Издательство "Никея" специализируется на выпуске христианской литературы в широком смысле. И, заказав художнику Игорю Олейникову, единственному на данный момент здравствующему русском лауреату Золотой медали Андерсена, отрисовать "Приключения Пиноккио", не сильно удалилось от своей основной тематики. Разглядеть в истории злоключений деревянного человечка христианскую подоплёку не так уж трудно. Особенно в почти современном оригиналу переводе XIX века русского итальянца Камилла Данини.
Но издание получилось если и христианским, каким-то контрреформатским, то есть то по-барочному пышным: тираж ограничен тысячей копий, каждая из них собственноручно подписана художником, а сто книг им вручную пронумерованы. Есть и панорамные иллюстрации с клапанами, и широкое ляссе (закладка), и тканевый корешок. Неудивительна и заявленная цена - 5000 руб.
Но главная составляющая этой цены – всё-таки не ляссе с переплётом, а уникальное видение художника. В экспликации к выставке оригиналов этих работ, развернутой в культурном центре "Фавор", существующем при издательстве, сам Игорь Юльевич развёрнуто объясняет свой подход так:
Начну с того, что в детстве история про Пиноккио совершенно не понравилась. Она была для меня пугающей (кстати, как и «Алиса в Стране Чудес»). Она мне показалась какой-то слишком взрослой. Особенно почему-то резануло слово «лицемеры», произнесенное Пиноккио в адрес Кота и Лисы в финале книги. Какое-то оно взрослое, недетское, не может ребенок знать это слово. Притом еще и какие-то черные кролики с гробом, гигантская змея с дымящимся хвостом, могила девочки, жуткий зеленый рыбак — бррр!
Но когда я стал перечитывать эту историю в уже довольно зрелом возрасте (как говорят у нас в госучреждениях, «в возрасте дожития»), то я был поражен, насколько она хороша.
Это сказка о взрослении, о внутреннем росте. Через всю историю проходит тема связи "отец — сын". Отец Джепетто при каждой выходке Пиноккио винит во всем себя. А в Пиноккио-сыне, сначала закоренелом эгоисте, постепенно-постепенно от главы к главе просыпается сыновняя любовь. Которая в конце концов и спасает жизнь Джепетто. Ребенку это не так видно, как взрослому, ребенок прежде всего следит за событиями и приключениями.
Непонятные ребенку персонажи. Сначала девочка, уже тысячу лет живущая в домике на краю леса. И на чью могилу потом приходит Пиноккио (непонятно, как герой, ни дня не проучившись в школе, читает надпись на могильном камне, но я подумал, что его научили читать сокамерники в тюрьме, где он просидел четыре месяца). Потом вдруг оказывается, что она не умерла, а очень быстро выросла и превратилась во взрослую женщину. Но и она исчезает из сказки и появляется в образе козочки с синей шерстью, а потом еще как хозяйка (совершенно больная и лежащая в больнице) маленького бедного домика, где поселяются отец и сын.
В общем, вопросов тьма. О времени действия. Сказка написана в 1883 году, и в ней упоминаются «велосипедные гонки», «паровоз» и «поезд». Но в то же время Джепетто и мастер Вишня носят парики, поэтому я перенес действие сказки в XVIII век, а «велосипед», «паровоз» и «поезд» ушли из текста.
И конечно, есть много нелогичностей, нестыковок, но сказка от этого ничего не теряет, это не делает историю менее интересной, а героев — менее выразительными. Ведь если Джепетто — это отец Пиноккио, то Фея берет на себя роль его матери. И она прекрасно понимает характер Пиноккио и то, какой путь он должен пройти. Поэтому я и рисую ее такой. Если в тексте она не открывает дверь вернувшемуся ночью домой Пиноккио, потому что, как говорит Улитка, хозяйка спит, то я рисую ее стоящей за закрытой для Пиноккио дверью. Да, она не открыла, но она страдает от того, что вынуждена наказать своего сына. И когда Пиноккио все же уезжает (опять!!! Очень сильная сцена соблазнения Пиноккио Фитилем), то она стоит на пороге дома и провожает взглядом удаляющийся фургон с беспутными мальчишками. Она знала, что будет так. Знает все, через что должен пройти ее приемный сын Пиноккио. И в цирк приходит, чтоб поддержать морально (я так думаю) Пиноккио, ставшего осликом.
Может, автор перенес в текст свои отношения с матерью? Кто знает… В книге еще много ярких персонажей. Манджиафоко, зеленый рыбак, обезьяна-судья, змея с горящим хвостом, фермер с капканом, голубь, несущий Пиноккио на спине, хозяин фургона, увозящего мальчиков в Страну игр. Да много кто еще. Но самые для меня интересные — это, конечно, Кот и Лиса. У Коллоди они безымянны (в отличие от А. Толстого). Для Лисы я придумал историю ее появления в Италии. Лиса русская. Она пришла как маркитантка в обозе Суворова, да так и осталась в Италии. На голове у нее вытершийся до основы бывший пуховый платок (в таком была запомнившаяся мне из детства школьная уборщица). Оба одеты в лохмотья. Теперь портреты этих ребят висят над кроватью моей жены. Она их очень полюбила.
И, наконец, финальная сцена. Пиноккио становится живым мальчиком. Автор описывает деревянного Пиноккио как куклу, стоящую в углу с нелепо вывернутыми руками и ногами. Смешон и жалок, короче. Я не могу согласиться с этим. Это герой, с которым автор — и читатель! — прошел через всю книгу, которого мы полюбили… и вдруг нелепая, смешная кукла… Нет, это неправильно. Я рисую его просто сидящим с опущенной головой. А отец и сын уходят в дымку. Потому что для меня неясно, чем все-таки закончилась эта история для Джепетто и Пиноккио. А может, это уже иная жизнь? И мальчик — это наконец обретенная душа Пиноккио? Как знать? Трактовать финал можно по-разному. Для меня он открытый.