сжал ладонью оба запястья.

Она замерла с глазами полными ужаса.

Я прижал ее бедра и свободной рукой нащупал бегунок молнии. Она застонала. Я расстегнул молнию до конца и стянул один сапог. Потом быстро скинул второй. Снял чулки. Взял в руки ее маленькие, чуть потные ступни. Она вся вытянулась и зажмурила глаза.

Я поцеловал острые белые коленки и лег сверху.

Никогда не слышал, чтобы женщины так орали.

Потом она затихла и прижалась ко мне как благодарный зверек. Я курил.

— Что ты молчишь?

— У тебя смешные ноги.

— Я предупреждала.

— У твоего отца наверняка хуже.

— Почему?

— Потому что он мудак.

— Ты его не знаешь.

— Достаточно того, что из-за него его дочь спит в сапогах.

— Я не сплю в сапогах!

— Спишь! Ты как кот в сапогах.

— Нет! — она схватила подушку и треснула меня по башке.

Она смеялась, забыв про комплексы. Она оживала.

Солнце пробивалось сквозь полосатые шторы гостиницы. Кровать, шкаф, комод были расставлены казенно, как в выставочном зале мебельного магазина.

— Хочешь кофе? — спросил я.

Я знал, что нарушаю сейчас негласное правило: такие знакомства не должны выходить за пределы номера. Она радостно кивнула.

— Внизу есть маленький кафетерий.

Она поспешно натянула белье, чулки, платье. Взяла в руки сапог.

— Надень тапочки, — я протянул ей белые типовые тапочки, которые выдавались постояльцам отеля.

Она послушалась.

Когда мы выходили из номера, я оглянулся. Ее высокие сапоги как отброшенные протезы валялись на полу у развороченной постели.

Давным-давно я шел по пляжу в Испании и наступил на ногу в носке и модном кроссовке. Нога валялась под зонтиком сама по себе. Хозяин наслаждался солнцем неподалеку. Увидев моё смущение, он с улыбкой прокричал по-английски: «Не бойся, она ничего не чувствует!»

Без сапог она была намного меньше ростом.

Мы стояли в лифте, и она смотрела на меня снизу вверх доверчиво, как ребенок.

Я подумал, что исчезать надо будет плавно. Постепенно. Ласково.

Чтобы мы оба ничего не почувствовали.