Текст: Дмитрий Шеваров/РГ
- Выхожу один я на дорогу;
- Сквозь туман кремнистый путь блестит;
- Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу,
- И звезда с звездою говорит.
- В небесах торжественно и чудно!
- Спит земля в сияньи голубом...
- Что же мне так больно и так трудно?
- Жду ль чего? жалею ли о чём?
- Уж не жду от жизни ничего я,
- И не жаль мне прошлого ничуть;
- Я ищу свободы и покоя!
- Я б хотел забыться и заснуть!
- Но не тем холодным сном могилы...
- Я б желал навеки так заснуть,
- Чтоб в груди дремали жизни силы,
- Чтоб дыша вздымалась тихо грудь;
- Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
- Про любовь мне сладкий голос пел,
- Надо мной чтоб вечно зеленея
- Тёмный дуб склонялся и шумел.
- Михаил Лермонтов
- Июнь 1841
27 июля (15-го по старому стилю) 1841 года в Пятигорске на дуэли погиб Михаил Юрьевич Лермонтов. Давно известные документы расследования роковой дуэли до сих пор многих не убеждают. Каждый поступок поэта, каждая его строчка со временем становятся только многозначнее и таинственнее.
Где бы у нас ни произносилось имя Лермонтова - на школьном уроке, академической конференции или в вагоне поезда, - там всегда спор, гром и молнии.
Одни нападают: вот он о демонах писал, так плохо и закончил... Защитникам поэта приходится туго: поэму "Демон" не выкинешь. А может, и не надо ее выкидывать? Может, лучше прочитать ее не по-школярски, а вдумчиво?
Однажды (это было летом 2014 года) я стал свидетелем спора о Лермонтове в больничной палате. Я пришел тогда в Первую Градскую навестить монаха Оптиной пустыни Лазаря. Монах Лазарь, в миру Виктор Васильевич Афанасьев, был автором 64 книг по истории русской поэзии. Тяжелая болезнь позвоночника приковала его к постели. И вот кто-то из соседей по палате заикнулся о Лермонтове, бросив в поэта камень - все того же "Демона".
И тут отец Лазарь своим ясным, почти юношеским голосом стал рассказывать о Лермонтове. Вскоре его пришла слушать и одна из санитарок.
- ...На Лермонтова много клеветали. Нет числа "ученым трудам", где поэт отождествляется с Демоном. Ему беззастенчиво приписывают речи персонажей его произведений. Его называют предтечей Ницше. В статьях, книгах и даже в "Лермонтовской энциклопедии" звучит: "демоническая натура", "демонические мотивы"...
Это какое-то обстругивание полена. Но человек - не полено. То, что говорят герои Лермонтова, нельзя приписывать самому Лермонтову. Это вещь недопустимая.
Многие его строки почему-то трактуют как сопротивление Богу, как вызов, а правда в том, что никто из поэтов не был так открыт Богу, как Лермонтов.
Такого не было даже у Пушкина. Александр Сергеевич только к концу жизни стал ходить в церковь как простой верующий, только начал исполнять свои духовные обязанности и успел написать лишь несколько религиозных стихотворений. А для Лермонтова все это было важно с детства: молитва, храм, литургия, таинства...
Вот вы ставите Лермонтову в вину "Демона", который автором был много раз переписан, сюжет менялся. В конце концов "Демон" стал открытым вызовом темным силам. Но этого... никто не заметил. Светские красавицы переписывали монологи Демона и говорили друг другу: "Как красиво, я бы не устояла перед такими признаниями..."
Лермонтов показал страшную силу ложно направленного искусства, способного заставить человека забыть о Боге, низвести его в адскую тьму. Не только читатели, но и литературоведы и старого, и нового времени как-то не замечают, что монолог Демона, его клятва, начинается заверением: "Хочу я с Небом примириться", продолжается обещанием "и будешь ты царицей мира" (!), а кончается бесовским маскарадом:
- Пучину гордого познанья
- Взамен открою я тебе.
- Толпу духов моих служебных
- Я приведу к твоим стопам;
- Прислужниц легких и волшебных
- Тебе, красавица, я дам...
Нет, Лермонтов не обрек свою героиню на вечную погибель. Он знал, что у Бога безбрежный океан милости. Несмотря на всю тяжесть ее падения, Лермонтов не мог ее осудить. На мытарствах, кратко показанных поэтом, Демон побежден Ангелом.
Простите, но я заметил, что о "лермонтовской демонологии" толкуют люди маловерующие. А когда человек маловерующий, то он стремится надзирать над праведником, чтобы поязвить над ним, уколоть его и обличить.
Лермонтов был человек грешный, как и все мы, но не надо приписывать ему грехи. Надо помнить, что в его короткой жизни было много страданий и бед. А главная беда, как мне видится, была в том, что ему не удалось закончить Московский университет и он оказался в школе кавалерийских юнкеров, а это другая среда, другие умственные интересы. Художественную литературу там вообще было запрещено читать. Пирушки, карты, ухарские выходки, познание самой грубой стороны жизни...
У Лермонтова была такая особенность: он умел сливаться с обществом, в котором находился. Он умел всем подчеркнуть: я такой же, как вы. В юнкерской школе Лермонтов слыл одним из самых физически сильных ребят. Мощный, плечистый, гимнаст. Но все-таки слава самого сильного была у другого парня. Однажды они решили посоревноваться: кто больше шомполов скрутит. И вот они крутят стальные шомпола, и тут неожиданно входит командир школы барон Шлиппенбах: "Дети мои, что вы тут делаете?" - "Да вот, - говорит Лермонтов, - шомпола гнем..." - "Ничего себе дети - шомпола гнут!"
Лермонтов стал храбрым военным, а мог бы стать иноком. Для этого ведь тоже мужество требуется.
Обсуждать поэта, ушедшего в 26 лет, легко. Понять, постичь - трудно. Но нагнетать загадочность тоже не стоит. В известном фильме "Лермонтов" режиссер нагнетает эту загадочность, ходят там какие-то масоны, высматривают, как бы погубить Лермонтова. Ничего этого не было в реальности. Перечитайте "Выхожу один я на дорогу...". Там есть и предчувствие гибели, и смирение перед Богом.
Да, мы не знаем, почему он ушел в таком раннем возрасте. Но мы знаем, о чем он собирался писать - о Суворове, о 1812 годе... Если бы Лермонтов написал роман о Двенадцатом годе, он не допустил бы столько ошибок, сколько их допустил в "Войне и мире" Толстой. Оставшиеся в живых участники Отечественной войны были возмущены, передали Толстому множество поправок, но он их проигнорировал.
Зерно романа о Двенадцатом годе есть у Лермонтова уже в стихотворении "Бородино". Кстати, солдат, который там рассказывает о войне, это же совершенно реальное лицо. Мы можем увидеть его портрет. Лейб-гусарский корнет Лермонтов брал уроки рисования у художника Петра Ефимовича Заболотского, а тот в это время как раз писал портрет старого солдата. Это был унтер-офицер лейб-гвардии Литовского, затем Московского пехотного полка Андреев. Заболотский писал, Андреев рассказывал, Лермонтов слушал и наверняка расспрашивал. Уверен, что Лермонтов уже тогда думал о романе.
Если бы он написал эти крупные вещи, это был бы невероятный прорыв во всей нашей литературе. И совсем бы другой путь у нее был, который мог открыть только он, Лермонтов.
Документ
Из "Описи имения, оставшегося после убитого на дуэли Тенгинского пехотного полка поручика Лермонтова".
- "Учинена Июля 17 дня 1841 года.
- Образ маленький Св. Архистратига Михаила...
- Образ не большой Св. Иоанна Воина...
- Таковый же побольше Св. Николая Чудотворца...
- Крест маленькой серебрянный...
- Собственных сочинений покойного на разных ласкуточках бумаги кусков...
- Мундир поношенный..."
Источник: rg.ru